Впечатление, произведенное проповедью на народ

Иисус Христос окончил Свою божественную проповедь, произведя на слушателей необычайное впечатление: народ дивился учению Его, ибо Он учил их, как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи.

Да и как было не дивиться этому учению? Ведь никогда и никто не говорил того, что сказал Христос, и не говорил так, как Он. Языческие мудрецы и основатели различных религий старались подделаться к слушателям своим и для этого делали различные уступки человеческой слабости. Один только Христос не нуждался в подобных сделках. Ветхозаветные пророки, возвещая народу волю Божию, говорили: было слово Господне ко мне; или: и сказал мне Господь. Христос же говорил лично от Себя, выражаясь так: А Я говорю вам. Книжники и фарисеи присвоили себе исключительное право понимать Писание, взяли себе ключ разумения его (Лк. 11, 52), и если толковали его народу, то в своих толкованиях касались больше обрядности, буквы Писания, а не смысла его; к тому же они считали народ настолько невежественным, что признавали бесполезным даже толковать ему то, чего он не в силах был понять; они говорили, что народ невежда в законе, проклят он (Ин. 7, 49); они с презрением относились к народу. Толкуя Писание, они не скрывали возможности (по их понятиям) толковать его на разные лады; один из книжников хвалился, что каждому стиху Священного Писания может дать шесть тысяч различных толкований. Поэтому евреи не только не понимали своих руководителей, но часто и не верили им. Христос же говорил просто, ясно, понятно для каждого, и говорил не о тонкостях обрядовой стороны закона, о чем так любили распространяться фарисеи. Он учил, как надо жить, чтобы создать здесь, на земле, Царство Божие, Царство Добра; Он говорил, что человек бессмертен, что кратковременная земная жизнь его есть только приготовление к вечной жизни, что достигнуть вечного блаженства в Царстве Небесном можно лишь исполнением воли Божией, содействием к водворению на земле Царства Божия и правды Его, что поэтому надо заботиться не о благах земных, а о том, что может привести в Жизнь Вечную, что все люди равны перед Богом, что не богатство и знатность рода откроют тесные врата Царства Небесного, а самоотверженная любовь к ближним, что ближними следует считать не только друзей из народа своего, но всех без исключения людей, даже врагов, что надо любить и врагов, благословлять проклинающих, благотворить ненавидящим, молиться за обижающих и гонителей, — что все это необходимо делать, чтобы быть сынами Отца Небесного. Требуя от людей исполнения данных Им заповедей, Христос Сам исполнял их в точности. Поэтому, судя даже вполне по-человечески, праведная, безусловно безгрешная жизнь Его давала Ему право, власть (Мф. 7, 29), требовать от людей, чтобы и они жили так, как Он жил. Фарисеи же и книжники налагали на людей бремена неудобоносимые, а сами и одним перстом своим не дотрагивались до них (Лк. 11, 46). Это новое, никогда не слышанное учение произвело сильное впечатление на слушателей, и когда Иисус, окончив проповедь Свою, сошел с горы, то толпы народа двинулись за Ним.

ГЛАВА 13. Исцеление прокаженного. Исцеление слуги капернаумского сотника. Христос в доме Симона-фарисея.

Окончив Нагорную проповедь, Иисус сошел с горы в сопровождении толпы народа, и к Нему подошел прокаженный.

О проказе как болезни

Проказа как болезнь описана Моисеем в книге Левит, в главе 13. Болезнь эта считалась настолько опасной, по заразительности ее, что Моисей признал необходимым подвергать осмотру через священников всех, у кого появлялась на теле опухоль, или лишай, или пятно, чтобы путем такого осмотра выделить больных проказой и объявить их нечистыми. Но не все прокаженные изгонялись из городов и селений, а только те, у которых проказа была на голове: У прокаженного, на котором эта язва (то есть язва на голове), должна быть разодрана одежда, и голова его должна быть не покрыта, и до уст он должен быть закрыт и кричать: нечист! нечист! Во все дни, доколе на нем язва... он должен жить отдельно, вне стана жилище его (Лев. 13, 45—46). Проказа считалась неизлечимой; Но когда она покрывала все тело больного и затем спадала, как чешуя, то в дальнейшем развитии своем считалась уже не заразительной; тогда священники могли объявить прокаженного чистым и, в знак очищения, потребовать от него установленное Моисеем жертвоприношение.

Вот как описывает положение этих страдальцев святой Григорий Богослов в Слове (14) о любви к бедным, сказанном в устроенной святым Василием Великим богадельне, в которой было много прокаженных: «Перед вашими глазами поразительное и плачевное зрелище, которому едва ли кто поверит, кроме очевидцев: люди — живые мертвецы, у которых конечности большей части телесных членов отгнили; люди, которых почти нельзя узнать, кто они были прежде, или, лучше сказать, это — несчастные останки живших некогда людей; люди, которые одни из всех и жалеют и вместе ненавидят себя; которые не знают, о чем больше плакать, — о тех ли частях тела, коих уже нет, или об оставшихся, — о тех ли, которые преждевременно истребила болезнь, или о тех, которые еще сберегаются на жертву болезни: те сотлели прежде гроба, а эти некому и в гроб положить. Это люди, у которых нет ни имущества, ни родства, ни друзей: многие не хотят к ним подойти, не хотят посмотреть на них, бегут от них, гнушаются ими, как чем-то омерзительным, негодуют почти и на то, что дышат одним с ними воздухом. Кто нежнее отца? Кто сердобольнее матери? Но для сих отверженных заперто и родительское сердце. И отец своего собственного сына, хотя и оплакивает, но гонит от себя. А мать, рыдая над живым, как над мертвым, хотела бы заключить в объятия свое детище, но боится плоти его, как неприятеля. А в народе поднимаются повсюду ропот и гонение против несчастных. Их гонят из городов, гонят из домов, с площади, с дорог, и — о горькая участь! — их отгоняют и от самой воды. А что всего страннее — тех, коих, как нечистых, отгоняем от себя, заставляем опять возвращаться к нам, потому что не даем им ни жилища, ни пищи, ни врачевства для ран, ни одежды. Потому-то они и скитаются день и ночь обнищавшие, нагие, бесприютные, показывая пораженное недугом тело, слагая жалобные песни, чтобы выпросить кусочек хлеба, или малейшую часть чего-нибудь вареного, или какое-нибудь разодранное рубище для прикрытия себя от стыда, или для облегчения боли от ран. Кто не сокрушится, внимая их стонам, сливающимся в одну жалобную песнь? Кто может переносить эти звуки? Кто может спокойно смотреть на это зрелище? Вот некоторые из них лежат одни подле других, не на радость соединенные недугом в одно сообщество. Их окружает толпа зрителей, даже и соболезнующих, но — на короткое время. Их преследуют и солнечный зной, и пыль, а иногда и жестокие морозы, дожди и бури; их стали бы попирать ногами, если бы одно прикосновение к ним не почиталось гнусным. На священные песнопения внутри храма они отвечают стонами и воплями, и таинственным молитвословиям служат отголоском горькие рыдания» (Творение. Ч. 2).

Исцеление Иисусом прокаженного

Один из таких несчастных бросился к ногам Иисуса, пал ниц перед Ним (как повествует Евангелист Лука) или, падая пред Ним на колени (как повествует Евангелист Марк), умолял Его, говоря: Господи! если хочешь, можешь меня очистить (Лк. 5, 12). Больной сознавал, что болезнь его неизлечима, но Он глубоко верил, что для Иисуса нет невозможного, что Он может исцелить его если захочет.

Иисус дотронулся до больного и сказал: хочу, очистись (Мб 8, 3; Мк. 1, 41; Лк. 5, 13). Как только произнес Он эти слова, все струпья, язвы, опухоли, раны, все мгновенно исчезло, и изумленным взорам присутствовавших предстал обновленный, здоровый человек. Чудо несомненное и поразительное! Во всей ветхозаветной истории говорится только о двух случаях исцеления прокаженных: Моисей исцелил сестру свою Мариам и пророк Елисей — Неемана Сирианина; но они исцелили прокаженных силой Бога, Которого для этого в молитвах своих призывали, или, лучше сказать, тех прокаженных исцелил Бог по молитвам Моисея и Елисея. Здесь же Христос исцелил прокаженного собственной силой, Своей волей: хочу, очистись.

Иисус приказал исцеленному молчать здесь о случившемся, но немедленно идти в Иерусалим показаться священнику и принести надлежащие жертвы.

Некоторые толкователи полагают, что если бы исцеленный медлил показаться священнику, то молва о чудесном исцелении его могла бы дойти до Иерусалима раньше его прихода туда, и тогда священники, враждебные Иисусу, стали бы утверждать, что исцеленный вовсе и не был болен проказой.

Евангелист Марк говорит, что, отсылая исцеленного к священнику, Иисус посмотрел на него строго. Эту строгость всегда кроткого Иисуса епископ Михаил объясняет так: прокаженным по закону воспрещался вход в чужой дом, но надежда исцелиться побудила прокаженного нарушить закон и войти в дом, где был Иисус; поэтому Иисус, исцелив прокаженного по вере его, осудил строгостью взгляда нарушение им закона (Толковое Евангелие. 2, 25).