Охарактеризовав таким образом еврейских богачей и их управителей, профессор Буткевич говорит, что когда господин притчи объявил своему управителю, что он не может более управлять его имением, и потребовал от него представления отчета, то управитель, рассуждая сам с собой, искал выхода из своего тяжелого положения. Оставаясь после увольнения от службы без всяких средств к жизни, он предвидел, что ему предстоит или взяться за черную работу, то есть копать землю в садах и виноградниках в качестве чернорабочего, или просить милостыни. Но (говорит) копать не могу, просить стыжусь (Лк. 16, 3). Наконец, он нашел исход и зовет должников, то есть арендаторов, своего господина. Что это были действительно арендаторы садов и полей, видно уже из того, что в расписках их долги обозначены не деньгами, а сельскохозяйственными продуктами (оливковым маслом, пшеницей). Хотя нередко сельскохозяйственные продукты продавались и в долг, но в таких случаях в расписках долг всегда обозначался деньгами, а не продуктами.

Призвав арендаторов, каждого порознь, управитель предлагает им переписать их арендные расписки и в новых уменьшить суммы их долгов. Управитель мог бы совсем уничтожить расписки и тем особенно расположить к себе арендаторов, но он этого не сделал. Почему? Конечно, не потому, что боялся ответственности. Если поступок управителя считать преступным, то не все ли равно — отвечать ли за растрату всего вверенного имущества или же части его? Заплатить было нечем, а уголовная ответственность одинакова как в том, так и в другом случае.

Имея, таким образом, возможность совсем уничтожить арендные расписки, управитель ограничился уменьшением долгов арендаторов. И за это господин не только не предал его суду, но даже похвалил. Эта похвала доказывает, что, уменьшая сумму долгов арендаторов, управитель никакого ущерба господину своему не причинил и ничего преступного не совершил. Но что же он сделал? Притесняя арендаторов при сдаче им полей и садов, он брал с них арендную плату выше того размера, который назначен был его господином, и весь излишек брал себе. Теперь же, отыскивая выход из своего тяжелого положения, он вспомнил арендаторов, которых притеснял; совесть заговорила в нем, он раскаялся и захотел загладить свой грех перед ними добрым делом. Он позвал их и простил им только те излишки арендной платы, которые выторговал у них в свою пользу, а так как излишки эти были неодинаковы, то одному он простил 50% его долга, а другому только 20%.

«При таком объяснении становится понятным, почему господин притчи не предал суду своего управителя, а похвалил его. Хозяин свое получил; его интересы не пострадали; за что же мог он гневаться на своего управителя? Но похвалить его он мог, ибо управитель его, раньше бывший дурным человеком, теперь оказался не только благоразумным, но и честным, благородным, отказавшимся воспользоваться тем, что ему принадлежало по людской справедливости, но не по совести».

В русском переводе Евангелия сказано, что господин похвалил управителя, что догадливо поступил; между тем «греческое слово Фрохоцсос, нигде в древнегреческой литературе не встречается в смысле догадливости оно значит: рассудительно, мудро, благоразумно, проницательно. Поэтому евангельский текст следовало бы перевести так: "и похвалил господин управителя неверного, что благоразумно поступил". Славянский перевод точнее русского; там стоит слово "мудре", а не "догадливо"».

«Некоторые толкователи, признающие поступок управителя безнравственным, указывают на то, что и после этого поступка Спаситель называет управителя неверным. На это Фонк отвечает совершенно справедливо: управитель здесь называется неверным не потому, что своим последним поступком проявил несправедливость в особенно высокой степени, а потому, что это произвище уже принадлежало ему по его прежнему поведению». В пользу этого объяснения можно найти и фактические подтверждения: Апостол Матфей навсегда остался с прозвищем мытарь, Апостол Фома — неверный, Симон — прокаженный».

Продолжая объяснение притчи, проф. Т. Буткевич говорит: «Спаситель, рассказав, как господин похвалил управителя неверного, добавил от Себя: ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде (Лк. 16, 8). Сынами века сего Господь назвал тех людей, которые, подобно мытарям и управителям "иерусалимских князей", заняты по преимуществу житейскими попечениями и своими личными чувственными интересами. Но кого нужно разуметь под "сынами света"?»

Все толкователи этой притчи под «сынами света» разумеют истинных последователей Христа, праведников и угодников Божиих. «Но (говорит проф. Т. Буткевич) тяжело думать, что праведники и угодники Божий, которые только и могут именоваться "сынами света" (ибо в ком царствует грех, тот еще не сын света), менее благоразумны, чем грешники, воры, плуты, мошенники и вообще люди, стоящие вдали от света. Тяжело святых Апостолов признавать людьми, которым не мешает хитрить и заимствоваться внешней догадливостью у сынов века сего. Сынам света, праведникам, обители вечные уже уготованы Отцом Небесным (Мф. 25, 34); что же им могут дать еще сыны века сего? Зачем им нужна мирская ловкость и находчивость? Подобные вопросы невольно приходят в голову, и нам кажется, что нужно искать иного объяснения.

Во время Своего общественного служения, Иисус Христос не раз называл фарисеев слепыми (Мф. 15, 14; 23, 16—17, 26). Но фарисеи думали о себе иначе: как знатоки ветхозаветных писаний и отеческих преданий, они только себя считали сынами света, всех же других, особенно же мытарей и грешников, они могли признавать только сынами тьмы и века сего. Поэтому весьма естественно предположить, что при произнесении притчи, видя в числе своих слушателей мытарей и фарисеев, Спаситель назвал первых сынами века сего, а последних (конечно, иронически) — сынами света, как они сами называли себя. Тогда изречение Его: сыны века сего благоразумнее сынов света, будет ясно и просто: мытари благоразумнее фарисеев, — что мытарями неоднократно и было доказано на деле. Наше предположение находит для себя особенное подтверждение еще в том, что в этом стихе Иисус Христос говорит не о сынах света вообще, а только о сынах света в своем роде, подобно тому, как по-русски говорят, например, о полицейском стороже: начальство своего рода или в своем роде».

Дав такие прекрасные объяснения вышеуказанных двух существенно важных вопросов и доказав ссылками на ветхозаветные книги, что в Писании богатство нередко называется «имуществом неправедным», — профессор Т. Буткевич переходит к заключительным словам Спасителя: И Я говорю вам: приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители (Лк. 16, 9).

«Что же это за "неправедное богатство" или, точнее, "богатство неправды", которым Господь повелевает нам приобретать друзей, а через них и вечные обители? Чтобы мы верно могли понять это наставление, Иисус Христос, конечно, не случайно, а с намерением, слово "богатство" заменяет наименованием сирийского идола богатства маммона, то есть с понятием богатства соединяет понятие идолослужения, потому что Он хотел означить не просто богатство, но богатство, с пристрастием собираемое, делающееся идолом сердца. Поэтому слова Спасителя — приобретайте себе друзей богатством неправедным — нельзя объяснять одним только требованием возвращать краденое или награбленное и не пользоваться им; слова эти означают, что для приобретения друзей, а через них и вечных обителей, то есть для достижения своего спасения мы не должны идти тем путем, каким идут любостяжатели, скупцы и скряги, владеющие неправедным богатством только для себя, а для этого мы прежде всего должны подавить в своей душе страсть любостяжания, а затем посвятить себя делам христианской благотворительности, как того требует от нас абсолютный Собственник всего существующего — Бог, научивший нас тому, как мы должны распоряжаться временно вверенными нам земными благами. Под друзьями надо разуметь нищих, бедных и вообще нуждающихся, то есть меньших братьев Христа, уготовляющего места во многих обителях Отца Своего для всех Своих последователей. Вечные обители — это Царство Небесное, ибо на земле ничего вечного нет. Во многих древних рукописях вместо греческого слова, переведенного на русский словом обнищаете, стоит слово, означающее умрете. Все толкователи согласны, что здесь речь идет о смерти; когда умрете, как и следовало бы перевести в русский Библии вместо выражения "когда обнищаете"».

В заключение своего объяснения притчи о неверном управителе профессор Т. Буткевич говорит, что «богатый человек, имеющий неверного управителя, — это приточный образ Самого Бога; неверный управитель — это образ каждого грешника. Подобно управителю, грешник долгое время пользуется данными ему на время земными благами; но живет так же, как и управитель, беспечно, распутно, не думая о том, что пробьет некогда час, когда ему нужно будет оставить землю и предстать пред лицо Судьи, от Которого он получил в своей жизни все необходимые для спасения дары и воля Которого ему была возвещена своевременно. Управитель, призванный к господину, узнал его бесповоротное решение о своем смещении и задумался над вопросом — что делать? Подобно сему Господь привлекает сердце грешника к Себе и пробуждает в нем уверенность в необходимости оставления земной юдоли и переселения за пределы вечности. Услышав решительный голос Божий, совесть грешника приходит в крайнее смущение и беспокойство; возникает роковой вопрос — что делать? Нет ли каких земных средств для спасения? Но, увы! Ничто не спасет человека от смерти. Остается одно: покориться воле Божией. Управитель начал тем, что уничтожил в расписках должников своего господина ту часть платы, которая предназначалась ему в собственность. Этим же должен начать дело своего спасения и кающийся грешник. Ему известна воля Божия: если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный. Итак, необходимо прежде всего примириться со своими ближними, простить им все их грехи против нас и испросить себе прощение наших грехов против них. Приточные должники — это наши ближние; все они грешны пред Богом и потому называются Его должниками. Должники притчи ни разу не названы должниками управителя, а только должниками его господина, хотя значительная часть их долга должна была поступить в пользу управителя. Этими чертами Господь раскрывал перед Своими слушателями ту истину, что перед людьми, нашими ближними, мы должники только относительные, и лишь пред Одним Богом мы должники, то есть грешники, в собственном смысле. Заповедь о любви к ближним дана Богом, а потому, согрешая против ближних, мы прежде всего грешим против Самого Бога и Его заповедей. Поэтому одним только исполнением заповеди о любви к ближним, без исполнения заповеди о любви к Богу, нельзя достигнуть Царства Небесного. Любовь же к Богу проявляется в исполнении заповеди Его о благотворении бедным и нуждающимся. Ангелы и угодники Божий, как друзья кающегося грешника, предстательствуют за него пред Богом и тем уготовляют для него вечное жилище в Царстве Небесном. Материальное богатство, хотя оно по способу приобретения и пользования неправедно, при богоугодном распоряжении им может содействовать человеку в достижении высших нравственных целей».

Таково объяснение профессора Т. Буткевича притчи о неверном управителе.

Мне кажется, что профессор Т. Буткевич своим прекрасным объяснением значения поступка управителя и слов «сыны света в своем роде» подошел очень близко к раскрытию истинного смысла слов Спасителя о приобретении друзей богатством неправедным; но, по-видимому, им руководило желание не противоречить общепринятым толкованиям, и это отклонило его в сторону от проложенного им же пути; поэтому его объяснение заключительных слов Христовых не устраняет тех недоумений, которые возникают при чтении притчи о неверном управителе.