(Ст. 1). Итак, подражателями мне будьте, как и я Христу. Поскольку вы не видали Христа, так чтобы Он был для вас примером, то нам подражайте, так как и мы подвизаемся в подражание Христу.

(Ст. 2). Превознес их даже до гордости, говоря: хвалю вас, братия, что всегда меня помните, — и как я предал заповедь [предания], так держите.

(Ст. 3). Глава, говорит, мужа Христос есть, глава же жены муж ее есть, а глава Христа есть Бог Его. Этими двумя примерами хотел показать, что как то тело, которое названо Христом, поскольку оно одной природы с человеком, есть глава мужа, и как муж, имеющий одинаковую с женой природу, есть глава жены, — так и глава Сына не есть какой-либо другой, от Него отличной природы, ибо Бог имеет ту же природу и есть глава Его.

(Ст. 4). Итак, всякий муж, молящийся или пророчествующий с покрытою головою [буквально: «на голове имеющий» (покров)], постыжает голову свою.

(Ст. 5). А всякая жена, молящаяся или пророчествующая с непокрытою головою, постыжает голову свою. Речь эту он ведет о женщинах Рима, Коринфа и других городов, в которых они, входя в церковь для молитвы и иногда для пророчествования, пророчествовали с открытой головой, что, однако ж, делали не по какому-либо бесстыдству, а следуя древнему обычаю. Словами, сказанными апостолом о главе мужа и жены, он хотел ввести обычай носить покрывала на голове женщинам, которые с данных времен ходили без него с открытой головой.

(Ст. 9). Не создан, говорит, муж для жены, но как все для Адама создано, так и Ева для Адама сотворена.

(Ст. 10). Посему должна жена честь иметь на голове ради Ангелов, то есть священников, ибо хотя инде понуждает ее к повиновению, везде, однако, ради священства в повиновении его есть.

(Ст. 12). После же того как умалил и унизил жену, опять превознес ее и восхвалил, говоря: как жена от мужа, так и муж чрез жену. Вот, говорит, с своей стороны она скорбью (дето)рождения воздает мужу то, что должна бы (воздать) ему за время, в которое была взята от него во время сна, и без мук рождения.

(Ст. 16). Если же из Греков какой-либо любитель споров возразит против этого, говоря: «Древний обычай это, и потому не должно оставлять его», — то (ответим), что ни мы, в странах Сирии живущие, такого обычая не имеем, ни церкви Божии, которые основаны в других странах.

(Ст. 17). Ибо не к лучшему ушли вы (вперед), но, снизойдя чрез это к худшему, склонились; ибо ради этого вы низошли (потому и пали) до таких изветов.

(Ст. 18–19). Кроме того, когда вы сходитесь на собрание ваше в церковь, слышу, что разделения бывают между вами и распри происходят, дабы (чтобы) и искусные и терпеливые известны стали у вас.

Собирались они для (празднования) Пасхи в пятый день (недели), в вечернее время, когда Господь наш раздал Тело Свое (под видом хлеба и вина) на вечери; и вот, после того, как наелись и напились, преломляли потом Тело и принимали. Поскольку же некоторые из них постились и терпеливо дожидались товарищей своих, а иные, приходившие не первыми, наевшись и напившись, спешили взять Тело и уйти, то приступавшие позднее, которые еще не вкушали, удручались вследствие этого стыдом и большой скорбью. В этом-то обвиняет и укоряет их апостол, говоря:

(Ст. 20–21). когда сходитесь вы в одно место в день Господа нашего, то каждый предвосхищает [греч.: предупреждает, предваряет на вечери, торопясь взять и съесть пищу на вечери; лат.: praesumit (praeuenit); др. чт.: принимает] свой ужин [греч.: «пищу на вечери»] для ядения одни из вас бывают голодны, а другие пьяны.

(Ст. 22). Зачем же Церковь Божию презираете, обращая ее как в корчму, — и стыдите неимущих, которые по нужде и бедности своей не приготовились?