Нам, людям Нового Завета, это трудно уяснить себе, а что же говорить о людях ветхозаветных? Однако пророк смело говорит о том, что выше понимания: «Перед лицом божественных страданий люди уже не червь, попираемый ногами, а дети Божии, которых Он неизреченно держит на руках, которых Он с болью проводит через испытания, чтобы обратить их в раскаяние».

Такими увидел людей пророк Осия. Бог Осии — это Бог, который добровольно страждет за грехи Своих созданий.

«Я — Бог, а не человек»

, — говорит Господь (Ос 11:9). Но при этом, непостижимый и вечный, Он полон глубокой живой человечности. Он есть правда, поэтому судья, Он же и сострадает грешникам. Он останавливает стрелы гнева. Его любовь сильнее закона воздаяния.

Так постепенно в сумерках Ветхого Завета проступают очертания Креста Христова. Ответ на любовь человека приобретает свое оправдание и смысл. Пророк Осия не только ясновидец любви, но он также провозвестник свободы, которая раскрывается в том, что Всемогущий ждет обращения Своих людей.

Осия и ряд других пророков впервые видели грядущее обновление народа Божия, восстановление нарушенного Завета. Как он говорит,

«неверная забудет своих соблазнителей и любовников и вернется от Ваалов к обручнику своему»

(Ос 2:14–21).

«И будет в тот день, Я услышу, говорит Господь, услышу небо и оно услышит землю, и земля услышит хлеб и вино и елей; а сии услышат Израиль»

. «Непомилованная» станет «помилованной», навеки истребятся войны от земли, люди будут жить в безопасности, Израиль раскается в грехах своих,

«…и взыщут Господа Бога своего и Давида, царя своего, и будут благоговеть пред Господом и благостью Его в последние дни»

(Ос 3:5).

Слово пророка в чем-то предвосхитило слово Христа — поклонение Богу в духе и истине. Служение Творцу у народа Божия должно быть очищено от всяких элементов язычества, от просвещения внешними формами культа. Обряд, говорит пророк, — только тогда угоден Богу, когда в основе его лежит истинная вера, любовь и правда. Вот эти самые основные положения ветхозаветной нравственности как бы суммируют в себе всю суть библейской аксиологии. И это он выразил такими словами, которые вы должны знать наизусть:

«Ибо Я милости хочу, а не жертвы, и Боговедения более, нежели всесожжений»

(Ос 6:6).