По–моему, один эпизод в Евангелиях совмещает «дома» и «не дома» в ощущениях Иисуса. Шторм разыгрался на Галилейском море, чуть не перевернув лодку, в которой лежал спящий Иисус. Он встал и крикнул стихии ветра и волн: «Умолкни! Перестань!» Ученики в ужасе отпрянули. Что за человек может приказывать стихии так, словно одергивает непослушного ребенка?

Демонстрация силы посреди шторма помогла убедить учеников в том, что Иисус был непохож на других людей. Однако это так же дает представление о глубинах Божественного Воплощения. «Бог уязвим», — сказал философ Жак Маритен. В результате, Иисус, смертельно уставший, уснул. Более того, Сын Божий, будучи причиной чуда, был и одной из его жертв: создатель дождевых облаков стоял под дождем, создатель звезд страдал от жары и обливался потом под палестинским солнцем. Иисус подчинял себя законам природы даже в тех случаях, когда они не соответствовали его желаниям («Если возможно, да минует Меня чаша сия!»). Он жил и умер, подчиняясь земным законам.

Еще никому не известный, он приходит в небольшую деревню в Нижней Галилее. На него смотрят холодные, суровые глаза крестьян, проживших в бедности достаточно, чтобы точно знать, где пролегает граница между бедностью и нищетой. У него облик нищего, но его взгляд недостаточно раболепен, его голос недостаточно жалобен, его походка недостаточно шаркающая. Он говорит о Божьих заповедях, и они слушают его скорее из любопытства, чем по какой–либо другой причине. Они знают все о законах и власти, о царстве и империи, но все это знакомо им в виде налогов и долгов, недоедания и болезней, земельных притеснений и дьявольского угнетения. Что они действительно хотят знать, так это ответ на вопрос, может ли Царство Божие помочь парализованному ребенку, слепым старикам–родителям, бесноватому, вопящему в своем мучительном одиночестве среди могил на краю деревни?

(Джон Доминик Кроссан)

Соседи Иисуса быстро поняли, что он мог сделать для них. Благодаря ему парализованный ребенок начал ходить, и слепые увидели свет, и демоны оставили бесноватого, блуждающего среди могил. Когда Иисус подтвердил свою миссию исцелителя и учителя, его соседи в изумлении спросили: «Откуда у Него такая премудрость и силы? не плотников ли Он сын? Не Его ли мать называется Мария?»

Поначалу, возможно в течение года, Иисуса ждал большой успех. К нему стекалось так много людей, что иногда ему приходилось бежать от них на лодке. Без сомнения, именно физические исцеления принесли ему известность. Евреи, которые верили в Дьявола, верили в то, что Дьявол насылает болезни и что святой человек может стать посредником для вмешательства Бога, имели большой опыт общения с чудотворцами. (Один из них, по имени Хони, жил незадолго до Иисуса, и его имя упоминается историком Иосифом Флавием.) Иисус имел представление о некоторых конкурентах, однако сдерживал порыв своих учеников осудить их.

Около трети евангельских историй содержат физические исцеления, и, подчиняясь своему инстинкту журналиста, я, возможно, пристальнее изучил бы эти случаи, отыскав медицинские свидетельства и побеседовав с семьями тех, с кем произошло чудо. Исцеления были непохожими друг на друга и не вписывались в рамки реальности. По меньшей мере, одного человека Иисус исцелил на расстоянии, некоторые из них происходили мгновенно, другие длились какое–то время; многие требовали того, чтобы исцеляемый следовал определенным требованиям.

Я бы отметил у Иисуса любопытную двойственность совершаемых им чудес. С одной стороны, Иисус исцелял, спонтанно реагируя на человеческие нужды: он видел страдающего человека, чувствовал сострадание и исцелял его. Он ни разу не отверг обращенный к нему призыв о помощи. С другой стороны, Иисус, конечно же, не выставлял напоказ свою силу. Он обвинял этот «род лукавый и прелюбодейный», который шумно требовал знамений, и, подобно тому, как он сделал это в пустыне, он преодолел все искушения устроить для этой публики зрелище. Марк упоминает семь отдельных случаев, когда Иисус наставляет исцеленного им человека: «Не говори никому!» В тех регионах, где в людях не было веры, он не творил чудес.

Возможно, я стал бы рассуждать о том, что человек, наделенный такой силой, мог бы сделать в Риме, Афинах или Александрии. Братья Иисуса предполагали, что он, по крайней мере, сосредоточит свою деятельность в Иерусалиме, столице Израиля. Однако сам Иисус предпочитал держаться в стороне от общего внимания. Не доверяя толпе и общественному мнению, он большую часть времени проводил в небольших городках, не имеющих особого значения.

Несмотря на такую двойственность, Иисус не колебался прибегать к чудесам как к средству доказательства своей сущности: «Верьте Мне, что Я в Отце и Отец во Мне; а если не так, то верьте мне по самым делам», — сказал он своим ученикам. А когда его двоюродный брат, Иоанн Креститель, томясь в тюремной камере, выразил сомнение насчет того, действительно ли Иисус является Мессией, последний дал ученикам Иоанна такой ответ (в пересказе Фредерика Бюхнера):

Пойдите и расскажите Иоанну, что вы видели здесь. Скажите ему, что здесь люди, которые сменили свое подслеповатое песье зрение на очи орла. Скажите ему, что здесь люди, которые сменили алюминиевые ходули на походную обувь. Последние стали первыми, и многие остановившиеся сердца начинают биться впервые в жизни.