Блаженный Феодорит дает еще одно объяснение словам пророка: «Поелику нашлись люди, воспитанные в дерзости и самоуверенности, которые оспаривали пророческие предвещания, посмеивались им, называя ложными глаголы Божии, и требуя исполнения предречений, то Владыка называет их достойными оплакивания, как вожделевающих увидеть тьму вместо света. Желающие видеть исполнение пророчеств, говорит Он, ничем не отличаются от человека, который избег от нападающего льва, но после него встречает медведя, потом, со страхом укрываясь в дом свой, в смятении, волнующем душу его, неосмотрительно опирается рукой о стену, и его угрызает лютая змея. Как этот человек увидит в тот день мрак, а не луч света, так и они в день наказания преданы будут глубокой тьме» [74, т. 29, с. 313].

Как и пророк Осия, пророк Амос показывает, что, насылая бедствия, Бог подвигает людей к покаянию: «За то и дал Я вам голые зубы во всех городах ваших и недостаток хлеба во всех селениях ваших; но вы не обратились ко Мне, говорит Господь. И удерживал от вас дождь<…>поражал вас ржею и блеклостию хлеба; множество садов ваших<…>пожирала гусеница, – и при всем том вы не обратились ко Мне, говорит Господь» (Ам. 4: 6, 7, 9). Среди всех этих бедствий Господь сохранял Израиль, чтобы, стесняемый со всех сторон, он обратился к Богу. Этого не произошло, поэтому приближается время ответа: «приготовься к сретению Бога твоего, Израиль», – говорит пророк (Ам. 4: 12).

Может показаться, что речь идет только об историческом Израиле, который Господь некогда поразил. Но если мы откроем Первое послание апостола Петра, то увидим, что он говорит: «Ибо время начаться суду с дома Божия, если же прежде с нас начнется, то какой конец непокоряющимся Евангелию Божию?» (1 Петр. 4: 17). То, что сказано о ветхом Израиле, который будет судим и будет приведен на суд первым среди всех народов, хотя он надеялся, в силу своего избранничества, быть вне всяких нравственных требований и творить все, что вздумается, но все равно быть Богу угодным и всегда пользоваться покровительством Божиим, и с которого будет спрошено строже, чем со всех остальных народов, – оказывается, это относится и к новому Израилю, к Церкви.

Если нравственный закон будет попираться, если правда, справедливость не будут восстановлены, то тогда нет спасения ни в чем, даже в жертвах и во внешнем поклонении Богу. Господь возвещает: «Ненавижу, отвергаю праздники ваши и не обоняю жертв во время торжественных собраний ваших. Если принесете Мне всесожжение и хлебное приношение, Я не приму их и не призрю на благодарственную жертву из тучных тельцов ваших» (Ам. 5: 21–22). Здесь уместно вспомнить евангельскую притчу о Страшном Суде. Ведь там ничего не говорится ни о молитве, ни об исполнении каких‑либо обрядов, ни о хождении в церковь, ни о чем таком, что обычно относят к религиозной сфере. Даже не говорится о том, верили вы в Бога или нет, поклонялись или не поклонялись. В притче требования лежат как будто исключительно в плане человеческого милосердия. Значит ли это, что на самом деле Господь не спросит потом, веруем мы в Него или не веруем? Господь, несомненно, спросит, но этот вопрос, совершенно очевидно, связан со всем вышеизложенным. Так же как Господь ответил на вопрос о главной заповеди двойным ответом: «Возлюби Господа Бога Твоего<…>и ближнего твоего, как самого себя» (Лк. 10: 27). Апостол Иоанн Богослов говорит, что невозможно развести между собой эти две заповеди, поэтому в одном проявляется второе (1 Ин. 2: 9–11). Если бы поклонение израильтян Богу было истинным, то, несомненно, было бы праведным и их поведение, и наоборот. Только в том случае, если они праведны, если они достойны Бога своего, то в этом случае имеет цену и это их богослужение. В данном случае своей проповедью пророк должен был показать приоритет содержания перед формой, любви и ее плодов перед ее внешними символическими проявлениями, чем, собственно и являются обряды (ср. 1 Кор. 13: 1–3).

«…За то Я переселю вас за Дамаск, говорит Господь» (Ам. 5: 27). Это пророчество об Ассирийском и Вавилонском пленениях.

Символические видения. Суд и погибель в этой книге также предрекаются посредством нескольких символических видений. Грядущая гибель и наказание изображаются, как и у Иоиля, в виде саранчи, которая идет, для того чтобы уничтожить всю траву (Ам. 7: 1–2), в виде огня: «Господь Бог произвел для суда огонь, – и он пожрал великую пучину, пожрал и часть земли» (Ам. 7: 4). Первые два бедствия пророк отвращает своей молитвой. Затем он видит свинцовый отвес: «И Господь сказал: вот, положу отвес среди народа Моего, Израиля, и не буду более прощать ему» (Ам. 7: 8). По этому отвесу будет строго и нелицеприятно измерена правда всех людей. После этого видения пророка пытаются изгнать из Вефиля: «Провидец! пойди и удались в землю Иудину; там ешь хлеб и там пророчествуй, а в Вефиле больше не пророчествуй» (Ам. 7: 12). Этим подтверждается справедливость определений Божиих. Затем видение корзины со спелыми плодами. Господь говорит: «Что ты видишь, Амос? Я ответил: корзину со спелыми плодами. Тогда Господь сказал мне: приспел конец народу Моему Израилю: не буду более прощать ему» (Ам. 8: 2). Эти образы повторяются и у других пророков. Образ корзины с плодами – у Иеремии (Иер. 24: 1), образ саранчи – у Иоиля (Иоиль 1: 4–7) и т. д. В пророческих книгах определенные образы имеют устойчивый смысл. И наконец, пророк Амос видит Господа, стоящего над жертвенником, Который показывает ему разрушение храма. Причем снова это разрушение храма превосходит обычные человеческие масштабы. Господь говорит: «Хотя бы они зарылись в преисподнюю, и оттуда рука Моя возьмет их; хотя бы они взошли на небо, и оттуда свергну их» (Ам. 9: 2).

День Господень – это нечто большее, чем только день наказания за людские грехи. «И будет в тот день, говорит Господь Бог: произведу закат солнца в полдень и омрачу землю среди светлого дня, и обращу праздники ваши в сетование и все песни ваши в плач<…>и произведу в стране плач, как о единственном сыне, и конец ее будет, как горький день» (Ам. 8: 9–10). Такое помрачение солнца произошло при распятии Спасителя. Перед этим говорится: «Клялся Господь славою Иакова: поистине вовеки не забуду ни одного из дел их! Не поколеблется ли от этого земля, и не восплачет ли каждый, живущий на ней? Взволнуется вся она, как река, и будет подниматься и опускаться, как река Египетская» (Ам. 8: 7–8). Речь идет не просто о захвате Самарии войсками, но о событии мирового масштаба. Мы помним о землетрясении, которое было во время распятия, и о той всемирной катастрофе, которой нам представляется Второе пришествие Спасителя. Одним из признаков последних времен, о которых говорит пророк Амос, будет жажда Слова Божия: «Вот, наступают дни, говорит Господь Бог, когда я пошлю на землю голод, – не голод хлеба, не жажду воды, но жажду слышания слов Господних. И будут ходить от моря до моря, и скитаться от севера к востоку, ища слова Господня, и не найдут его» (Ам. 8: 11–12). Пророк говорит, что Господь Бог коснется земли, и она растает, и восплачут все живущие на ней (Ам. 9: 5).

«Вот, очи Господа Бога – на грешное царство, и Я истреблю его с лица земли; но дом Иакова не совсем истреблю, говорит Господь» (Ам. 9: 8). Сохранится остаток, который спасется, несмотря на то что избранный народ осужден, и вот этот остаток и будет участником в радостном царстве Мессии.

Заключительное благословение. В самом конце книги Господь обещает через пророка радость и благословение. Он говорит: «В тот день Я восстановлю скинию Давидову падшую, заделаю трещины в ней и разрушенное восстановлю, и устрою ее, как в дни древние, чтобы они овладели остатком Едома и всеми народами, между которыми возвестится имя Мое, говорит Господь, творящий все сие» (Ам. 9: 11–12). Здесь пророчество о возвещении имени Господня среди народов, об устроении Церкви новозаветной и о призвании в Церковь язычников, которые нередко в Писании называются Едомом.

Блаженный Феодорит толкует это пророчество следующим образом: «Господь наш Иисус Христос, ведя род Свой по плоти от Давида, исполнил обетование, изреченное Давиду, потому что “Слово плоть бысть и вселися в ны” (Ин. 1: 14), восприяв на Себя скинию от Давида. Посему, пророческое слово справедливо сказует, что Давиду возграждена будет скиния не на малое время, но на все дни века. Ибо таковые обетования даны были Богом всяческих блаженному Давиду: “и положу во век семя его, и престол его яко дние неба” (Пс. 88: 30); и еще: “до века уготовлю семя твое, и созижду в род и род престол твой”. Сие обетование возобновляет Господь всяческих устами блаженного Амоса; обещает же и язычникам дар Боговедения. Ибо говорит: по возграждении Давидовой скинии, “взыщут Мене оставшиеся человецы, и вси языцы, в них же призвася имя Мое. Ихже бо предуведе, и представи сообразных быти образу Сына Своего, яко быти Ему первородку во многих братиях” (Рим. 8: 29)» [74, т. 29, с. 323–324].

Мессианское время изображается в самых радостных тонах: «Вот, наступят дни, говорит Господь, когда пахарь застанет еще жнеца, а топчущий виноград – сеятеля; и горы источать будут виноградный сок, и все холмы потекут. И возвращу из плена народ Мой, Израиля<…>И водворю их на земле их, и они не будут более исторгаемы из земли своей, которую Я дал им, говорит Господь Бог твой» (Ам. 9: 13–15). Это обетование о том, что врата адовы не одолеют Церкви Христовой.

Чувственная конкретность образов определяется грубостью понятий современников пророка Амоса. Об их символическом значении мы уже говорили, изучая Книгу пророка Иоиля. Однако остается вопрос об их буквальном исполнении в истории. На этот вопрос блаженный Феодорит отвечает так: «…должно знать, что Господь всяческих нередко обещает блага, но приемлющие обетования, возлюбив беззаконие, препятствуют исполнению сих обетований.<…>Так иудеи, с неистовством восстав против пришедшего Владыки, сами себя лишили благих обетований» [74, т. 29, с. 324–325].

За богослужением Книга пророка Амоса не употребляется.

25.4. Книга пророка Софонии