В Евангелии от Матфея об умножении хлебов первый раз рассказывается в 14-й главе; затем в 15-й главе евангелист снова говорит об этом чуде. Если мы сравним два эти повествования, то поймём, что речь идёт не о двух разных случаях, не о двух чудесах умножения хлебов, а об одном событии (экзегеты былых времён говорили: «Господь совершил чудо один раз, а затем повторил его»). То же и в Евангелии от Марка: сопоставив два рассказа — в 6-й и 8-й главах, — мы и тут убедимся, что в двух местах рассказано об одном и том же. В Евангелии от Луки об умножении хлебов говорится в 9-й главе, в Евангелии от Иоанна — в 6-й.

Так что же это за чудо — умножение хлебов, и почему в Писании о нём рассказано шесть раз?

…День клонится к вечеру. Спаситель с учениками и пришедшим с Ним народом находится где-то далеко от городов и селений. Он говорит, что не хочет отпустить людей голодными, чтобы они не ослабели в дороге. Он не хочет отпустить их голодными, жалеет их — с этого начинается каждый из шести рассказов. Иисус спрашивает у учеников, есть ли у них что-то съестное, и затем говорит им: «Вы дайте им есть». У учеников ничего нет. Но всё же находятся хлеб и рыбёшки. Господь берёт их, благословляет, преломляет и даёт ученикам, а ученики — людям. Все ели, все насытились, и осталось. По слову Его, собрали остатки, отпустив всех.

Первый рассказ об умножении хлебов как у Матфея, так и у Марка — подробнее, с множеством деталей, второй — схематичнее. Несколько различаются цифры: в первом случае хлеб вкусили пять тысяч человек, а остатков набрали двенадцать коробов, во втором — четыре тысячи человек и остатков — семь коробов.

Пять тысяч — и двенадцать; четыре тысячи — и семь. Больше людей — больше остатков, меньше людей — и остатков меньше, хотя, казалось бы, должно быть наоборот. Все эти числа имеют, конечно, символический смысл. Двенадцать корзин — как двенадцать колен Израилевых, как двенадцать апостолов. Это библейское число. И семь — тоже библейское число.

Но «не мерою даёт Бог Духа» (Ин 3:34). Действия Его законам нашей двухмерной логики не подчиняются.

Из Евангелия от Иоанна мы знаем, что это были ячменные хлебцы. Но что они для такого множества людей в пустынном месте?! А в Евангелии всякий раз подчёркивается именно это: всё происходит в пустынном месте. Пустыня? Если мы вчитаемся в Библию, то увидим, что это всегда место встречи с Богом. Зачем Моисей выводит людей в пустыню? Чтобы там им явился Бог. Мидбар — по-еврейски «пустыня» — являет человеку Того, Кого нельзя увидеть. Мы молимся во время шестопсалмия: «Боже! Ты Бог мой, Тебя от ранней зари ищу я, Тебя жаждет душа моя, по Тебе томится плоть моя в земле пустой, иссохшей и безводной» (Пс 62:2).

В пустыне происходит «невозможная» встреча человека с Тем, Кого нельзя увидеть. Там, где никого нет, присутствует Он, невидимый Господь. В пустыне, где можно много лет бродить по пескам и никого не встретить, мы встречаем Его. В пустыне, где нет ни воды, ни травы, ни еды, где «лань желает к Потокам воды» (Пс 41:1-2), обостряются все чувства. Жаждет истосковавшаяся по воде лань, и подобно свече вспыхивает здесь жаждой Бога человеческое сердце. Не случайно в древних Церквах (Армянской, Коптской, Эфиопской) есть удивительный обычай ставить свечи в песок — он символизирует эту «невозможную» встречу в пустыне.

В пустыне Моисей разбивает народ Божий на тысячи, сотни и пятидесятки. Иисус тоже велит апостолам рассадить людей по пятьдесят, то есть по той же схеме, что и Моисей. В Евангелии от Марка очень образно сказано о том, как Иисус и ученики рассадили своих братьев и сестёр рядами по пятьдесят человек: «как овощи лежат на грядке». Взятое из просторечия, но очень яркое сравнение. В нём мне слышится голос апостола Петра, грубого галилейского рыбака, который не умеет выражаться изысканно, но зато говорит так ярко, что его слова не потускнели и за две тысячи лет.

..День клонится к вечеру, уставшие люди рассаживаются рядами по пятьдесят человек. И вот в присутствии всего народа Иисус берёт хлеб, благословляет, преломляет и даёт ученикам.

Ещё четыре раза (кроме этих шести) в Писании рассказывается о том, как Иисус взял хлеб, благословил, преломил и дал ученикам со словами: «Примите, ядите: сие есть Тело Моё». Это три рассказа о Тайной Вечере в Евангелиях от Матфея, Марка и Луки и ещё один раз — в 24-й главе Евангелия от Луки, когда во время эммаусской встречи Иисус тоже берёт хлеб, благословляет и преломляет. В Преломившем хлеб ученики узнают Его, и Он становится невидимым для них. Перед ними на столе остаётся только хлеб, который Он взял, благословил, преломил и дал им, — евхаристический хлеб.

Эти четыре жеста Спасителя во время совершения чуда умножения хлебов точнейшим образом повторяются во время Тайной Вечери, во время Евхаристии.

«И даёт народу…» Сравним, как об этом рассказано у синоптиков — Матфея, Марка и Луки — и в Евангелии от Иоанна. В греческом тексте — «Иисус дал ученикам хлеб, а ученики — народу», а в Евангелии от Иоанна — «И дал хлеб возлежащим», об учениках там ничего не сказано. Евангелисты Матфей, Марк и Лука описывают события как бы снаружи, а последний — Иоанн — как бы изнутри. «Снаружи» это чудо видится именно так: Иисус даёт хлеб ученикам, а ученики раздают его возлежащим. А если смотреть на это чудо «изнутри», то Иисус Сам даёт хлеб каждому из возлежащих вместе с Ним. Апостолы лишь выполняют роль рук Спасителя, их руками именно Он Сам даёт людям этот хлеб. В более поздних рукописях Евангелия от Иоанна вставлены слова «…ученикам, а ученики — возлежавшим», таким образом, повествование об умножении хлебов в Евангелии от Иоанна «подогнали» под рассказ в синоптических Евангелиях. Это характерная черта византийской редакции евангельского текста. В настоящее время познакомиться с древним текстом можно по переводу под редакцией епископа Кассиана (Безобразова), не раз уже издававшемуся Российским Библейским Обществом.

Чудо умножения хлебов удивительным образом напоминает нам о таинстве Евхаристии. Тайная Вечеря ещё не совершена. Ещё впереди и Страстная неделя, и Великий четверг… В этом чуде как бы присутствует тень будущей Евхаристии. Потом, в день Тайной Вечери, Иисус велит ученикам тоже принести хлеб…