The Holy Scriptures of the Old Testament

31.5. Предсказание о переселении

Дальше Иезекииль совершает новое символическое действие (Иез. 12). По повелению Божию он среди бела дня на глазах у всех людей проламывает дыру в стене своего собственного дома, собирает необходимые вещи и начинает выселяться через эту дыру из своего дома. Когда удивленные соседи спрашивают, что это такое странное он делает, он объясняет, что так побегут из Иерусалима его жители, так будут переселены в Вавилон даже те, кто в нем останется. И даже есть хлеб свой и пить воду пророк должен с дрожанием и печалью, так, как вскоре будут есть и пить жители Иерусалима (Иез. 12: 18–19).

31.6. Обличение лжепророков

и старейшин–идолопоклонников

Пророк Иезекииль, так же как и пророк Иеремия, обличает лжепророков (Иез. 13). Он называет их «безумными» и говорит, что они лишают иудеев последней возможности опомниться, увидеть реальное положение дел и обратиться к Богу. Они именем Божиим успокаивают людей и говорят, что все в порядке, ничего не случится, что будет мир и безопасность (Иез. 13: 10). Вместо того чтобы ограждать стеною дом Израилев и сражаться за Израиль, они, наоборот, ничего не делают. Как Иезекииль говорит: «в проломы вы не входите и не ограждаете стеною дома Израилева», как положено в день сражения, что «видят пустое и предвещают ложь, говоря: “Господь сказал”; а Господь не посылал их» (Иез. 13: 5–6). Он уподобляет этих пророков тем, кто покосившуюся стену, которая вот–вот должна упасть, вместо того чтобы подправить и укрепить, сделать ей подпорки, просто подмазывают грязью, чтобы скрыть щели и трещины, которые в ней образовались (Иез. 13: 10–16), так что кончится это тем, что стена эта упадет на тех, кто будет мимо проходить, и раздавит. Они, вместо того чтобы укрепить эту стену, просто придавали ей какой‑то более или менее крепкий вид. За это они будут поражены Богом. Он обличает не только лжепророков, но отдельное слово еще обращает и к лжепророчицам, вопрошая, как они думают спасти свои души, уловляя в сети своих ложных пророчеств души других людей (Иез. 13: 17–23).

И когда к нему приходят старейшины Израилевы, для того чтобы он вопросил Бога, Господь ему говорит: «сын человеческий! Сии люди допустили идолов своих в сердце свое и поставили соблазн нечестия своего перед лицем своим: могу ли Я отвечать им? Посему говори с ними и скажи им: так говорит Господь Бог: если кто из дома Израилева допустит идолов своих в сердце свое и поставит соблазн нечестия своего перед лицем своим, и придет к пророку, то Я, Господь, могу ли, при множестве идолов его, дать ему ответ? Пусть дом Израилев поймет в сердце своем, что все они через своих идолов сделались чужими для Меня» (Иез. 14: 3–5).

Далее Господь говорит, что простит и даст ответ только тому, кто покается и отвратится от идолов, но «если пророк допустит обольстить себя и скажет слово так, как бы Я, Господь, научил этого пророка, то Я простру руку Мою на него и истреблю его из народа Моего, Израиля» (Иез. 14: 9). То есть если кто из таких идолопоклонников придет к пророку и станет делать вид, что он хочет услышать Слово Божие, и пророк, не слыша действительно голоса Божия, решит сказать что‑то от себя, не имея повеления, то он погибнет вместе с этим идолопоклонником.

Помните, Господь говорил Иеремии не молиться за народ сей, ибо Он не помилует его. То же самое говорится и здесь, если бы нашлись среди этого народа три праведника – «Ной, Даниил и Иов, – то они праведностью своею спасли бы только свои души, говорит Господь Бог<…>– не спасли бы ни сыновей, ни дочерей, а они только спаслись бы» (Иез. 14: 14, 18, 20), настолько тяжела была вина Иерусалима.

31.7. Обличительные и пророческие притчи

Обличая иудеев, пророк говорит притчами. Иерусалим сравнивается с одичавшей виноградной лозой. Кроме плодов, виноград ничем не ценен. Из его древесины ничего сделать нельзя, сухая лоза предается огню (ср. Ин. 15: 6).

Иудейский народ пророк символически изображает в виде девицы, которая ребенком была подобрана на дороге. Господь говорит, что Он увидел ее брошенную на попрание в кровях ее, и обмыл, одел и вырастил, и она выросла красавицей (Иез. 16: 1–14). Он одел ее во всякие наряды, а она пренебрегла этим и стала блудить со всеми проходящими вокруг. Более того, «всем блудницам дают подарки, а ты сама давала подарки всем любовникам твоим и подкупала их, чтобы они со всех сторон приходили к тебе блудить с тобою» (Иез. 16: 33). «За то вот, Я соберу всех любовников твоих<…>. Я буду судить тебя судом прелюбодейц и проливающих кровь, – и предам тебя кровавой ярости и ревности; предам тебя в руки их, и они разорят блудилища твои, и раскидают возвышения твои, и сорвут с тебя одежды твои, и возьмут наряды твои, и оставят тебя нагою и непокрытою. И созовут на тебя собрание, и побьют тебя камнями, и разрубят тебя мечами своими» (Иез. 16: 37–40).

Эта и другая притча, где Самария и Иерусалим изображаются под видом двух сестер – Оголы и Оголивы (глава 23), с предельным натурализмом, используя образ блудной жены, передают идолопоклонство иудеев и грядущее наказание. По причине крайнего бесчувствия народа пророк был вынужден прибегать к подобным резким сравнениям.

31.8. Притча о кедре и пророчество о Наследнике

Дальше пророк рассказывает притчу о кедре и двух орлах, которые символизируют Иерусалим и Вавилон. Это пророческая притча. «Так говорит Господь Бог: и возьму Я с вершины высокого кедра, и посажу; с верхних побегов его оторву нежную отрасль и посажу на высокой и величественной горе. На высокой горе Израилевой посажу его, и пустит ветви, и принесет плод, и сделается величественным кедром, и будут обитать под ним всякие птицы, всякие пернатые будут обитать в тени ветвей его. И узнают все дерева полевые, что Я, Господь, высокое дерево понижаю, низкое дерево повышаю, зеленеющее дерево иссушаю, а сухое дерево делаю цветущим: Я, Господь, сказал, и сделаю» (Иез. 17: 22–24). В верхушке кедра толкователи видят царя Иехонию, из потомков которого произошел Христос. По мнению блаженного Феодорита, высокая (по–славянски «превознесенная» – то есть не от природы, но обстоятельствами возвышенная) гора – это Голгофа, где был пригвожден Христос [см. 69, т. 6, с. 325].