6.6. Активность и пассивность в пророчестве

Пророческое служение по своей природе активно. В определенном смысле пророка можно считать орудием в руках Божьих. Но только от самого пророка зависит, насколько это орудие будет умелым и активным. Только пророк может решить, какова необходимая мера его активности в данный момент. В любом случае, свобода как неотъемлемое свойство пророчества остается за ним.

В книгах Ветхого Завета эта пророческая активность проявляется в двух сферах: внешней и внутренней. Во внешней — когда пророк активно вмешивается в устроение ветхозаветной Церкви, в дела государства, путем, например, поставления царей. Во внутренней — когда пророки осознают свое призвание быть «стражами дому Израилеву» (Иез 33.7), охранять Церковь — народ Божий от разбойников, разоряющих его служение Господу и готовить его к пришествию Искупителя.

Не сразу пророки нашли и определили сферу внутренней пророческой активности как основной в своем служении. Довольно долго внешняя активность пророков являлась основной в их деятельности. Переход от преимущественно внешней активности к внутренней был очень сложным и продолжительным. Исторически это заняло не одну эпоху.

Призвание к активной деятельности особенно остро ощущали ранние пророки. Так, например, один из первых пророков, называемых в Библии именно этим словом — Самуил — поставляет на царство Саула, которого затем заменяет Давидом.

Пророк Нафан играет решающую роль в поставлении на престол Соломона вместо его брата Адонии, династически и политически более вероятного и формально даже более законного претендента на трон (см. 3 Цар 1–2).

Пророк Божий Илия активно требует от самого грозного царя северного Израильского царства Ахава созвать весь народ к горе Кармил, а также всех пророков официального государственного святилища, которых Библия обобщенно именует «пророками Бааловыми и дубравными», И царь не посмел ослушаться такого повеления пророка, которое явно ущемляло его права как абсолютного монарха. Когда же это требование было исполнено, пророк устраивает публичное испытание веры для свидетельства народу Божьему, Кто есть истинный Бог, завершившиеся казнью всех ложных пророков (см. 3 Цар 18).

Влияние и даже настоящую власть пророка Илии, превышающую власть царя, признает Авдий, глава правительства царя Ахава, исполняющий повеление пророка, хотя это угрожает его жизни (см. 3 Цар 18.7–16). Признает ее и разумный офицер царя Охозии, сына Ахава, который, имея приказ арестовать, а, возможно, даже убить пророка Илию, на коленях умоляет пощадить его жизнь и подчиненных ему пятидесяти солдат (4 Цар 1.9–14).

Еще более активно ведет себя его ученик и приемник Елисей, который не только борется за чистоту служения Господу, обличая народ Израиля и его царей, но нередко прямо вмешивается в дела государства. Он принимает главнокомандующего враждебного соседнего и очень сильного Сирийского государства Неемана, ведет с ним переговоры, распоряжается его действиями, причем на территории Израильского Царства — при полной пассивности и беспомощности своего царя (см. 4 Цар 5).

По прямому повелению Елисея один из сынов пророческих — учеников его школы — осуществляет государственный переворот: «Елисей пророк призвал одного из сынов пророческих и сказан ему: опояшь чресла твои, и возьми сей сосуд с елеем в руку твою, и пойди в Рамоф Гашадский. Придя туда, отыщи там Ииуя, сына Иосафата, сына Намессиева, и подойди, и вели выступить ему из среды братьев своих, и введи его во внутреннюю комнату; и возьми сосуд с елеем, и вылей на голову его, и скажи: ~так говорит Господь: помазую тебя в царя над Израилем». Потом отвори дверь, и беги, и не жди» (4 Цар 9.1–3).

Произошло не только смещение нечестивого, но законного царя Иорама и его убийство Ииуем, одним из его генералов, но и смена правящей династии.

Это деяние Елисея было, по–видимому, не только высшей точкой его личного вмешательства в дела государства, но и пределом внешней активности всех пророков в истории ветхозаветной Церкви. Государственный переворот, устроенный Елисеем, привел к огромному числу жертв, причем, далеко не оправданных. Казни многочисленных детей и всех родственников царей Израиля и Иуды прямо противоречили Закону Моисееву, говорившему о личной ответственности каждого за свои поступки и о прямом запрете мстить детям за преступления отцов. Такие казни являлись вполне традиционными среди языческих народов и царств. Но то, что было сделано по приказу Ииуя, помазанного в нового царя по распоряжению Елисея, должно было привести в ужас самого пророка: «взяли царских сыновей, и закололи их — семьдесят человек, и положили головы их в корзины, и послали к нему в Изреель» (4 Цар 10.7). Такая жестокость была совершенно чудовищной с точки зрения Закона и превосходила даже языческие обычаи и нравы.

Потребовалось немало времени, чтобы опытным, нередко трагическим путем определить границы сферы активности пророка. После Елисея никто из ветхозаветных пророков не направлял с такой силой и могуществом свою активность в сторону государственной жизни.

Возможно, что именно активное и публичное обличение Иоанном Крестителем беззаконного поведения царя нечестивого Ирода, уже непривычное в те времена, напомнило многим о служении Илии пророка. Не по этой ли причине ученики Иисуса, в ответ на Его вопрос, «За кого люди почитают Меня, Сына Человеческого?» (Мф 16.13), свидетельствовали: «Одни за Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию или одного из пророков» (Мф 16.14)? Общественное служение и проповедь Иисуса также напомнили многим о временах и делах древних пророков.