ГЛАВА 1

§1. Отношение к религиозной проблематике в эпоху античности

Условия появления христианства и выхода его на мировой уровень (точнее, на уровень древнеримской ойкумены середины I в.) были, как известно, своеобразными и весьма драматическими. Это культурологическое своеобразие распространения новой веры не могло не повлиять на становление христианской литературной традиции.

Главная особенность заключалась в том, что распространение христианства произошло на стыке двух культур, долгое время почти не соприкасавшихся и бывших неизвестными друг другу – древневосточной и западной античной. Первую представляли священная книга Библия, большая часть которой (Ветхий Завет) имела многовековую литературную традицию, и собственно первые христианеиудеи, воспитанные на ней. Вторую, западную, олицетворяла древнеримская цивилизация с ее багажом античных знаний, философских систем, риторических школ и литературных жанров. И если первые еврейские проповедники христианства стремились распространять новое учение по всему миру, то они должны были считаться с эллинизацией Рима, точно так же, как и римляне не могли воспринять новое для них явление, не переложив его на свой культурный язык. Поэтому генезис христианской публицистики целесообразно начать рассматривать в свете библейской (восточной) литературной традиции с учетом последующего влияния эллинистической культуры.

Следует отметить, что в политеистическом мире, в языческой культуре религиозная публицистика не могла получить широкого развития. Это связано, в основном, с отсутствием или, по крайней мере, со слабой вероятностью конфликта между приверженцами различных культов. Божество и его влияние на человека в политеизме, как правило, рассматривались (и до сих пор рассматриваются, например, в индуизме) локально, в пределах одной территории или одной сферы влияния на мир и человека. Известно, что римские императоры после завоевания чужеземных территорий приносили жертву благодарения местночтимым богам как покровителям оккупированных земель, т. е. божество, его могущество и влияние ассоциировались с этническими и географическими границами.

Грекоримская культура также была толерантна (а точнее – индифферентна) в отношении многообразия религий. Уже Страбон говорит о том, что иностранцам, жившим в Афинах, разрешалось почитать собственных богов с единственным условием: «чтобы они не вели к кощунственным действиям по отношению к местным богам»[1]. Еврейский историк М. Даймонт утверждает, что «римляне никогда и никого, кроме христиан, не подвергали преследованиям по религиозным причинам»[2]. При этом даже известно, что Александр Македонский приносил жертвы покровителям завоеванных им земель, а среди римской элиты было распространено почитание персидского бога Митры[3].

К своей собственной вере греки и римляне были настроены так же либерально, о чем свидетельствуют античная комедия и философия. Почитание официально признанного властью божества, участие в жертвоприношениях ему означало подтверждение гражданской лояльности, демонстрацию безопасности для государственного строя.

Если обратить внимание на современные неоязыческие культы, то определенный либерализм, признающий множество путей к одной цели, обнаружится и там. Такое отношение достаточно метко охарактеризовал в одной из своих лекций протоиерей Александр Мень: «Это было язычество – одним богом больше, одним меньше. Если в твоем пантеоне двести богов, легко принять еще пять, будет двести пять, эта, так сказать, механика, была несложной»[4].