Тертуллиан в своей Апологии говорит: «Какой превосходнее, какой премудрее закон? Тот ли, который говорит только: "не убей, не прелюбодействуй, не делай зла, не обижай никого", или тот, которым предписывается еще не гневаться, не иметь вожделений даже глазами, не говорить ни о ком дурно, не противиться злу?» (Соч. Тертуллиана, русск. пер. 1849 г. С. 90).

Святой Ириней Лионский в четвертой книге своей «Против ересей», написанной в конце второго века, передает слова Иисуса так: «А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду» (Соч. святого Иринея. Русск. пер. Преображенского. 1871 г. С. 443).

Святой Василий Великий, допуская праведный гнев с целью исправления согрешившего, то есть гнев против греха, а не против брата согрешившего, соглашался, однако, что и такой гнев может перейти в напрасный, так как душа, начав прекрасным, впадает нередко в худое (Правила, вопрос 68). Признавая ненапрасным гнев только против диавола, он говорит: «Ты гневаешься на брата своего напрасно. Ибо не напрасен ли гнев, когда один бывает причиной действия, а ты раздражаешься на другого? Не то же ли ты делаешь, что и псы, которые грызут камень, а не трогают бросившего камень? Жалок, кто служит орудием действия; ненавистен, кто действует. Против него обрати свою раздражительность — против человекоубийцы, отца лжи, делателя греха; но будь сострадателен к брату» (Свт. Василий Великий. Творения. 4, беседа 10).

Святой Григорий Богослов, вообще допуская справедливый гнев людей благочестивых, говорит однако: Гнев питай на одного только диавола, чрез которого ты пал» (Свт. Григорий Богослов. Творения. 4, слово 44). В Слове «На гневливость» он признал гнев корнем зла: «Сержусь на домашнего беса, на гневливость; и мне кажется, что этот один гнев справедлив, если уже надобно потерпеть что-нибудь из обычного людям. Знаю, что из многих корней, от которых прозябает зло, самый дикий и черный есть гнев» (Там же. Ч. 5).

Святой Иоанн Златоуст находил, что приведенными словами Иисуса «гнев не уничтожается совершенно; страсть гнева может быть полезна, если только умеем пользоваться ею в приличное время... когда мы не за себя отмщаем, но обуздываем дерзких и обращаем на прямой путь беспечных. Не гнев собственно есть нарушение закона, но гнев неблаговременный; посему и пророк сказал: Гневаясь, не согрешайте (Пс. 4, 5). Посмотри, сколько добра произвел гнев Апостола Павла против Коринфян. Посредством гнева также обратил он опять и отпадший народ Галатийский и многих других» (Свт. Иоанн Златоуст. Беседы на Евангелие от Матфея. 16, 7). «Гнев внедрен в нас не с тем, чтобы мы грешили, но чтобы останавливали других согрешающих» (Беседы на псалмы. 4).

Блаженный Августин полагал, что воспрещен гнев на брата, а не на грех, обременяющий душу его. Признавая же вместе с тем, что разгневанному гнев его никогда не кажется несправедливым и что застарелый гнев переходит в ненависть, он советовал: лучше и по причине ни на кого не гневаться, чем, имея повод к раздражению и затаивая гнев, возненавидеть (Греч. Толкование Нагорной проповеди, извлеченное из творений блаженного Августина).

Оправдывая ненапрасный гнев, некоторые толкователи говорят, что Сам Бог гневается на грешников. Против такого способа оправдания гнева возражает святой Григорий Богослов: «Если в Писании слышишь, что Бог гневается, то не принимай сего за совет предаваться страсти. Иначе будет значить, что ты изобретаешь для себя зло, а не освобождения от него ищешь. Слушай Писание с добрым, а не с худым намерением. Бог не терпит ничего подобного тому, что терплю я. Никто не говори этого! Он никогда не выходит Сам из Себя; это свойственно тем, которые большей частью в борьбе сами с собой. Но Бог, как очевидно, есть естество неизменяемое. Почему же Он так изображается? Для чего? Разумей, что речь не прямая, и тогда найдешь смысл.

Невозможность для гневающегося общения с Богом

«Поелику сами мы бьем, когда приходим в гнев, то поражение (Богом) злых представили на вид гнева. Таким же образом изобрели мы зрение, слух, руки; и поелику имеем в них нужду для приведения чего-либо в исполнение, то приписываем их и Богу, когда Он совершает, по нашему представлению, то же. Притом слышишь, что от гнева Божия терпят злые, а не добрые, и терпят по законам правосудия. Но твой гнев не полагает себе меры и всех делает равными. Поэтому не говори, что твоя страсть дана тебе от Бога и свойственна Самому Богу» (Свт. Григорий Богослов. Слово на гневливость).

Обращаясь к разрешению вопроса о том, как надо читать текст о гневе, мы должны признать, что всякий гнев, беспричинный или же возникший по уважительной причине, неизбежно сопровождается озлоблением против того, на кого мы гневаемся, и тем нарушает главнейшую заповедь о любви к ближнему и заповедь о кротости, так как где озлобление, негодование, там нет любви, нет кротости; поэтому надо признать, что Христос осудил всякий гнев. Такое мнение подкрепляется дальнейшими словами Иисуса: Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой (Мф. 5, 23). Если бы Иисус запрещал только напрасный гнев, то Он не отвергал бы, безусловно, дар твой в то время, когда брат твой имеет что-нибудь против тебя, то есть когда считает себя обиженным твоим гневом; отвергая же, безусловно, всякий дар, приносимый при таких обстоятельствах, Он тем самым осудил всякий гнев, следовательно, и ненапрасный. Если ты собираешься молиться Богу и вспоминаешь, что вследствие твоего, хотя бы и не напрасного, гнева или по другим причинам, брат твой имеет что-нибудь против тебя, то подожди молиться! Молитва твоя не будет принята Богом, пока ты не примиришься с братом! Иди же к нему, примирись, и тогда только неси Богу дар чистой души твоей! С другой стороны, если признать безгрешность ненапрасного гнева, то спрашивается: кто же будет решать вопрос о том, напрасно или не напрасно я гневаюсь? Конечно, я сам. Но разве я могу быть беспристрастным судьей своих поступков? Гневаясь, раздражаясь, человек перестает быть рассудительным, теряет душевное спокойствие и всегда находит виновными всех, кроме самого себя. Хотя после, когда гнев пройдет, он и может признать себя виновным, может сознаться, что гневался напрасно, но в пылу гнева он всегда считает себя правым.

Ввиду этого следует признать, что Иисус Христос, требуя от Своих последователей всепрощающей любви ко всем, даже врагам, требуя от них кротости и умиротворения враждующих, запретил всякий гнев.

Кто же скажет брату своему: «рака», подлежит синедриону; а кто скажет: «безумный», подлежит геенне огненной.

Слово рака, по объяснению переводчиков Евангелия на славянский и русский языки, означает: пустой человек. Иоанн Златоуст говорит, что слово это «выражает только некоторое презрение или неуважение со стороны того, кто его произносит. Подобно тому, как мы, приказывая что-нибудь слугам и другим низкого состояния людям, говорим: пойди ты туда, скажи ты тому-то; так точно и говорящие сирским языком употребляют слово рака вместо слова ты».

Словом безумный называли не только глупого, но и нечестивого, бессовестного человека. Епископ Михаил говорит, что у древних мудрость означала не столько просвещенный ум, сколько благочестивую жизнь; поэтому безумием или глупостью называлось и нечестие, а безумными или глупыми — люди порочные, безнравственные.