On the parable of the man who fell into robbery.

About fasting.

Of fasting, of David, of the elders, of Joseph, and against Nabat.

On the Annunciation of the Mother of God and against the impious Arius.

About almsgiving.

About love.

About Lazarus 1.

On the Four-Day Lazarus 2.

On the Four-Day Lazarus 3.

INTERPRETATION

ON THE FIRST EPISTLE TO THE THESSALONIANS [1]

CONVERSATION 1

"Paul, and Silvanus, and Timothy, unto the churches of Thessalonica which are in God the Father, and in the Lord Jesus Christ: grace to you and peace from God our Father and the Lord Jesus Christ. We always thank God for all of you, remembering you in our prayers, constantly remembering your work of faith and the labor of love, and the patience of hope in our Lord Jesus Christ before God and our Father" (1 Thessalonians 1:1-3).

On the necessity of wakefulness. — Under what conditions prayers are useful.

1. Почему (апостол), когда писал послание к Ефесянам [2], хотя имел при себе Тимофея, не упомянул о нем вместе с собою, несмотря на то, что он был известен им и пользовался их уважением («его верность вам известна»), — говорит, — «потому что он, как сын отцу, служил мне в благовествовании» (Флп. 2:22) — и еще: «Ибо я не имею никого равно усердного, кто бы столь искренно заботился о вас». (Флп. 2:20), а здесь ставит его наряду с собою? Мне кажется, потому, что он имел намерение немедленно послать его (Тимофея); поэтому излишним было писать от лица того, кто вскоре должен был получить самое послание для отнесения: «Итак я надеюсь», — говорит, «послать его тотчас же» (Флп. 2:23). А теперь не то: (Тимофей) недавно возвратился от фессалоникийцев, — следовательно, прилично было и ему писать: «теперь же», — говорит, — «когда пришел к нам от вас Тимофей» (1 Сол. 3:6). Но почему он ставит Силуана прежде его (Тимофея), хотя сам свидетельствует о бесчисленных достохвальных свойствах его и предпочитает его всем? Вероятно, (Тимофей), по своему глубокому смирению, сам хотел того и просил об этом Павла; когда видел в своем учителе столь великое смиренномудрие, что он ставит наряду с собою ученика, то тем более мог пожелать явить в себе подобное свойство. Итак, говорит (апостол): «Павел и Силуан и Тимофей — церкви Фессалоникской». Здесь он ничего не ставит пред своим именем, ни — апостол, ни — раб. Не выставляет своего достоинства, мне кажется, потому, что они (фессалоникийцы) были новооглашенные, еще не узнали его коротко; может быть даже, только еще начиналась проповедь его к ним. «Церкви», — говорит, — «Фессалоникской». Прекрасно сказано. Так как, вероятно, общество (солунян) было немногочисленно и еще неустроено, то названием Церкви он утешает их. Там, где Церковь существовала давно и состав ее был значителен, он не употребляет этого слова. Между тем он дает это название (фессалоникийцам) потому, что слово Церковь обыкновенно имеет значение множества и собрания людей, уже тесно с собою соединившихся. «В Боге», — говорит — «Отце и Господе Иисусе Христе». Церкви Фессалоникской, говорит, которая есть «В Боге». Вот опять слово Бог пред именами Отца и Сына. «В Боге» же говорит потому, что много было церквей и иудейских, и эллинских. Велико и ни с чем несравнимо достоинство Церкви, если она «в Боге». О, если бы и эта Церковь могла быть так названа! Но я боюсь, чтобы она не сделалась недостойной этого названия. Если кто раб греха, то о нем нельзя сказать что он «в Боге». «Благодать вам и мир». Видишь ли, что послание начинается прямо похвалами? «Всегда благодарим Бога за всех вас, вспоминая о вас в молитвах наших». Благодарением за них Бога (апостол) свидетельствует о великом их преуспеянии, когда не только хвалит их, но и благодарит Бога, как совершителя всего их преуспевания. Но вместе с тем он научает их и смирению, как бы говоря, что все это есть дело силы Божией. Итак, он говорит о благодарении по причине их добрых дел, а о воспоминании их в молитвах — по своей любви к ним. Потом, желая показать, что он вспоминает о них не только в молитвах, но и помимо молитвы, говорит, подобно как и во многих других местах: «непрестанно памятуя ваше дело веры и труд любви и терпение упования на Господа нашего Иисуса Христа пред Богом и Отцем нашим». Что значит «постоянно помня»? Или то, что памятуя пред Богом и Отцом, или — памятуя труд любви, сущий пред Богом и Отцом нашим. Не сказал просто: «непрестанно памятуя (дело веры)», но — «ваше». И опять, чтобы ты не подумал, что самое это: «ваше» сказано без цели, прибавил — «пред Богом и Отцом нашим». Так как никто из людей не прославлял их подвигов, никто не воздавал им награды, то он и присовокупил это, как бы говоря: дерзайте — вы подвизаетесь пред Богом. Что же такое — «дело веры»? Это значит: ничто не поколебало вашего постоянства. Вот что есть дело веры! Если веруешь, все терпи; а если не терпишь, то и не веруешь. Разве не таковы (данные нам) обетования, что они могут склонить верующего к перенесению тысячи смертей? Нам обещаны небесное царство, бессмертие, вечная жизнь. Итак, кто верует, тот все перенесет, потому что вера показывается делами. Справедливо поэтому так сказал (апостол), желая выразить: вы не только показали веру, но оправдали ее делами, постоянством, усердием. «И труд любви». Что за труд кое–как любить? Нет никакого. Но любить в собственном смысле — труд великий. В самом деле, когда восстают бесчисленные искушения, чтобы отвлечь нас от любви, между тем мы твердо противостоим всему, — не труд ли это, скажи мне? А чего не потерпели (фессалоникийцы), чтобы не изменить любви? Не приступили ли враги проповеди к принявшему в дом свой Павла, и, не нашедши (апостола), не повлекли ли самого Иасона к городским начальникам (Деян. 17:5–6)? Малый ли это труд, скажи мне, перенести такую бурю, такие искушения, когда семена проповеди еще не успели укорениться? И требовали от него удостоверения. И когда, говорится, было дано удостоверение, он отослал Павла (Деян. 17:9). Малый ли это подвиг, — скажи мне? Не подвергал ли он даже себя самого опасности для него (апостола)? Вот это и называет (апостол) трудом любви, — до такой степени простиралась преданность (к нему фессалоникийцев).

2. Заметь при том: прежде он говорит об их подвигах, а потом уже о своих, чтобы не показалось, что он превозносится и что не полюбил их прежде обнаружения их любви. «И терпение», говорит, — потому что упомянутое преследование было не однократное, но непрерывное, и гонители враждовали не только против учителя, Павла, но и против научаемых. Если они были так враждебны к тем, кто творил чудеса, к людям, внушавшим благоговение, то как, ты думаешь, смотрели они на тех, кто жил вместе с ними, принадлежал к их обществу и вдруг потом отделился от них. Именно на это и указывает (апостол), говоря: «сделались подражателями церквам Божиим во Христе Иисусе, находящимся в Иудее» (1 Сол. 2:14). И «упования», — продолжает далее, — «на Господа нашего Иисуса Христа, пред Богом и Отцом нашим». Справедливо сказал он так. Все это произошло от веры и упования, так что в случившемся выразилось не только мужество их, но и то, что они с полным убеждением уверовали в обетованные награды. А Бог попустил немедленно быть гонениям на них для того, чтобы кто не сказал, что проповедь Христова утвердилась случайно, или через обман, — чтобы обнаружилась теплота их веры, и явно было, что не убеждение человеческое, но сила Божия дала такую крепость душам верующих, что они готовы были перенесть даже тысячу смертей; а этого не могло бы быть, если бы проповедь вскоре же не укоренилась глубоко и не сделалась непоколебимою. «Зная избрание ваше, возлюбленные Богом братия; потому что наше благовествование у вас было не в слове только, но и в силе и во Святом Духе, и со многим удостоверением, как вы [сами] знаете, каковы были мы для вас между вами» (ст. 4 и 5). Что такое говорит он: «знаете, каковы были мы для вас между вами». Здесь он и своих касается подвигов, но прикровенно; главным же образом хочет их похвалить. Смысл его слов такой: мы знаем, что вы принадлежите к числу благородных и великих, к числу избранных; поэтому–то и мы терпим все ради вас; слова: «каковы были мы для вас» и означают то, что мы с великим усердием и великим мужеством готовы были положить за вас и души свои, и однако же за это благодарность не нам, а вам; так как вы избранные. Потому он и в другом месте говорит: «Посему я все терплю ради избранных» (2 Тим. 2:10). Подлинно, за возлюбленных Божиих чего бы кто не согласился потерпеть? И, упоминая о себе, он говорит как бы так: если вы и возлюбленные и избранные, то нам и должно терпеть все. Таким образом служили ободрением для них не только похвала, но и напоминание о том, что и сами (апостолы) являли мужество соответствующее их ревности. Далее говорит: «И вы сделались подражателями нам и Господу, приняв слово при многих скорбях с радостью Духа Святаго» (ст. 6). Смотри, какая похвала! Ученики вдруг сделались учителями. Они не только вняли учению, но и достигли высоты одинаковой с Павлом. Но это ничто в сравнении с тем, что следует далее. В самом деле, посмотри, куда возводит их, говоря: «сделались подражателями Господу». Каким же образом? «Приняв слово при многих скорбях с радостью Духа Святаго». Не просто — при скорбях, но — при многих. И это можно видеть в Деяниях Апостольских, — какое гонение воздвигли против них. Встревожили, говорится там, всех градоначальников, и весь город подвигли против них (Деян. 17:8). Не довольно было сказать: вы скорбели и среди бедствий не переставали веровать; но: вы веровали с великой радостью. Так поступили и апостолы: «радуясь», — говорится о них, — «что за имя Господа Иисуса удостоились принять бесчестие» (Деян. 5:41). Это именно и удивительно. Если уже и то не мало, чтобы переносить скорби как–нибудь, то переносить их с радостью свойственно тем, кто выше человеческой природы, кто имеет тело как бы бесстрастное. Чем же они соделались «подражателями Господу»? Тем, что и Он сам претерпевал великие страдания и не предавался скорби, но радовался. Он для того и пришел добровольно, для того и истощил Себя за нас, чтобы претерпеть заплевание, заушение и распятие; и претерпевая все это, так радовался, что говорил Отцу своему: «прославь Меня» (Ин. 17:5). «С радостию», — говорит, — «Духа Святого». Чтобы кто не сказал: как ты говоришь о скорби и вместе о радости, — как та и другая могут быть совместны? — он прибавил: «с радостью Духа Святого». Скорбь в них, как в телесных, а радость, как в духовных. Как же это? Обстоятельства скорбны, а то, что они производят, не таково, так как Дух не попускает этого. Оттого можно не радоваться среди страдания, когда кто страдает за грехи, но можно и веселиться среди бичевания, когда кто страдает за Христа.

3. Такова–то радость Духа! Вместо кажущихся печалей Дух Божий производит радость. Вас, говорит, огорчали и преследовали; но Дух не оставлял вас и тогда, и как три отрока орошаемы были в огне, так и вы в скорбях. Но как там орошение было действием не естества огня, но Духа прохлаждающего, так и здесь не естество скорби производит радость, но страдание за Христа и Дух, орошающий и через пещь искушений приводящий к прохладе и покою. Не просто говорит: «с радостью», но: «великою», так как это именно означают слова: «Духа Святого». «Так что вы стали образцом для всех верующих в Македонии и Ахаии» (ст. 7). Хотя он приходил к ним проповедовать позже, нежели к другим, но говорит: вы так просияли, что сделались учителями принявших веру прежде вас. И это — апостольское достоинство. В самом деле он не сказал: так что стали образцом для имеющих уверовать, но — стали образцом уже верующим, то есть, вы, вступив с самого начала в борьбу, научили этим, как должно веровать в Бога. «И в Ахаии», говорит, то есть, в Элладе. Видишь ли, как много значит усердие? При усердии, не нужно ни времени, ни промедления, ни отлагательства; достаточно только приняться за дело, и все будет приведено в исполнение. Оттого–то и они, приняв проповедь после других, сделались учителями принявших ее прежде. Итак, пусть никто не отчаивается, хотя бы, и много потратив времени, ничего не сделал. И в короткое время он имеет возможность сделать столько, сколько не сделал бы во всю прежнюю жизнь. Если неверовавший прежде так просиял в самом начале, то тем более (могут достигнуть этого) уже уверовавшие.

Впрочем, имея это в мысли, — что в короткое время можно вознаградить все, — пусть никто не остается беспечным. Будущее неизвестно, и день Господень, как тать, внезапно застигнет нас спящих. Если же мы не будем спать, то он не застигнет нас, как тать, и не представит (на суд) неприготовленными. Если мы будем бодрствовать и трезвиться, то он придет к нам не как тать, а как царский вестник, призывающий нас к уготованным для нас благам. Если же будем спать, то он предстанет как тать. Итак, пусть никто не спит, пусть никто не будет ленивым в добродетели; а это и есть сон. Ужели не знаете, как небезопасно наше имущество, когда мы спим, — как легко бывает тогда делать покушения на него? Когда бодрствуем, тогда нам нет надобности в особенных предосторожностях. Напротив, когда спим, то и при всех предосторожностях часто погибаем. Есть и двери, и запоры, и стражи, и караульные; между тем вор успевает войти. Но к чему я говорю это? К тому, что если мы будем бодрствовать, то не будем нуждаться в помощи других, а если будем спать, то помощь других не принесет нам никакой пользы, но и при ней можем погибнуть. Хорошо уповать на молитву святых, но — тогда, когда мы и сами трудимся. Для чего же нужна мне, скажет кто–нибудь, молитва других, когда я сам буду деятелен и таким образом не доведу себя до нужды в ней? И я не желаю вам того; но если судить здраво, то мы всегда испытываем эту нужду. Павел не говорил: что мне за нужда в молитве других? Хотя молившиеся за него не были достойнее его, и даже не были равны ему; а ты говоришь: какая мне нужда в молитве других? Петр не говорил: что мне за нужда в молитве? — молитва, сказано, «церковь прилежно молилась о нем Богу» (Деян. 12:5); а ты говоришь: зачем мне нужна молитва других? Затем тебе нужна, что ты считаешь ее для себя ненужною. Хотя бы ты был равен Павлу, ты имеешь нужду в молитве. Не возносись, чтобы не унизиться. Но, как я уже сказал, только тогда приносят нам пользу молитвы за нас, когда мы и сами трудимся. Послушай, что говорит Павел. «Ибо знаю», — говорит, — «что это послужит мне во спасение по вашей молитве и содействием Духа Иисуса Христа» (Флп. 1:19), — и еще: «при содействии и вашей молитвы за нас, дабы за дарованное нам, по ходатайству многих, многие возблагодарили за нас» (2 Кор. 1:11). А ты говоришь: какая мне нужда в молитве? Конечно, если мы сами будем беспечны, никто не в состоянии будет помочь нам своими молитвами. Какую пользу принес Иудеям Иеремия? Не троекратно ли он приступал к Богу и не троекратно ли слышал: «Не возноси за них молитвы и прошения, и не ходатайствуй предо Мною, ибо Я не услышу тебя» (Иер. 7:16)? Какую пользу оказал Саулу Самуил? Не до последнего ли дня он плакал о нем, а не просто молился только? Какую пользу принес он израильтянам? Не говорил ли он: «и я также не допущу себе греха пред Господом, чтобы перестать молиться за вас» (1 Цар. 12:23)? И не погибли ли они все? Итак, скажут, молитвы не приносят никакой пользы? Приносят, и большую, но — когда и мы делаем что–нибудь; молитвы (других) содействуют и помогают, а содействовать кто–либо и помогать может только тому, кто уже сам действует; если же сам останешься в бездействии, то не получишь большой пользы.

4. Действительно, если бы молитвы (других), при бездействии с нашей стороны, имели силу вводить нас в царствие, то почему не все эллины — христиане? Не за весь ли мир мы молимся? Не делал ли того же и Павел? Не молимся ли мы, чтобы все обратились к спасению? Почему же, скажи, нечестивые не делаются благочестивыми? Не оттого ли, очевидно, что они ничего не хотят привнести со своей стороны? Итак, молитвы (других) доставляют великую пользу, когда и сами мы привносим к ним то, что требуется от нас. Хочешь ли знать, как бывали полезны молитвы? Вспомни о Корнилие (Деян. 10:4), о Тавифе (Деян. 9:36). Послушай также, что говорил Иаков Лавану: «Если бы не был со мною Бог отца моего, Бог Авраама и страх Исаака, ты бы теперь отпустил меня ни с чем» (Быт. 31:42). Послушай еще, что говорит Сам Бог: «Я буду охранять город сей, чтобы спасти его ради Себя и ради Давида, раба Моего» (4 Цар. 19:34). Но когда это? При Езекии, который был праведен. Между тем если бы молитвы имели силу и для великих нечестивцев, то почему, и во время нашествия Навуходоносора, Бог не сказал того же, а предал город? Потому, что тогда более усилилось нечестие. Опять, тот же самый Самуил молился об израильтянах, и имел успех. Но когда? Когда и сами они благоугождали пред Богом, тогда Бог прогонял врагов их. Какая же мне нужда, скажет кто–нибудь, в молитве другого, когда я живу богоугодно? Никогда не говори этого, человек! Есть нужда, и нужда во многих молитвах. Послушай, что говорит Бог о друзьях Иова. Он «помолится», — говорит, — «за вас», и отпустится вам согрешение (Иов 42:8), потому что, хотя они и согрешили, но не велик был их грех. А этот же самый праведник, спасший тогда молитвою друзей своих, во время иудейского царства не мог спасти иудеев от погибели. И чтобы тебе это понятно было, послушай, что говорит Бог через пророка: «и если бы нашлись в ней сии три мужа: Ной, Даниил и Иов, не спасли бы ни сыновей, ни дочерей» (Иез. 14:14–18), потому что превозмогло нечестие. И опять: «хотя бы предстали пред лице Мое Моисей и Самуил» (Иер. 15:1). И заметь, как это говорится двум пророкам, потому что оба они предстательствовали за иудеев, но не имели успеха. Так как Иезекииль говорил: «о, Господи Боже! неужели Ты погубишь весь остаток Израиля?» (Иез. 9:8), то Бог, давая знать, что делает это праведно, и не по небрежению к Нему не принимает его ходатайства за них, указывает ему на их грехи, как бы говоря: и эти уже грехи достаточно могут уверить тебя, что Я не по небрежению к тебе не принимаю твоего предстательства, но по множеству их грехов, — при всем том прибавляет и эти слова: «и если бы нашлись в ней сии три мужа: Ной, Даниил и Иов». И в особенности нужно было сказать к нему эти слова, потому что он сам много пострадал для израильтян. Ты сказал мне, Господи, говорит он, чтобы я ел в нечистотах, и я ел; Ты сказал мне, и я обрился; Ты сказал мне, и я лежал на одном боку; Ты сказал мне с ношею пройти сквозь стенное отверстие, и я прошел; Ты взял у меня жену и запретил мне плакать, и я не плакал, но претерпел благодушно. Я сделал тысячи и других самопожертвований ради их, и вот я умоляю Тебя о них, — а Ты не внимаешь! Итак, Бог, показывая, что делает это не по небрежению к нему, говорит: хотя бы был Ной, хотя бы Иов, хотя бы Даниил, и стали умолять о сынах и дщерях, Я не послушаю. И опять, что говорит Бог Иеремии, менее страдавшему вследствие повелений Божиих, но гораздо более от нечестия иудеев? «Не видишь ли, что они делают» (Иер. 7:17)? Правда, говорит пророк, они творят; но Ты сделай ради меня. На это Бог говорит ему: «хотя бы предстали пред лице Мое Моисей и Самуил». Моисей — первый законодатель, много раз избавлявший их от опасностей, сказавший: «прости им грех их, а если нет, то изгладь и меня из книги Твоей, в которую Ты вписал». (Исх. 32:32), — если бы даже он был теперь и говорил это, то и он не успел бы, равно как и Самуил, также избавлявший их и с самых малых лет заслуживший у них великое уважение. О первом Я сказал, что беседовал с ним, как друг с другом, а не в притчах, а о последнем, что Я в отрочестве его явился ему и, преклонившись на просьбу его, отверз заключенный дар пророчества: «Слово Господне», — сказано, — «было редко в те дни, видения [были] не часты» (1 Цар. 3:1). Итак, если бы оба они предстали, не имели бы никакого успеха. Равным образом говорится и о Ное: «Ной был человек праведный и непорочный в роде своем» (Быт. 6:9), — и об Иове, что он «был человек этот непорочен, справедлив и богобоязнен и удалялся от зла» (Иов 1:1). Но если бы и они предстали, и Даниил, которого халдеи почитали даже как Бога, то не могли бы, говорит Бог, избавить сынов и дщерей их. Итак, зная это, не будем ни пренебрегать молитвами святых, ни полагаться на них всецело. Соблюдем последнее для того, чтобы не облениться и не проводить жизни в праздности, а первое для того, чтобы не лишиться великой пользы. Напротив, будем и их просить, чтобы они молились о нас и помогали нам, и сами — пребывать в добродетели, чтобы быть в состоянии достигнуть благ, обещанных любящими Бога, благодати и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу со Святым Духом слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.