Жертва Исаака низводит обильнейшие благословения Божии на все потомство Авраамово. Жертва Иисуса Христа привлекает бесчисленные благословения на всю Церковь, весь человеческий род и весь мир.

Те, которых Бог ведет во внутреннем пути по следам Отца верующих, могут в Его великой жертве видеть образ высочайшей жертвы духовной. Если слова Господа: кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот спасет ее (Мк. VIII. 35), заключают в себе непреложный закон спасаемых, то должно быть место на внутреннем пути, где по мере любви приносят в жертву не только тело, дела, помышления, но самую душу свою, подобно как Авраам принес Исаака — душу рода своего.

Когда Моисей в жару молитвы о избранном от Бога народе желает сам изглажден быть из книги Божией (Исх. XXXII. 32), когда Павел свидетельствуется Духом Святым, что он желал бы сам отлучен быть от Христа, дабы привести к нему Израиля (Рим. IX. 3), сии мужи для любви к Богу забывают собственные чаяния грядущих благ; они таинственно теряют свою душу, одушевляясь одною чистою ревностью по славе Его имени; они приносят в жертву единственного своего Исаака.

Люди, порабощенные или закону плоти похотью, или закону внешних только дел гордостью и лицемерием, не достигают сей высоты любви; не постигают ее и даже отвергаются.

Душевен человек не приемлем, яже Духа Божия (1 Кор. II. 14). Вместо того чтобы, оставя все земное и неся крест свой, восходить на гору являющегося Бога, дабы причаститься смерти и воскресения Христова, они остаются под горою и стерегут осля свое.

КОНЧИНА САРРЫ И БРАК ИСААКА. Б. XXII. 20–XXIV

В супружестве Исаака Моисей показывает, каким образом Промысл споспешествовал утверждению и распространению племени благословенного в Аврааме. Для сего, во–первых, замечает он, что намерение взять Исааку супругу из земли Халдейской не было в Аврааме плодом одной собственной решимости, но также следствием особенного происшествия, хотя по наружности маловажного, впрочем, праведником, который на все взирал в Боге, конечно принятого за наставление свыше. То было нечаянное известие о распространении дома Нахорова и о рождении в нем Ревекки, полученное Авраамом в то время, когда Исаак вступил в возраст супружества (XXII. 20 — 24). Во–вторых, дееписатель дает разуметь, что и в назначении времени супружества Исаакова не участвовала ни пылкость юноши, ни нетерпеливость старца, споспешавшего видеть сынов своего сына. Кончина Сарры, без сомнения, оставившая великую пустоту в семействе столь малочисленном, как семейство Авраама, подвигла его искать в бракосочетании сына утешения себе и ему (XXIV. 67) и благоустройства дому. Из сих соображений произошли три, по–видимому, разнообразные, но, в самом деле, имеющие одну неразрывную связь и цель, сказания: 1) сказание о роде Нахора (XXII. 20 — 24); 2) сказание о кончине Сарры (XXIII); 3) сказание о браке Исаака (XXIV).

РОД НАХОРА

20. После сих происшествий случилось, что Аврааму возвестили и сказали: вот и Милка родила Нахору, брату твоему, сынов: 21. Уца, первенца его, Вуза, брата сему, Кемуела, отца Арамова, 22. Кеседа, Хазо, Пилдаша, Идлафа и Вафуила. 23. От Вафуила родилась Ревекка. Сих восемь родила Милка Нахору, брату Авраамову. 24. И наложница его, именем Реума, также родила Теваха, Гахама, Тахаша и Мааху.

Уца. Из трех мужей сего имени, известных в древних родословиях, упоминаемый здесь почитается Патриархом земли Уц, или, по переводу семидесяти, Авситидийской, которая была отечество Иова (Иов. I. 1.) и народа Ауситов, или, по Птолемею, Аиситов, жившего в пустой Аравии при Евфрате.

Вуза. Имя сие находится у Иеремии, XXV. 23, между царями, которым Пророк подает чашу ярости, и у Иова, XXXII. 2, в значении отечества Елиусова.

Кемуела, отца Арамова. Есть древнейший Арам, сын Симов (Быт. X. 22). Быть может, что единоименные племена Арама Симова и Арама Кемуелова соединены под именем Сириян. Гроций от Арама и Вуза производит месопотамские города Реман и Вусан, упоминаемые Аммианом (L. XVIII).

Хеседа. От сего наименованы Хасдим, то есть Халдеи.