(Ст. 13). Итак, пред всеми дарами, которыми вы превозноситесь, остаются вера, надежда, любовь; ибо великое значение имеет верить, что существует Бог, и надеяться на то, во что кто верит, а также любить заповеди Того, от Кого надеемся получить дары.

Глава 14

(Ст. 1). Достигайте любви, потом благодатных даров Духа, особенно же того, чтобы пророчествовать.

(Ст. 2). Ибо кто говорит языками, говорит Богу, знающему, что тот говорит, ибо никто другой и даже сам он не знает, что говорит.

(Ст. 3). А кто пророчествует, людям говорит, которые слышат и знают, что говорит он назидание, увещание и утешение.

(Ст. 4). Кто говорит языком (незнакомым), себя только самого назидает тем, что узнает, что он удостоен даров Духа, — а кто пророчествует, тот всю Церковь Божию назидает.

(Ст. 5). Желаю же всем вам говорить языками, но лучше пророчествовать; ибо пророчествующий по доставляемой им пользе больше (есть), чем говорящий языками.

(Ст. 6). Ибо если я приду к вам, языками говоря, отличными от всех ваших, то чем вам буду полезен?

(Ст. 7). Разве я не буду как свирель и гусли без души; ибо если не дадут (они) некоторого различия звуков, как узнать то, что играют на свирели или на гуслях?

(Ст. 9). Так и вы, если скажете какое-либо слово на языке, чуждом вашему еллинскому наречию, будете вследствие этого как бы на воздухе говорящими, а не с людьми.

(Ст. 13). Посему говорящий языком пусть молится, чтобы на греческом языке еллинов могло быть истолковано то, что говорит на чужом языке. Дары Духа были такого рода, что одному давались языки, и другому — толкование языков, так что один имел нужду в другом, то есть кто говорил — в том, кто толковал; Церковь же — в том и другом.

(Ст. 14). Если я молюсь, говорит, языком, то дух мой молится, а ум мой безплоден (есть), то есть: Дух Святый говорящий знает, что говорит Он во мне, — но ум мой, поскольку не знает, что говорит язык, остается без плода в той молитве.

(Ст. 15). Потому не прошу в молитве, чтобы знать мне значение языка, но если буду молиться духом, то буду молиться и умом.

(Ст. 16). Кроме того, если посредством языка, который получил ты, благословишь духом твоим, то простец, чуждый языка твоего, как может сказать «аминь» в конце благословения?

(Ст. 17). Хотя бы и хорошо ты сказал, но ближний твой не понимает, что ты скажешь, а потому не назидается.

(Ст. 18). Ведь вы знаете, что я более вас языком говорю (языками владею), но нисколько не хвалюсь этим.

(Ст. 19). Но в народе [греч.: «в собрании (народа), в церкви»] желаю пять слов правильно и с толком сказать и другим быть полезным, нежели тьму [т. е. десять тысяч] слов на языке наговорить; не достохвально это, и я не принесу тем пользы ближним моим.

(Ст. 20). И не будьте дети мыслями вашими, чтобы гоняться за такими (мыслями), которые возмущают простецов и совершенно бесполезны для совершенных.

(Ст. 21–22). В законе написано, что на ином языке и устами иными буду говорить народу сему, и ни так станут выслушивать Меня, говорит Господь (ср.: Ис. 28:11–12). Итак, если ради народа того даны языки, дабы посредством языков познавали бы время нового Евангелия, то теперь языки в знамение суть не верным, каковы есте вы, но неверным, то есть рассеянным Евреям, — тем, о которых сказано: и так не будут выслушивать Меня, говорит Господь. Пророчество же — не неверным, но верным [греч.: «верующим»], ибо если не веруют тому, что говоришь, — то как будут слушать то, что станешь говорить?

(Ст. 23). Итак, если сойдется весь народ вместе, и все языками заговорят сразу, то простецы, которые войдут туда, не скажут ли, как сказали об апостолах, что они напились сладкого вина (Деян. 2:13), и о нас, что мы подлинно безумны?