14. Итак, справедливо пророк назвал такие помыслы болезнями рождения. Но как женщины рождают от совокупления с мужчинами, и, если тела их здоровы, то таковы же бывают и рождающиеся от них дети, а если повреждены, то и дети по природе своей бывают похожи на родителей, так — и с помыслами. Если ты будешь обращаться с людьми добрыми, то таковы будут и твои порождения, а если — со злыми, и при этом не будешь осторожен, то получишь от них великий вред. Послушай, что говорит пророк: «были беременны, мучились, — и рождали как бы ветер» (Ис. 26:18); и о произведениях диавола: «высиживают змеиные яйца и ткут паутину» (Ис. 59:5). Будем же убегать людей порочных. Не безрассудно ли, тогда как можно зачинать и рождать по заповедям Божиим, не хотеть этого, но гоняться за обществами людей порочных, поступая подобно женщине, которая, имея возможность соединиться с царем, не захотела бы этого, но, вместо него, избрала бы себе в сожителя разбойника и вора? «Рыл ров, и выкопал его, и упал в яму, которую приготовил». Здесь пророк опять употребляет переносные выражения; как болезнями рождения он выражает скорбь, так рвом изображает трудность освобождения от порока. «И упал в яму, которую приготовил», или как говорит другой: «кто роет яму, тот упадет в нее» (Прит. 26:27). И это дело человеколюбия Божия — назначить коварству такую участь, что сети опутывают самих людей коварных, дабы они и этим вразумились отстать от вражды и козней против ближнего. Так случилось при Моисее. Тот, кого хотели умертвить, спасся; а фараон тем самым способом, каким злоумышлял против младенцев, погубил самого себя, — потому что, приказав умерщвлять младенцев, он вынудил мать Моисея из страха выставить дитя в реке, из которой дочь фараона вытащила корзинку и, нашедши в ней дитя, воспитала того, который, выросши, погубил их всех (Исх. 2:3). Отсюда ясно открывается благое промышление Божие, и подается людям порочным сильное вразумление, а убегающим пороков — утешение. Так случилось и с прекрасным Иосифом. Братья, продав его в рабство, потерпели то, что потерпели; ему не причинили никакого вреда и даже принесли пользу, а сами испытали печальные последствия. И много можно было бы привести подобных примеров. Посмотри и на других.

Взял ли кто чужую собственность? Он погубил самого себя. Обиженному, как часто бывает, он принес даже пользу, а своей душе причинил вред. Оскорбил ли кто другого? Он пронзил мечом самого себя. Не терпеть зло, а делать зло, составляет истинное бедствие. Потому и Павел увещевал лучше терпеть обиды, нежели обижать (1 Кор. 6:7). И Христос учил, если кого ударят по щеке, не отвечать тем же, но и подставлять себя еще для получения удара (Мф. 5:39). Это знак величайшей силы, это производит терпение, это делает душу крепкою, это поставляет ее выше страстей. Тот, кто обижает, бьет, или позорит другого, наперед сам уловляется страстью и делается пленником, а потом уже, по–видимому, причиняет вред ближнему, тогда как сам уже подвергся жесточайшему злу, предав себя крайнему рабству. «Злоба его обратится на его голову, и злодейство его упадет на его темя» (ст. 17). Это сказано, как говорят, и об Ахитофеле, и об Авессаломе, потому что тот и другой погубили свои головы. Первый окончил жизнь, удавив себя; а второй, подъехавши под дерево и зацепившись за него волосами, висел долгое время. Так и Иуда окончил жизнь свою удавлением, увидевши, что он сделал все на погибель головы своей. И Ахитофел, поняв, что Давид непременно одержит победу, пошел и удавился. И Авессалом невольно повис на дереве, и был умерщвлен не тотчас, но наперед висел как пред судилищем, будучи прицеплен к дереву, и по высшему суду Божию висел долгое время, испытывая мучение от своей совести. Он хотел омочить руку свою в крови отца; отец же и несмотря на это просил воинов пощадить его, и так далек был от тщеславия, что даже после смерти оплакивал его. Дабы ты убедился, что случившееся было делом не человеческих усилий, а всецело божественным определением, то вот — волосы и дерево связали его, и бессловесное животное предало; вместо веревки послужили волосы, вместо виселицы — дерево, а вместо палача привел его сюда лошак. И посмотри на это чудное дело. Когда он находился в таком бедственном положении, никто из преданных ему не посмел подойти и спять его, хотя было столько удобного времени. И то устроил Бог, что он не был снят и не приведен связанный к отцу, потому что отцовская любовь чрезмерно щадила его; и то достойно удивления, что примиривший его с отцом (2 Цар. 15:33) сам же и убил его, сделавшись как бы сильным его обличителем. Впрочем, убил он, а определил так Бог.

15. Что действительно так определено было свыше, послушай, как выражает это сам пророк. Сказав: «злоба его обратится на его голову», он говорит: «славлю Господа по правде Его и пою имени Господа Всевышнего» (ст. 18). Будем благодарить, говорит, Господа, не поражению других радуясь, а признавая определение Божие. Но кто может возблагодарить Его «по правде Его»? Кто может восхвалить Его так, как Он есть? Никто. Что же значит: «по правде Его»? Иначе сказать: за правду Его. Я буду петь, говорит, в честь Господа вышняго, потому что Его — победы, трофеи, а не мои. Как на войне, когда царь одержит победу, подданные, составив хоры, поют, воссылая ему похвалы, так буду делать и я. Не сказал: прославил, но: «славлю», показывая, что он и после получения благ не забывает их, не становится беспечным, но сознает и бодрствует, — не потому, чтобы Бог имел в этом нужду, но потому, что это полезно и благотворно для нас. Как жертвоприношения Бог принимал, не имея нужды в жертвах, — «если бы Я взалкал», говорит Он, «то не сказал бы тебе» (Пс. 49:12), — но, желая привести людей к почитанию Его, так и песнопения Он принимает, не имея нужды в наших похвалах, но желая нашего спасения. Бог весьма сильно желает нашего преспеяния в добродетели.

Ничто так не способствует преспеянию в добродетели, как частое собеседование с Богом, постоянное благодарение и славословие Бога. Пророк славословит Бога, изумляясь Его правосудию и долготерпению. Но где, скажешь. Его долготерпение, если тиран был умерщвлен? И здесь оно было велико и продолжительно. Бог оставлял его в живых долгое время, чтобы он пришел в раскаяние; дал ему овладеть и царскими сокровищами, чтобы он, видя дом, в котором вырос и воспитан, и предметы, напоминавшие об отце, пришел в раскаяние. Подлинно, если он не был зверь и имел не каменное сердце, то все это достаточно могло бы вразумить его: стол, за которым он бывал вместе с отцом, дом, седалища, где преподаны были ему увещания, когда он совершил убийство, и кроме того многое другое могло смягчить его. Он слышал, что отец его скитался, как изгнанник и беглец, что он терпел крайние бедствия. Если же это не смягчало его, то случившееся с Ахитофелом — петля и смерть — должно было вразумить его и привести в раскаяние. Ведь он не незнал о случившемся с другом его. И в чем мог он обвинить отца, когда делал это? В том ли, что отец удалил его от своего лицезрения (2 Цар. 14:32)? Но за это следовало удивляться ему и быть признательным, что братоубийцу он принял так кротко. Не имея ничего, в чем мог бы обвинить отца, он увлекся безрассудным желанием, и притом тогда, когда отец был уже старцем, и, когда надежда его готова была исполниться, не потерпел даже мало времени. Как он не подумал, что, и одержав победу, он стал бы проводить самую жалкую жизнь, сделавшись нечистым и достойным проклятия за сам трофей свой?

16. Где теперь те, которые жалуются на бедность? Какой бедности, какой болезни, какой скорби не тяжелее все это? Но Давид ничего такого не подумал, не досадовал, не плакал и не говорил: хороши же награды получаю я, поучаясь в законе Божием день и ночь, находясь в таком сане, будучи смиреннее всех; пощадив врагов, я сам предан в руки бесстыдного сына. Ничего такого он не сказал и не подумал, но перенес все с любомудрием, имея в своих обстоятельствах одно утешение, — что все это происходило не без ведения Божия. Как три отрока говорили: «да будет известно тебе, царь, что мы богам твоим служить не будем и золотому истукану, которого ты поставил, не поклонимся» (Дан. 3:18), и если бы кто–нибудь спросил их: с какой надеждою вы умираете, чего ожидаете, чего надеетесь после смерти, после сожжения (потому что тогда не было у всех надежды воскресения), то услышал бы от них: для нас величайшая награда умереть за Бога, — так и он находил величайшее утешение в том, что Бог, зная о случившемся, не препятствовал этому. Так и влюбленный готов тысячу раз потерпеть смерть за свою любимую, хотя после смерти ничего не ожидает от нее. Так и нам должно переносить все не в ожидании царства, не в надежде каких–нибудь других благ будущих, а для самого Бога. Между тем многие так беспечны и ленивы, что не прилепляются к добродетели даже и при наградах за нее; Бога, обещающего царство, не слушают, а диавола, увлекающего в геенну, любят. Что ужаснее такого безумия? Но что я говорю о геенне? Еще прежде геенны здесь он подвергает нас скорби, стыду, осмеянию, бесчисленным мукам, а многие стремятся к нему. Представь себе прелюбодея: какую жалкую жизнь влачит он, как он еще прежде геенны бывает подозрителен, боится теней, не может ни на кого смотреть прямыми глазами, но, опасаясь всех, и знающих и незнающих, видит везде острые мечи, висящую над головою смерть, палачей, судилища. Бывает ли что–нибудь подобное с целомудрием, хотя бы оно сопровождалось тысячами трудностей? Целомудренный не всегда ли находится в радостном расположении духа, а прелюбодей не всегда ли — в унынии и мраке? Тоже можно видеть и на других, на предающихся гневу и обуздывающих гнев, на похищающих чужое и отдающих, или лучше сказать, расточающих свое для Бога. Эти находятся в тихой пристани, а те, увлекаемые водоворотом настоящих зол, кружатся каждый день. Кроме того, когда предающийся любостяжанию достигает старости и видит, что и страсть не доставляет ему наслаждения, и приближающаяся смерть внушает страх, то, представь, какие он испытывает страдания. Но не так бывает с добродетельным; напротив, тогда особенно он и радуется и веселится, когда достигает старости, потому что его наслаждение тогда не увядает, а еще более процветает. Для прелюбодеев, развратников, корыстолюбцев, чревоугодников старость полагает конец наслаждению; а для людей, живущих добродетельно, она служит к умножению наслаждений. Так, еще прежде геенны и тамошних мучений, всего этого достаточно, чтобы, тронуть нашу душу. Помня это, будем убегать порока и прилепляться к добродетели, будем любить Бога не за блага Его, а за Него самого. Таким образом, мы в настоящей жизни пойдем путем добродетели, который сам по себе тесен, но делается широким от доброй воли путников, и которого вершины да сподобимся достигнуть все мы благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава во веки веков. Аминь.

БЕСЕДА НА ПСАЛОМ 8

В конец о точилех. Другой переводчик (Симмах): победная песнь (Έπινίκον) о точилех. Третий (Акила и Феодотион): победителю, о Гетеитиде. А в еврейском: ламанасси ал агеффие.

«Господи, Господь наш, яко чудно имя твое по всей земли». Другой (неизвестный переводчик, см. Ориг. Экз.): как велико (τί μέγα) имя твое (ст. 1, 2).

1 В конец, о точилeх, псалом Давиду, 1 В конец. О точилах. Псалом Давида. 2. Господи Господь наш, яко чудно имя твое по всей земли, яко взятся великолепие твое превыше небес. 2 Господи, Господь наш! Как чудно имя Твое по всей земле! Ибо величие Твое превознеслось выше небес. 3 Из уст младенец и ссущих совершил еси хвалу, враг твоих ради, еже разрушити врага и местника. 3 Из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу, ради врагов Твоих, дабы погубить врага и мстителя. 4 Яко узрю небеса, дела перст твоих, луну и звeзды, яже ты основал еси: 4 Как я посмотрю на небеса, дела перстов Твоих, на луну и звезды, которые Ты основал, 5 что есть человек, яко помниши его? или сын человeчь, яко посeщаеши его? 5 То что такое человек, что Ты помнишь его? Или сын человеческий, что посещаешь его? 6 Умалил еси его малым чим от ангел, славою и честию вeнчал еси его: 6 Ты умалил его малым чем пред Ангелами, славою и честью Ты увенчал его, 7 И поставил его над делами рук Твоих, все покорил под ноги его: 7 и поставил еси его над делы руку твоею, вся покорил еси под нозe его: 8 овцы и волы вся, еще же и скоты польския, 8 Овец и волов всех, а также и скот полевой, 9 птицы небесныя и рыбы морския, преходящыя стези морския. 9 Птиц небесных и рыб морских, проходящих стези морские. 10 Господи Господь наш, яко чудно имя твое по всей земли. 10 Господи, Господь наш! Как чудно имя Твое по всей земле!

Возбуждение внимания слушателей указанием на высокий предмет псалма. — Величие имени Божия, особенно ясно открывшееся со времени вочеловечения Единородного Сына Божия. — Особое откровение божественной силы в славословии грудных младенцев и вытекающий отсюда урок приступающим к божественному учению. — Почему иудейский народ после распятия Христа подвергся столь великим бедствиям? — иудеи рассеяны по земле не для того, чтобы быть учителями вселенной. — Грех иудеев против Владыки Христа. — Дивное божественное промышление о человеке, выразившееся особенно в деле искупления. И после грехопадения у человека умалена только земная власть, но не отнята. — Почему лишен он власти над дикими зверями и какая польза от них? — Опровержение учения Павла Самосатского. — Увещание — избегать собраний еретиков.

1. В предыдущем псалме пророк сказал: «Исповедаюсь Господу по правде Его и пою имени Господа Вышнего» (Пс. 7:18). Здесь он исполняет обещание, вознося Ему песнопение. В том псалме он говорил от одного лица: «Господи, Боже мой! на Тебя я уповаю; спаси меня» (ст. 2), а здесь от лица многих: «Господи, Господь наш! Как чудно имя Твое по всей земле!» Но умолкните и слушайте внимательно. Если на зрелище, когда поют сатанинские хоры, бывает великая тишина, чтобы слышать те пагубные песни, между тем как там хор состоит из шутов и плясунов, управляет ими какой–нибудь простой музыкант, поется сатанинская и пагубная песня, воспевается нечистый и злой бес, то здесь, где хор состоит из мужей святых, управляет им пророк, песнь поется не по внушению сатаны, а по благодати Духа, и воспевается не бес, а Бог, не должно ли хранить глубокое молчание и слушать с трепетным благоговением? В нашем хоре участвуют и горние силы, потому что и горние хоры, херувимы и серафимы, исполняют тоже дело — непрестанно воспевают Бога. Из этих хоров некоторые являлись и на земле и пели вместе с бодрствовавшими пастырями (Лк. 2:13). Выслушаем же и это песнопение. Воспевающие царей земных говорят им о власти, о трофеях, о победе, исчисляют побежденные ими народы, называют их победоносцами и покорителями варваров, и т. д. Подобную песнь воспевает и блаженный Давид. Он говорит о победе, о трофее, о покорении врагов, не таких, как те, но гораздо опаснейших. И смотри, как начинает он: «Господи, Боже наш!» Для других, неверующих в Бога, Он есть Господь в одном отношении, а для нас в двух: потому, что Он создал нас из ничего, и потому, что мы знаем Его. Видишь, как пророк в самом начале высказывает главное Его благодеяние. Если ты узнаешь, как Он сделался твоим Господом, как Он нас, отчуждившихся, бывших врагами и омертвевших, сделал своими и оживотворил, то ясно увидишь, что это есть главное Его благодеяние.

Этому удивляясь, пророк и говорит: «как чудно имя Твое», т. е. удивительно в высшей степени; а как именно удивительно, он не сказал, — потому что не мог измерить этого, — только выразил усиленно и возвышенно. Где те, которые исследуют существо Божие? Если пророк, высказав имя Его, так удивился, что пришел в изумление, то какое извинение могут иметь те, которые говорят, будто они знают существо Божие, тогда как пророк не мог знать даже того, как удивительно имя Его? «Как величественно имя Твое».

Этим именем разрушена смерть, связаны бесы, отверсто небо, открыты двери рая, ниспослан Дух, рабы сделались свободными, враги — сынами, чужие — наследниками, люди — ангелами. Что я говорю: ангелами? Бог стал человеком, и человек Богом; небо приняло естество земное, и земля приняла Сидящего на херувимах среди воинств ангельских; отнято средостение, разрушена ограда, соединено разделенное, рассеян мрак, воссиял свет, поглощена смерть. Представляя все это и гораздо большее этого, пророк громогласно говорит: «как величественно имя Твое по всей земле!» Где теперь сыны иудейские, бесстыдно отвергающие истину? Охотно желал бы я спросить их, о ком говорится это. Скажут: о Вседержителе? Но имя Его не было «чудно» по всей земле, как свидетельствует и Исаия, когда говорит: «всякий день имя Мое бесславится» (Ис. 52:5). Если же служившие Ему были виновниками хулы на Него, то как же оно было «чудно»? Что оно чудно по существу своему, это, несомненно; между людьми же оно тогда у многих не было чудно и даже подвергалось прозрению. Но теперь — не так; когда пришел Единородный Сын Божий, тогда имя Его везде стало чудным вместе с Христом. «От востока солнца», говорит пророк, «до запада велико будет имя Мое между народами» (Мал. 1:11); и еще: «на всяком месте будут приносить фимиам имени Моему, чистую жертву; а вы хулите его» (Мал. 1:11, 12); и другой; «земля будет наполнена ведением Господа» (Ис. 11:9); и еще: «только ложь наследовали наши отцы, пустоту» (Иер. 16:19).

2. Видишь ли, что все это сказано о Сыне? Его имя сделалось чудным по всей земле. «Ибо величие Твое превознеслось выше небес». Другой переводчик (Симмах) говорит: Ты, который положил хвалу твою превыше небес. Сказав о земле, он обращает речь и к небу, как обыкновенно и всегда делает, когда представляет всю вселенную прославляющею своего Владыку. Тоже самое выражая и здесь, он говорит: чудно внизу, чудно и вверху. Не люди только, но и ангелы воспевают совершенное Им и воссылают благодарность за благодеяния, оказанные людям, как сделали они в начале, составив на земле свои хоры. Таким образом, он говорит или то, что и ангелы воспевают, или хочет изобразить величие Божие. Когда Писание хочет выразить что–нибудь великое, то указывает на расстояние между этими предметами, напр., когда говорит: «как небо высоко от земли» (Пс. 102:11); и еще: «как далек восток от запада, так удаляет Он от нас преступления наши» (Пс. 102:12). Итак, здесь пророк изумляется совершившемуся, как оно велико, как важно, потому что существо, которое ниже всех, Бог поставил выше всех. «Из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу» (ст. 3). Другой переводчик (Акила) говорит: из уст младенцев основал державу; третий (Симмах и неизвестный переводчик. См. Ориг. Экз.): составил силу. А смысл слов его следующий: Ты показал силу свою особенно тем, что привел в деятельность способность недействующую и сделал лепечущий язык ясным для славословия. Здесь он предвозвещает то славословие детей, которое было в храме (Мф. 21:15). Но почему Он, оставив другие чудеса, — воскрешение мертвых, очищение прокаженных, изгнание бесов, — упоминает об этом чуде с детьми? Потому, что те чудеса бывали и прежде, хотя не так разительно, однако бывали, т. е. бывали подобные им, хотя не по способу совершения. Так Елисеем был воскрешен мертвый и очищен прокаженный (4 Цар. 4:85; 5:14); Давидом был прогоняем бес, когда Саул бесновался (1 Цар. 16:23); а хор грудных младенцев говорил тогда в первый раз. Дабы иудей не стал бесстыдно утверждать, что это сказано о чудесах ветхозаветных, пророк избрал знамение, бывшее тогда в первый и единственный раз. С другой стороны это событие было прообразом апостолов. И они, будучи совершенно младенцами и безгласнее самих рыб, уловили всю вселенную. А что в этом особенно открывается сила Божия, смотри, что в ветхом завете пророки говорят об Отце Его. Беседуя с Моисеем, Бог говорит: «кто дал уста человеку? кто делает немым, или глухим, или зрячим, или слепым» (Исх. 4:11)? Еще: дающий ясен язык гугнивым (Ис. 35:5, 6). И еще: Господь дает мне язык научения, чтобы разуметь, когда подобает говорить слово (Ис. 50:4). И в начале сказал: «сойдем же и смешаем там язык их» (Быт. 11:7). Итак, велико и сильно это знамение. Касательно других люди бесстыдные могли, хотя и неосновательно, иметь какое–нибудь подозрение, а здесь не могли сказать ничего, потому что здесь простая природа говорила сама за себя. Поэтому он не сказал только: «младенцев», чтобы кто не разумел под ними людей незлобивых и простых, но прибавил: «грудных», указанием на пищу определяя возраст их; не сказал только: «младенцев», но прибавил: грудных, еще никогда не принимавших твердой пищи. В самом деле, удивительно не только то, что они произносили слова, и слова ясные, но и то, что этими словами выразили бесчисленные блага. Чего еще не знали апостолы, то воспевали дети. Кроме того, пророк здесь внушает и нечто другое, именно то, что приступающие к божественному учению должны быть детьми в душе своей. Подлинно, кто не обратится к царству небесному, как дитя, говорит Господь, тот не может войти в него (Мф. 28:3). «Ради врагов Твоих». Показывает и причину, почему произошло это чудо. Прочие чудеса были не для врагов, но для того, чтобы приступавшие получали благодеяния и другие научались; а это чудо произошло не для того только, но и с тем, чтобы заградить уста врагам, на которых другой переводчик (Акила и Феодотион) точнее указывает словами: для связующих тебя, так как они, связав Его, вели на крест. «Дабы погубить врага и мстителя».