По окончании этой вступительной части, присутствующие мыли руки (обычно в воде с примесью ароматов), при чем и это сопровождалось определенной молитвой; затем переходили к столу. С этого момента, начиналась трапеза в собственном смысле и никого пришедшего после этого уже нельзя было до нее допускать. Начало общей трапезы отмечалось торжественным обрядом, который совершался председательствующим. Перед ним клали хлеб. Он брал его в руки и, в форме благодарения, произносил над ним следующее благословение: «Благословен Ты, Господи Боже наш, Царь вечный, дающий земле производить хлеб». Несомненно, Господь тогда и добавил: «Примите, ядите, сие есть тело Мое, за вас ломимое; сие творите в Мое воспоминание» (1 Кор. 11.24).

На этом месте отец Григорий Дике, которому мы следовали в предыдущем изложении, делает одно, исторически в высшей степени важное, замечание. Как известно, не–католическая библейская критика утверждала не раз, что Господь не мог в этих выражениях («Сие творите»…) установить Евхаристию в качестве такого священнодействия, которое должно беспрестанно повторяться после Него. Как на причину этой невозможности указывали на убеждение первоначальной христианской общины в непосредственно предстоявшем пришествии Царствия Божия: если даже Сам Христос не разделял этого убеждения, то по меньшей мере для учеников, в тот момент, было бы непонятным установление такого священнодействия, которое должно было повторяться после Его смерти.

По замечанию о. Григория Дике, как бы ни обстояло дело с этим верованием, приписываемым Христу и Его ученикам, все рассуждение — не к месту. Слова «Сие творите в Мое воспоминание» не предписывают никакого в прямом смысле нового обряда: Христос не изобретает, а только применяет уже существующее священнодействие. Эти его слова предполагают обряд, который уже существует и должен продолжаться в дальнейшем, независимо от того, мало или много времени остается еще до Парусии. Но в этот неизменяемый обряд Христос вкладывает новый и окончательный смысл. Отныне, каждый раз когда ученики будут его совершать (а они, независимо от всякого нового установления, в силу уже одних только еврейских уставов, обязаны его совершать каждый раз, когда они собираются вместе), они будут это делать в воспоминание о Христе.

Иначе говоря, в тексте ап. Павла об установлении Евхаристии ударение надо делать на словах «в Мое воспоминание», которые тут составляют собственно христианское нововведение. Что же касается слов «Сие творите», то у критики не только нет оснований их заподазривать, но они представляют уже до Христа существовавший традиционный элемент, который, следовательно, разумеется сам собой и никаких вопросов не возбуждает.

Трапеза продолжается, при чем Христос ритуально благословляет каждое приносимое блюдо, точно так, как в христианской древности епископ, после освящения евхаристического хлеба, благословлял все другие приносившиеся яства, в частности елей и плоды. Несколько чаш тем временем передаются из рук в руки. И как в начале, каждый благословляет их в свою очередь. Но перед последней чашей прибавляются некоторые обряды.

Прежде всего, так как уже стемнело, Христу приносят зажженный светильник и с ним ладан, который должен очистить воздух в помещении и тем подготовить завершающее трапезу важнейшее священнодействие. Торжественное благословение светильника составляло один из основных обрядов вечери, особенно в канун субботы или праздника. И до наших дней, во всех благочестивых еврейских семьях, зажигать «субботние светочи» осталось привилегией матери. Можно думать, что в тот вечер, как и во многие другие вечера, это вновь совершила Мария. Затем Христос сказал: «Благословен Ты Господи Боже наш, Царь вечный, Ты, создавший огненные светочи!» — формула, которая и поныне применяется в Хабдалле вечера под субботу.

Уже после этого обряда вышел Иуда (надо думать, назначенный Христом раздать последнее блюдо), — раз автора четвертого Евангелия поразил контраст с темнотой наружи. Ладан (еще и теперь приносящийся в этот момент в правоверных еврейских домах, но не зажигающийся, тогда как мы знаем, что в древности его зажигали) благословлялся обычно сразу после светильника: «Благословен Ты, Господи Боже наш, Царь вечный, Ты, создавший благовония!» (Это — место, указанное для этого благословения школой Гиллеля. Школа Шаммаи помещала его только после «евхаристии»)

Затем, перед великим «Благодарением», которым должна была заканчиваться трапеза, происходило вторичное омовение рук. Совершал его не всегда какой либо слуга, а часто самый молодой из участников. Если самым молодым был ап. Иоанн — что вероятно, — то он должно быть приготовился к этому обряду, когда Христос взял у него из рук кувшин, умывальницу и полотенце. Отсюда понятно, что из всех евангелистов именно он, любимый ученик, отметил этот факт. Теперь Христос проводит последнюю черту подо всеми спорами о первенстве, разделявшими Его учеников. Он ото еще более подчеркивает тем, что умывает присутствующим не руки, а ноги. Согласно предписаниям ритуала на тот случай, когда имеется более пяти участников, он кончает старшим, то есть Петром. Отсюда объяснение, которое Христос дает только что введенному им отклонению от обычая, — объяснение, возникающее в ответ на протесты Петра.

Христос возвращается на Свое место за столом. Тогда, уже после окончания вечери, как прямо говорит ап. Павел, Он берет в руки принесенную тем временем последнюю чашу и снова во всеуслышание воздает благодарение. Действительно, последняя чаша, в отличие от предыдущих, благословляется не каждым в отдельности, а одним только председательствующим. И с этим благословением, заключавшим всю трапезу, был связан многозначащий обряд, который Мишна описывает подробно так:

Сначала к вину примешивали воды (Здесь также школы Шаммаи и Гиллеля расходятся относительно времени этого обряда: первая помещает его до омовения рук, в противоположность второй (Беракот, Мишна, VIII, 2). Этот обычай был установлен настолько твердо, что Равви Елиезер бен Гиркан, около 90 года нашей эры, утверждал, что без этого вообще нельзя произносить «благодарение».

После этого председательствующий говорил:

«Принесем благодарение», и добавлял: «Господу Богу нашему», если собрание было многочисленным.

Ему отвечали: «Да будет благословенно имя Господне, ныне и вовек».

«С вашим согласием (тут все склонялись) мы благословим Того, Кто дал нам участвовать в Его благах».