Толкование на книгу Бытия
Вражда долженствует продолжаться между семенем змия и между семенем жены. Имя семени, пронесенное от растений к высшим родам существ, в Св. Писании означает потомство вообще (Быт. IX. 9. 11), одно лице в потомстве (IV. 25), чад обетования (Рим. IX. 7. 8), обетованного Избавителя (Гал. III. 16); иногда также рождение нравственное, то есть преемственно сохраняемое расположение духа и образ жизни (Ис. I. 4). Змий духовный, сколько нам известно, не имеет естественного потомства. Итак, семенем его называться могут: отверженные духи, участники его богоотступления; грешные человеки, которых слово Божие ясно именует порождениями ехидниными (Мф. III. 7) и чадами диавола (Ин. III. 10), так как и первый из них, Каин, был от лукавого (12). И, наконец, преимущественно таковым будет предсказанный человек греха (2 Сол. II. 3). Семя жены не означает просто и вообще рода человеческого; сие открывается как понятие о семени змия, так равно из самого наименования семени жены, поскольку в обыкновенном разумении семя или потомство присвояется мужу. Итак, семя жены, в противоположность семени змия, долженствует означать девственнейшую часть человечества, благодатию Божиею хранимую и час от часу долее очищаемую, возвращаемую и совершенствуемую в человеках верующих, которые не от крови, не от похотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились (Ин. I. 12. 13); по превосходству же — чистейшую сущность человечества в лице Богочеловека, вождя и главы всех верующих, имевшего родиться от жены (Гал. IV. 4) и явиться, чтобы разрушить дела дьявола (1 Ин. III. 8). Обетованием постоянной вражды между семенем змия и жены возвещается утверждение и непрерывное сохранение Церкви воинствующей.
Величайшая казнь змия и величайшая тайна семени жены заключается в словах: оно будет поражать тебя в голову.
К изъяснению сих слов пролагает путь перевода семидесяти толковников: mnos σου τηρησει κεφαλήν, Он будет метить тебе в голову. Слово аточ, Он, не согласное со словом σπέρμα, семя, показывает, что переводчик имел в мыслях не столько слово семя, сколько главный предмет, в настоящем случае им означаемый; и что семя жены принимал он за одно лицо. В самом деле, семя жены противополагается здесь не множеству семени змия, но одному змию и потому преимущественно долженствует означать единого Вождя и Главу верующих; ко множеству же верующих сказанное в сем месте потолику только быть может отнесено, поколику они составляют с. оным единое тело (Рим, XVI. 20).
Поражение змия в голову есть доведение сего врага до невозможности вредить, так как змий, у которого раздавлена голова, не может более жалить. Итак, сим возвещается победа над диаволом, совершенная и вечная, прекращение всех действий и следствий вражды его, освобождение человека от греха и смерти, земли от проклятия и самой плоти от тления.
Сия величественная победа снова объясняет и возвышает понятие о победоносном семени жены. Если Сам Бог полагает, или начинает, вражду между змием и женою, то кто, кроме Бога, может окончить оную торжеством и славою?
Впрочем, до торжественного прекращения вражды оставляется некоторая часть власти и змию: ты будешь жалить его в пяту. Сие попускается для того, чтобы тот, который подвигнул человека против благости Божией, соделался исполнителем Божия правосудия; чтобы человек не был в беспечности в отношении к человекоубийце и непрестанным опытом зла побуждаем был обратиться к благу.
Змий уязвляет в пяту, которая есть низшая и ничтожнейшая часть состава человеческого; в пяту, которая, и быв уязвлена в падение, оставляет еще для человека другую пяту на восстание. Так уязвляются верующие соблазнами, бедствиями, смертью телесною.
От уязвления в пяту не исключается также оное победоносное и божественное семя жены, или Глава и Избавитель верующих. Но как Он не мог быть подвержен уязвлению сему по собственной вине или по собственной слабости, то должно заключить, что Он подвергается уязвлению для понесения болезней других и для сокрушения чрез сие главы змия. Сие есть то уязвление, о котором говорит пророк: Раною Его даровано нам исцеление (Ис. LIII. 5).
Таким образом, в предопределении о семени жены заключается семя всего Евангелия. Жена подвергается наказанию сама в себе: умножая умножу скорбь твою и зачатие твое; яснее: скорбь на скорбь наведу я тебе в беременности твоей. Скорбь есть наказание грешника вообще, но особенно тяжкое для пола слабейшего, имеющего большую меручувствительности. Когда же источником скорби полагается наипаче зачатие в утробе, мы можем сие принимать как первое изъявление повреждения человеческого естества, которое, получив способность производить подобное себе, так сказать, в основании своем потрясается от действия сей способности; как
обличение умножившегося с течением времени растления, которое с умножением грехов произвело полчища болезней, терзающих человечество.
В рождении чад: с болезнью будешь рождать детей. Опыт показывает, что болезни рождения разделены между рождающими и рождаемыми. Но сие разделение было бы неправедно, если бы последние не были, подобно первым, виновны. Дабы согласить сей род наказания с Божиим правосудием, должно признать, с одной стороны, страдание родителей в детях, с другой — греховное повреждение детей в родителях.
Со стороны мужа: и к мужу твоему вожделение твое, и он будет господствовать над тобою. Жена, дерзнувшая преклонить мужа к законопреступному своему желанию, взаимно осуждается на всегдашнюю заботливость о угождении его желаниям и за владычество над ним подвергается его владычеству. Впрочем, сим как не предполагается независимость жены в невинном состоянии, так не одобряется неограниченное господствование мужа над нею (Εφ. V. 28).
Осуждение мужа требовало большей строгости потому, что он с большею дерзостью, нежели жена, оправдывался во вкушении от запрещенного древа (12). Ответствуя на сие суетное оправдание, Бог прежде всего укоряет Адама тем, что он охотнее послушал слов жены своей, нежели Господа своего, и что поступил против заповеди Божией, совершенно ему известной и в исполнении не трудной. За сим следуют наказания, которые по свойству своему упадают не только на лице и пол Адама, но и на весь род человеческий, в нем заключающийся.