Не отвергая трудности толкования этой притчи, я все-таки не могу согласиться с мнением о поврежденности текста, так как это мнение ни на чем не основано. Если мы все трудности, с которыми встречаемся при чтении Евангелия, будем объяснять искажением текста при переписке, то дойдем до отрицания подлинности Евангелия, то есть верности имеющихся у нас списков с рукописями самих Евангелистов. Думаю, что если мы чего не понимаем, то должны, нисколько не стесняясь, сознаться в этом; отыскивая же причину непонимания, должны искать ее в нас же самих, а не в том предмете, который нам непонятен. Ведь все, что мы понимаем и знаем, составляет ничтожную каплю в сравнении с океаном неведомого для нас.

Поэтому, не обвиняя переписчиков в искажении Евангелия, а напротив, считая текст наших списков верным с рукописями Евангелистов, приступим, с Божию помощью, к объяснению этой наитруднейшей для толкования притчи.

Изречение Господне — и Я говорю вам: приобретайте себе друзей богатством неправедным (Лк. 16, 9) — превратно толковалось многими любостяжателями еще в первые века распространения христианства. Основываясь на нем, говорили, что достаточно уделить бедным частицу из накраденного и награбленного, и эти бедные, облагодетельствованные преступником, введут, то есть умолят Господа ввести его в Царство Небесное. Толкуя в этом же смысле изречение Иисуса Христа, Юлиан Отступник издевался над всем учением Господа.

Но против такого превратного толкования всегда восставали Отцы Церкви, такие как Афанасий Александрийский, Василий Великий, Августин, Иоанн Златоуст и другие.

Вот как громил таких толкователей в своей пламенной речи Иоанн Златоуст:

«Внимайте вы (говорил он), которые убийствами думаете благотворить ближним и берете цену душ человеческих! Это милостыни иудейские или, лучше сказать, сатанинские. Есть, подлинно есть и ныне такие, которые, ограбив весьма многих, считают себя совершенно правыми, если бросят десять или сто златниц. О них-то пророк говорит: вы заставляете обливать слезами жертвенник Господа (Мал. 2, 13). Не хочет Христос питаться плодами любостяжания, не принимает Он такой пищи. Зачем ты оскорбляешь Владыку, принося Ему нечистое? Лучше ничего не давать, чем давать чужое. Скажи мне, если бы ты увидел двух человек, одного нагого, а другого в одежде, и, раздевши последнего, одел первого, то разве не неправо поступил бы ты?» (Свт. Иоанн Златоуст Беседы на Евангелие от Матфея. 85, 3).

Блаженный Феофилакт, выразитель древних святоотеческих толкований, дает следующее объяснение притчи:

«Всякая притча (говорит он) прикровенна и объясняет образно сущность какого-нибудь предмета, но она не во всем подобна тому предмету, для объяснения которого берется. Посему не следует все части притчи изъяснять до тонкости, но, воспользовавшись предметом насколько прилично, прочие части нужно опускать без внимания, как прибавленные для целости притчи, а с предметом ее не имеющие никакого соответствия. Ибо, если мы возьмемся до тонкой подробности объяснять все, кто домоправитель, кто приставил его к управлению, кто донес на него, кто должники, почему один должен маслом, а другой пшеницей, почему говорится, что они должны были по сто... и если все прочее вообще будем исследовать с излишним любопытством, то мы затемним свою речь и, вынужденные затруднениями, может быть, дойдем и до смешных объяснений. Посему настоящею притчею надо воспользоваться, насколько это возможно».

«Господь (продолжает блаженный Феофилакт) желает здесь научить нас хорошо распоряжаться вверенными нам богатством. И, во-первых, мы научаемся тому, что мы не господа имения, ибо ничего собственного не имеем, но что мы управители чужого, вверенного нам Владыкою с тем, чтобы мы управляли им так, как Он повелевает. Воля же Владыки такова, чтобы вверенное нам мы употребляли на нужды сослужителей, а не на собственные удовольствия. Неправедным называется то богатство, которое Господь вручил нам для употребления на нужды братьев и сослужителей, а мы удерживаем его для самих себя. Когда же на нас доносят и мы имеем быть отставленными от управления имением, то есть исторгнутыми из здешней жизни, когда именно мы будем давать отчет в управлении имением, то узнаем, что в этот день мы не можем ни трудиться (ибо тогда не время делать), ни милостыни просить (ибо неблагоприлично), так как девы, просившие милостыни, названы глупыми (Мф. 15, 8). Что же остается делать? Разделить с братьями это имение, дабы, когда перейдем отселе, то есть переселимся из здешней жизни, бедные приняли нас в вечные обители. Ибо нищим во Христе назначены в удел вечные обители, в которые они могут принять явивших им любовь здесь через раздачу богатства, хотя богатство, как принадлежащее Владыке, сначала нужно было раздать бедным».

«Господь учит еще о том, что верный в малом, то есть хорошо распоряжавшийся вверенным ему имением в мире сем, и во многом верен (Лк. 16, 10), то есть и в будущем веке достоин истинного богатства. Малым называет земное богатство, так как оно поистине мало, даже ничтожно, ибо скоропреходящее, а многим — богатство небесное, так как оно всегда пребывает и прибывает. Посему, кто оказался неверным в этом земном богатстве и данное на общую пользу братьев присвоил себе, тот не будет достоин и того многого, но будет отвергнут как неверный. Поясняя сказанное, прибавляет: если вы в неправедном богатстве не были верны, кто поверит вам истинное? (Лк. 16, 11). Неправедным богатством назвал богатство, которое остается при нас: ибо если бы оно не было бы неправедно, оно и не было бы у нас. А теперь, поелику оно у нас, то очевидно, что неправедно, так как оно задержано нами и не роздано бедным. Итак, кто нехорошо и неверно управляет сим имением, как тому доверить истинное богатство? И нам кто даст наше, когда мы неверно распоряжаемся чужим, то есть имением? Наш удел — богатство небесное и божественное, ибо там жилище наше. Доселе Господь учил нас, как должно верно управлять богатством. А так как управление богатством по воле Божией совершается не иначе, как при твердом беспристрастии к нему, то Господь прибавил к учению Своему и сие: Не можете служить Богу и маммоне (Лк. 16, 13), то есть невозможно тому быть слугою Божиим, кто привязался к богатству и, по пристрастию к нему, нечто удерживает за собой. Посему, если ты намерен верно распоряжаться богатством, то не порабощайся ему, то есть не имей привязанности к нему, и ты истинно послужишь Богу».

Итак, по мнению блаженного Феофилакта, всякое вообще богатство, удерживаемое обладателем его в свою пользу, называется неправедным богатством. Раздача же такого богатства бедным составляет указанный Господом способ приобретения друзей, которые могут ввести своего благодетеля в вечные обители.

Что все богатства земные принадлежат Богу как единственному Собственнику всего существующего в мире, и что люди, обладающие такими богатствами, — только временные управители, приставники, обязанные дать отчет своему Господину, — в этом не может быть никакого сомнения. Но чтобы управители обязаны были раздавать бедным все до последней нитки из вверенного их управлению богатства, не оставляя себе ничего, — в этом позволительно усомниться. Христос никогда не осуждал пользование земными благами как дарами, ниспосланными Богом. Он требовал только, чтобы мы не считали себя полными хозяевами и безотчетными распорядителями этих благ. Он требовал, чтобы мы признавали эти блага Божиим достоянием и, управляя ими, не забывали Его заповеди о любви к ближним и чтобы благо творили им, чтобы голодных накормили, жаждущих напоили, странников приютили, нагих одели, находящихся в больницах и тюрьмах посетили... (Мф. 25, 34—40). Злые виноградари (Мф. 21, 33-41; Мк. 12, 1-9; Лк. 20, 9-16) были осуждены не за то, что пользовались плодами виноградника, данного им в управление, а за то, что не давали посланным от Хозяина плодов, которых Он требовал, — за то, что хотели присвоить себе виноградник. Не мог Господь обязывать нас отдавать бедным все, что мы имеем, не оставляя себе и своему семейству ничего. Поэтому мнение блаженного Феофилакта, что неправедным богатством следует считать всякое богатство (а следовательно, и часть его), удерживаемое обладателем его в свою пользу, — едва ли можно считать правильным; и мне кажется, что это даже не прямое мнение его, это просто недомолвка, нечто недоговоренное, подтверждением чему служит одно выражение его «разделить с братьями это имение»; разделить с братьями — значит и на свою долю оставить часть подлежащего разделу (подробное объяснение по этому вопросу см. ниже с. 702—707).

Помимо этого, объяснение блаженного Феофилакта не дает ответа на самые главные вопросы, возникающие при чтении притчи о неверном управителе: достоин ли был похвалы управитель? Почему Господь выставил его как пример для подражания? И почему Он заповедал приобретать друзей богатством неправедным, если, богатство само по себе не может считаться ни праведным, ни неправедным, а называется неправедным или по преступности его приобретения, или по преступности целей, для достижения которых оно употребляется, или же по особой привязанности к нему, по преклонению перед ним, как перед кумиром, идолом? Да и мог ли вообще Господь сказать, что врата Царства Небесного можно открыть богатством неправедным? На все эти вопросы мы не находим ответа в толковании блаженного Феофилакта.

По мнению митрополита Московского Филарета, «истинное значение притчи определяется следующими чертами. Приставник управляет чужим имением. Подобно сему, всякий человек в настоящей жизни пользуется богатством и другими дарами Божия творения и провидения не как независимый обладатель, никому не обязанный; отчетом, но как приставник, обязанный отчетом Богу, Которому единому первоначально и существенно все принадлежит. Приставник, наконец, должен оставить управление и дать в нем отчет; подобно и всякий человек с окончанием земной жизни должен оставить то, чем распоряжался на земле, и дать в своих действиях отчет пред Судом Божиим. Отставляемый приставник видит, что останется скудным и бездомным; подобно сему и преставляемые от земной жизни усматривают, что они скудны подвигами и добродетелями, которые отверзли бы для них одну из обителей небесных. Что делать бедному приставнику? Что делать скудной душе? Приставник имеет надежду быть принятым в домы тех, которым от избытка вверенного ему управления сделал одолжение. Душа при недостатке совершенства имеет надежду, что бедствующие и скорбящие, которым она от своего земного благосостояния подавала помощь и утешение, благодарной молитвой веры помогут и ей отворить дверь вечного крова, которую себе отверзают верностью в подвиге терпения. Конечно, слово притчи ясно показывает, что она, употребляя мирское мудрование, в подобие духовной мудрости, отнюдь их не смешивает: сыны века сего догадливее сынов света в своем роде (Лк. 16, 8). То есть: как жаль, что чада мудрости мирской имеют довольно искусства, среди самого разрушения, темными средствами устроить свое временное благосостояние, а чада света, ученики мудрости божественной, часто не употребляют довольно тщания, чтобы при ее свете, с ее силой, уравнять и управить свой путь в вечные кровы!» Чтобы объяснить смысл слов — приобретайте себе друзей богатством неправедным (Лк. 16, 9), или, как сказано в славянском переводе, сотворите себе друга от маммоны неправды, митрополит Филарет говорит, что «у сириян был идол, который назывался маммона и суеверно почитался покровителем богатства. От сего и к самому богатству перенесено то же название: маммона. Господь, конечно, не без причины, вместо простого названия богатства употребил слово маммона, в котором с понятием богатства объединяется понятие идолослужения; и причину сего иную можно предложить, как ту, что хотел означить не просто богатство, но богатство, с пристрастием собираемое, с пристрастием обладаемое, делающееся идолом сердца. Таким образом определяется смысл и целого выражения: маммоны неправды. Это значит богатство, которое через пристрастие к нему сделалось неправедным или порочным; ибо в священном языке неправда может означать вообще порок, подобно как и правда — вообще добродетель. Что же посему значит наставление: сотворите себе друга от маммоны неправды? Это значит: богатство, которое через пристрастие легко становится у вас маммоною неправды, веществом порока, идолом, обратите в доброе стяжение через благотворение бедным и приобретите в них духовных друзей и молитвенников за вас. Что касается до тех богатых, которые не только не свободны от неправды пристрастия к богатству, но и отягчены неправдой злоприобретения, — они напрасно ищут легкого способа прикрыть свою неправду в притче о неправедном приставнике. Но если хотят истинного, собственно к ним относящегося наставления, то найдут оное в наставлении мытаря Закхея».