5.1. Различные типы пророчеств в Священном Писании

В Священном Писании можно увидеть разнообразные типы пророчества. Речь идет не о содержании пророчеств, а о способах открытия пророку воли Божьей. Это связано с различными особенностями личности самого пророка, его подготовки, характером времени и культуры той конкретной среды, в которой проходило его служение, а также особенностями его дарований, в том числе, художественно- образных и словесных.

5.1.1. Экстатика

Ранние пророки эпохи Самуила, были, по–видимому, в основном, экстатиками. Этим словом обозначают особое состояние человека, когда он как бы выходит за пределы самого себя, находясь в сверхъестественных отношениях с высшими духовными силами, не отдавая себе отчета, где он находится, в каком он положении и состоянии, что при этом делает и говорит.

Стремление пережить духовный экстаз было свойственно многим древним культурам в ранней стадии их развития. Служители языческих оракулов, например, во всех известных древнегреческих святилищах стремились к достижению экстаза для прорицания.

Поздние эллинистические мистериальные культы также считали своей целью достижение экстаза, понимаемого ими как слияние с божеством или с божественной природой. При этом были разработаны многочисленные вспомогательные техники выхода в экстаз: почти всегда — магические, очень часто — наркотические, гораздо реже — молитвенные. Распространенными были также аскетические, дыхательные и даже музыкально–гармонические техники.

Разумеется, пророки Божие, даже самые ранние, отличались от этих языческих прорицателей, ибо их целью было вовсе не слияние с божеством, а возвещение воли Господа. Однако у ранних пророков можно отметить много общих внешних черт в их пророческом служении с языческими экстатиками.

Так, в книге Судей говорится о Деворе: «В то время была судьею Израиля Девора пророчица, жена Лапидофова» (Суд 4.4). После своего подвига — победы над ханаанской армией — она в пророческом экстазе поет Господу, используя музыкальные инструменты: «Слушайте, цари, внимайте, вельможи: я Господу, я пою, бряцаю Господу Богу Израилеву» (Суд 5.3).

Царь Саул был также, по–видимому, склонен к экстатическим состояниям. Скорее всего, в эпоху ранних пророков, более позднюю, чем эпоха судей, эти состояния воспринимались как нечто, мало зависящее от человека, как то, что находит на человека свыше.

Пророк Самуил предупреждает Саула о том необычном, что с ним произойдет: «и когда войдешь там в город, встретишь сонм пророков, сходящих с высоты, и пред ними псалтирь и тимпан, и свирель и гусли, и они пророчествуют; и найдет на тебя Дух Господень, и ты будешь пророчествовать с ними и сделаешься иным человеком» (1 Цар 10.5–6).

Когда это все с ним произошло, то окончание пребывания в пророческом экстазе описывается очень просто: «И перестан, он пророчествовать, и пошел на высоту» (1 Цар 10.13). По представлениям этой эпохи, экстатическое пророческое состояние могло «найти» на любого человека, даже совсем к тому неподготовленного.

Так, в сцене начавшегося преследования царем Саулом своего молодого зятя Давида, в состоянии экстаза оказываются многие люди, среди которых даже слуги царя: «И послал Саул слуг взять Давида, и когда увидели они сонм пророков пророчествующих и Самуила, начальствующего над ними, то Дух Божий сошел на слуг Саула, и они стали пророчествовать. Донесли об этом Саулу, и он послан, других слуг, но и эти стали пророчествовать. Потом послал Саул третьих слуг, и эти стали пророчествовать. [Разгневавшись,] Саул сам пошел в Раму, и дошел до большого источника, что в Сефе, и спросил, говоря: где Самуил и Давид? И сказали: вот, в Навафе, в Раме. И пошел он ту да в Наваф в Раме, и на него сошел Дух Божий, и он шел и пророчествовал, доколе не пришел в Наваф в Раме. И снял и он одежды свои, и пророчествовал пред Самуилом, и весь день тот и всю ту ночь лежал неодетый; поэтому говорят:"неужели и Саул во пророках?"» (1 Цар 19.20–24).

Начали пророчествовать три большие группы людей, что, несомненно, было уникальным событием в их жизни. Но и сам царь пребывал в экстазе целые сутки, не отдавая себе отчета, где он находится и что делает. Обнажение тела считалось непристойностью для любого иудея. Для царя же это было публичной потерей чести и достоинства, которые Саул так ценил и берег.