«Помолишься Ему, и Он услышит тебя, и ты исполнишь обеты твои» (Иов. 22: 27).

Иов – Вилдаду: «как ты помог бессильному, поддержал мышцу немощного!» (Иов. 26: 2) (Интересный вариант чтения видим в славянском тексте: «Кому хощеши помогати, не Сему ли, Егоже многа крепость?»)

«Он распростер север над пустотою, повесил землю ни на чем» (Иов. 26: 7).

20.3. Речь Елиуя

После прекращения диалога Иова с друзьями вдруг появляется еще один собеседник – юноша по имени Елиуй, сын Варахиилов. Его предыдущее молчание (и как бы отсутствие) объясняется в книге тем, что он слушал тех, кто старше его летами (Иов. 32: 4).

Однако когда друзья Иова умолкли, он обвиняет их в неспособности справиться с Иовом (Иов. 32: 6–19), а его самого – в гордости, самомнении, которые его довели до таких несчастий. Елиуй говорит, что все наказания и несчастья, которые случаются с нами, Господь посылает, во–первых, для предупреждения каких‑то преступлений, для предохранения человека от впадения в грехи. Во–вторых, для того, чтобы очистить душу праведника. Для Елиуя тоже очевидно, что наказание бедствиями есть свидетельство какой‑то нечистоты в человеке, которую должно очистить. Более того, Елиуй повторяет мысль Елифаза о том, что и собственно праведность или нечестие людей в общем‑то к Богу большого отношения не имеют. Богу нет дела до того, праведный человек или неправедный: «Если ты грешишь, что делаешь ты Ему? и если преступления твои умножаются, что причиняешь ты Ему? Если ты праведен, что даешь Ему? или что получает Он от руки твоей? Нечестие твое относится к человеку, как ты, и праведность твоя к сыну человеческому» (Иов. 35: 6–8). Человек сам пожинает плоды своих дел: если он грешник, то сам разрушает свою жизнь, если он праведник, то пожинает плоды своего благочестия; слишком мелко для Бога переживать из‑за каждого человека.

И в заключение Елиуй говорит, что и Иова Бог готов был бы спасти, если бы только он сам себя не оправдывал и не вопиял о своей праведности, ибо в таком случае он сам себя лишает возможности получения спасения.

Истина Елиуя – теоретическая [см. 28, с. 9]. Она мало подходит к данной конкретной ситуации, Иов страдает не потому, что Господь его хочет предупредить от какого‑то греха. Речь этого персонажа интерпретируется различно. Например, святитель Иоанн Златоуст считает Елиуя просто безбожником и говорит, что и друзья Иова тоже поняли это, поэтому никто ему не отвечает: «И еще в пятый раз начинает говорить Елиуй, и ни Иов, ни трое друзей не слушают его, как безбожника, из чего открывается, что эти трое образумились» [29, т. 6, с. 670]. Другие толкователи полагают, что он, наоборот, более осмысленно говорил к Иову, поскольку он не настаивал на том, что страдание есть только наказание за грех, но развивал мысль об очистительном действии страдания [см. 69, т. 4, с. 17]. И поэтому, когда в конце Бог осуждает трех друзей Иова, то про Елиуя Он ничего не говорит.

Наличие этого обстоятельства (как и того, что Елиуй не заявлен в самом начале книги) позволяет современной критике утверждать, что речь Елиуя (Иов. 32–37) – это поздняя вставка [см. 91, ч. 2, 207]. Не вдаваясь в дискуссию по этому вопросу, заметим, что даже если допустить справедливость этой идеи, то она ничуть не умаляет значения этого текста, поскольку дает полноту аргументам друзей Иова; больше добавить уже нечего.

20.4. Ответ Бога Иову

На речь Елиуя ответа нет. Но происходит нечто существенно более важное: из бури раздается голос Божий, который обращается к Иову. В четырех последних главах, с 38–й по 42–ю, содержится пространная речь Господа, которая прерывается краткими репликами Иова. Первая часть ее исполнена риторическими вопросами, на которые Бог не требует ответа, отвечая Сам: «где был ты, когда Я полагал основания земли? Скажи, если знаешь. Кто положил меру ей, если знаешь?» (Иов. 38: 4–5). Он показывает, что величие творения и величие Его превосходят всякую меру знания и понимания Иова. Но в первой речи обозрение творений Божиих ограничивается двумя уровнями: неживой природой и природой живой на уровне растений и животных.

Иов в ответ на эти слова признает неверность своих суждений о действиях Бога (Иов. 39: 34–35). В полемике с друзьями Иов доказывал, что они теоретизируют хорошо, но сам он много раз видел, как праведники бедствуют, а грешники благоденствуют (Иов. 21: 7–25). Он говорил: спросите у путешественников, и они вам скажут, что они видели множество беззаконных людей, которые пребывают у власти и угнетают праведников, и даже заявил, что Бог не наказывает грешников и позволяет им и детям их благоденствовать. Кажется, в пылу спора он погорячился, а главное недопустимо сузил круг примеров. Мироздание не ограничивается человеком, и неустроенность его жизни не стоит обобщать на всю вселенную. И Иов отрекается от своих слов и говорит: «вот, я ничтожен; что буду я отвечать Тебе? Руку мою полагаю на уста мои. Однажды я говорил, – теперь отвечать не буду, даже дважды, но более не буду» (Иов. 39: 34–35).

Затем следует еще одна речь Бога, в которой Он говорит Иову о двух тварях: бегемоте и левиафане (Иов. 40–41). Описав их, Господь предлагает Иову сразиться с ними, спрашивая, есть ли у него достаточно силы и искусства для того, чтобы победить. На что Иов отвечает так: «знаю, что Ты все можешь, и что намерение Твое не может быть остановлено. Кто сей, омрачающий Провидение, ничего не разумея? – Так, я говорил о том, чего не разумел, о делах чудных для меня, которых я не знал. Выслушай, взывал я, и я буду говорить, и что буду спрашивать у Тебя, объясни мне. Я слышал о Тебе слухом уха; теперь же мои глаза видят Тебя; поэтому я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле» (Иов. 42: 2–6). После чего Господь говорит Иову о том, что он оправдан, и о том, чтобы он принес жертву во искупление греха друзей своих, которые не так верно говорили о Нем (Иов. 42: 7). После молитвы Иова о друзьях Бог возвращает ему утраченное. Исчезает проказа, он получает вдвое больше скота и всяких богатств по сравнению с тем, сколько он имел прежде, но такое же количество детей, сколько было вначале (Иов. 42: 12–15). Сразу отметим, что Иов утешился сразу, как только Бог ему ответил, еще до того как получил «материальную компенсацию».

20.5. Смысл страданий Иова