Речь самого Василия также богата вопросами; их можно считать риторическими, хотя не исключено, что они подразумевали ответы со стороны слушателей. Вопросительные интонации, кроме прочего, подталкивают аудиторию к рефлексии, выбору. Вот как говорит Василий по поводу принятия крещения: «И ты откладываешь, раздумываешь, медлишь? С младенчества оглашаемый учением, доселе еще не приступил к истине? Всегда учась, не пришел еще в познание?»[20] Подобные обращения автора к аудитории, к абстрактному слушателю («ты») или ко всему собранию («вы»), очень часты. «Богат ты? не преобидь поста, не удостоив дать ему место за своей трапезой»[21]; «А я, возглашая вам спасительную проповедь...»[22].

Манера его речи возвышенная, но в то же время простая и спокойная, относительно неэкспрессивная. Проповедь Василия – это анализ, рассуждение, мягкое увещевание. Излюбленный метод – диалог с воображаемым собеседником, диатриба: «Скажешь: кому делаю обиду, удерживая свою собственность? – Скажи мне, что у тебя собственного? Положим, что иной, заняв место на зрелище, стал бы потом выгонять входящих, почитая своею собственностью представляемое для общего всем употребления»[23]. Его простые сравнения похожи на евангельские притчи Христа, хотя не имеют глубины и многозначности последних.

Оратор сам выдвигает требование избегать эстетства: «Каков ты сам в себе, таков и кажись»[24]. Ритм выступления часто строится на кратких фразах, очевидно, для создания особой экспрессии: «Пост – не новое изобретение, но драгоценность отцов. Все, отличающееся древностью, почтенно, уважь седину поста. Он современен человечеству. Пост узаконен в раю»[25]. Подобное синтаксическое построение речи могло оказывать большее воздействие на аудиторию, чем традиционные риторические приемы.

Последние тоже используются, например, повторения синтаксических конструкций с чередованием антонимов: «Приимите его [пост], больные: это матерь здоровья. Приимите его, здоровые: это охранитель вашей телесной крепости»[26]. В беседе «На слова "внемли себе" (Втор. 15, 9)» автор несколько раз возвращается к библейской цитате, вынесенной в заглавие, повторяя ее в разном контексте. «Внемли себе: будь трезвен, рассудителен, храни настоящее, помышляй о будущем»[27]. «Если ты внемлешь себе, то все еще и еще больше найдешь около себя»[28]. «Внемли, если угодно тебе, по рассмотрении души и устройству тела...»[29]. Беседа заканчивается словами «Итак, внемли себе, чтобы внимать Богу, Которому слава и держава во веки веков, аминь»[30]. Таким образом, слова «внемли себе» играют роль связующего звена и одновременно стержня проповеди. Аналогичный прием встречается в беседе «На слова из Евангелия от Луки (12, 18): "разорю житницы моя и больший созижду"»: «Разорю житницы моя и большая созижду. Прекрасно делаешь, сказал я ему...»[31]. «Разорю житницы моя и большая созижду. А если и их наполнишь, что тогда придумаешь?»[32] Здесь следует еще указать на то, что библейские фразы сами по себе становятся темой для проповеди, самостоятельным поводом к публицистическому выступлению, содержание которого выстраивается из многоуровневого анализа смысла цитаты.

Использование противопоставления находим в беседе «О зависти», где автор размышляет о земной жизни Христа: «алчущие были питаемы; и на Питающего воздвигнута брань. Мертвые были воскрешаемы; и Животворящий стал предметом зависти. Демоны были изгоняемы; и на Повелевающего демонами злоумышляли»[33].

Иногда в словах Василия появляются ирония и сарказм; но в отличие от западных латинских коллег (например, Иеронима Стридонского), восточному аскету не свойственны гипербола, гротеск и экспрессивные эпитеты. «Зависть есть скорбь о благополучии ближнего. Поэтому у завистливого нет никогда недостатка в печалях и огорчениях», – говорит Василий[34]. Основную нагрузку иронии здесь несет не форма, а содержание.

Что касается композиции бесед, то она достаточно упорядочена и проста. Подавляющее большинство текстов заканчивается традиционной фразой вроде «...о Христе Иисусе, Господе нашем, Которому слава и держава во веки веков. Аминь». Начало проповеди встречается нескольких видов: автор обращается к цитате из Священного Писания «Слышали ли вы слова апостола...»,[35] прямо называет причину: «Поводом к сему собранию служит сделанное провозглашение о блаженной мученице...»,[36] иногда делает пространное отвлеченное предисловие.