Исцеление женщины, страдавшей кровотечением, остановило шествие Иисуса. В это время умерла дочь Иаира, и кто-то пришел сказать ему, чтобы не утруждал Учителя. Все кончено! — думал опечаленный Иаир. Пока еще смерть не вступила в свои права, он надеялся, что Иисус спасет его дочь; исцеление на его глазах неизлечимо больной женщины поддержало несколько эту надежду, а теперь все надежды рушились; единственная дочь умерла, исцелить ее уже нельзя.

Видя отчаяние удрученного горем отца, Иисус успокаивал его, говоря: не бойся, только веруй, и спасена будет. Иаир не мог понять этих слов, потому что Иисус, исцеляя многих больных, не воскресил еще ни одного умершего. Иаир молча пошел за Иисусом. За ними следовала толпа, желавшая видеть, что сделает Иисус с умершей, которую исцелить уже нельзя.

По обычаю евреев, родные умершего не довольствовались тем, что сами оплакивали понесенную ими потерю, но нанимали особых плакальщиков и плакальщиц, которые занимались этим, как промыслом; иногда оплакивание сопровождалось игрой на музыкальных инструментах. Поэтому в доме, где лежал умерший, в особенности же у богатых людей, раздавались плач, крики отчаяния и заунывная игра преимущественно на свирелях. Когда Иисус приблизился к дому Иаира, то увидел свирельщиков и народ в смятении (Мф. 9, 23), плачущих и вопиющих громко (Мк. 5, 38); все плакали и рыдали (Лк. 8, 52).

Оплакивать можно только умерших, а дочь Иаира сейчас будет воскрешена; плакать над ней не надо. Не плачьте, — говорит Иисус, — она не умерла, но спит (Лк. 8, 52).

Понимая эти слова буквально, отрицатели чудес говорят, что дочь Иаира находилась в обморочном сне и потому была не воскрешена, а лишь пробуждена. Но слова Иисуса — она не умерла, но спит — нельзя понимать буквально, так как и про Лазаря, лежавшего четыре дня в гробу и уже разлагавшегося, Он сказал Апостолам: Лазарь, друг наш, уснул; но Я иду разбудить его. Ученики Его сказали: Господи! если уснул, то выздоровеет... Тогда Иисус сказал им прямо: Лазарь умер (Ин. 11, 11-14). Кроме того, действительная смерть дочери Иаира была так очевидна для близких к этому дому и приглашенных на погребение, что они, услышав Иисуса, смеялись над Ним, зная, что она умерла (Лк. 8, 53). Отрицатели чудес считают Иисуса Христа обыкновенным человеком; но как же они, в таком случае, верят Ему, что девица не умерла, но спит? Ведь Он произнес эти слова, не видя ее, и, следовательно, по их понятиям, не зная — действительно ли она умерла или только впала в обморочный сон? Таким образом, отрицая всемогущество Иисуса Христа, они сами же признают Его всеведущим. Противоречие явное, ниспровергающее и самое сомнение отрицателей в действительности воскрешения дочери Иаира. К тому же, хотя это было первое, но не единственное воскрешение Иисусом умерших. Подойдя к дверям дома, Иисус велел всем выйти из него. Предстояло раскрыть людям великую тайну, остававшуюся до пришествия Христа недоступной пониманию людей; надо было наглядно, на примере воскрешения кого-либо из умерших, доказать, что если Он, Иисус Христос, говорит о предстоящем воскрешении всех когда-либо умерших для Суда над ними, то таковое воскрешение для Бога возможно, а следовательно, оно будет, — и что потому человек умирает лишь временно, в сущности же он бессмертен.

Свидетелями раскрытия такой величайшей тайны могли быть только люди, способные понять ее, а не те наемные плакальщики, которые смеялись над Иисусом, и не праздная, падкая на зрелища толпа. Вот почему даже из двенадцати избранных Апостолов Он взял с Собой только трех — Петра, Иоанна и Иакова, которых потом удостоил присутствовать и при Преображении Своем, и при Гефсиманском молении. Исключение Иисус сделал только для отца и матери умершей.

Подойдя к умершей, Иисус взял ее за руку и сказал: девица, тебе говорю, встань. Достаточно было слова Христа, и умершая воскресла. По повелению Его, душа умершей соединилась с ее телом, но не с таким, каким она его оставила, то есть не с обессиленным болезнью, изнуренным и истощенным, а с восстановленным в прежней его силе; воскрешенная встала и начала ходить, чего, она, конечно, не могла бы сделать в том состоянии, в каком находилась перед смертью.

Видевшие это небывалое чудо изумились. Чтобы вывести их из такого состояния, Иисус велел дать воскрешенной есть, так как только таким наглядным доказательством Он мог немедленно убедить их в том, что перед ними стоит живой человек, нуждающийся в пище, а не тень умершей.

Здесь, в Галилее, Иисусом совершено уж так много чудес, подготовлявших Апостолов к вере в Него как Сына Божия, что разглашение всего совершенного Им могло лишь привлечь к Нему до времени особенное внимание Его озлобленных врагов; могло привлечь и те толпы озлобленного против римского владычества народа, который с нетерпением ждали появления обещанного Избавителя, Царя Израилева. Вот почему Христос запретил рассказывать о воскрешении им дочери Иаира. Но если присутствовавшие при этом чуде нарочно и не разглашали о нем, все-таки слух о нем разнесся по всей стране той.

Исцеление двух слепых и немого бесноватого

Иисус вышел из дома Иаира; толпа народа двинулась за Ним, и из этой толпы раздавались крики: помилуй нас, Иисус, сын Давидов! Иисус продолжал идти, как бы не обращая внимания на эти крики, в сущности же желая испытать силу веры кричавших и называвших Его притом сыном Давидовым, то есть Мессией. Когда Иисус пришел в дом (какой — неизвестно), кричавшие в толпе приблизились к Нему. Это были двое слепых; они, конечно, приступили с просьбой об исцелении их от слепоты, о даровании им зрения. Спросив у них: веруете ли, что Я могу это сделать? и получив ответ: ей, Господи! — то есть: да, Господи! веруем, — Христос коснулся глаз их и сказал: по вере вашей да будет вам. Убедившись в действительной вере слепых, называвших Его к тому же сыном Давидовым и Господом, Иисус даровал им зрение силой Своего всемогущего слова; прикосновение к глазам слепых было излишне для совершения чуда, но было необходимо для самих слепых. Многих слепых исцелил Христос, но каждый раз повеление Свое сопровождал прикосновением к глазам их, а из этого следует заключить, что такое прикосновение было необходимо для того, чтобы слепые, не видевшие Иисуса, могли лучше уразуметь, что исцелил их именно Он, так как зрение возвращалось к ним в то самое мгновение, которое совпадало с прикосновением к ним Иисуса. И открылись глаза их.

И этим исцеленным Иисус запретил, по тем же причинам, разглашать о случившемся с ними, но они от радости не сумели молчать.

Не успели еще прозревшие выйти из дома, где был Иисус, как привели к Нему немого, который вместе с тем был и бесноватым. Бес, одержавший этого немого, не мог заставить его говорить, и немой молчал, а это доказывает, что диавол не обладает силой чудотворения и что бесноватые не немые хотя и говорят нередко то, что внушают им злые духи, но говорят сами (смотри выше, с. 157).

Немой не мог, конечно, просить Иисуса об исцелении; его нельзя было и спросить о силе его веры. Поэтому Христос повелевает злому духу выйти из немого, и в то же время возвращает последнему способность говорить.