«Здесь, толкует блаженный Феодорит, словом называется обетование Божие. Исчезает в него тот, кто ожидает исполнения Божия обетования и прекращения облежащих его зол».

И в обычной речи говорят иногда о том, кто долго ждет кого–либо с сильным желанием его видеть: «глаза просмотрел». Так тяготимый скорбию, молитвенно обращая очи свои к Богу, просит и ждет помощи, — ждет дни, месяцы и годы, а помощь все не приходит. Как же ему не возопить: «когда утешиши?» Этим выражается не оскудение упования, а сила желания. Прилично было взывать так тому мученику, которого двадцать восемь лет мучили; измучат — и опять в темницу; чуть–чуть оправится, опять мучат — и опять в темницу; прилично было и трицативосьмилетнему расслабленному, у которого каждое лето пред глазами получал кто–нибудь исцеление, после него заболевший и не столь долго лежавший при купели; прилично было иерихонскому слепцу, сидевшему при пути и насилу дождавшемуся того, чтобы мимо его проходило спасение его. И в слове пророка, и в этих примерах слышится сильный урок нам — не оскудевать упованием при нескором исполнении прошений об избавлении от гнетущих нас нужд и, взывая: «когда, Господи, утешиши?» — не терять упования.

Вышепоименованные святые отцы разумеют и это место о душе, ищущей спасения в Господе. Но когда душа прилепляется к Господу и имеет Его в себе, так чего же еще желать ей? — Одного: полнейшего исполнения того, чего ожидает она от Господа. Кающемуся изрекается всепрощение в таинстве покаяния; но чувство прощения, или внутреннее удостоверение, что грехи прощены, приходит не скоро. Сокрушающемуся о том духу прилично вопить: «когда утешиши?» Один старец заключил большую покаявшуюся грешницу в келлии и, по истечении трех лет, сказал ей: «Бог открыл мне, что прощены все грехи твои». В этот промежуток времени не уместно ли ей было взывать: «когда утешиши?» Что идет к покаянию, то и ко всякому дарованию духовному о Христе Иисусе. Ни одно не дается, или не присвояется, душе тотчас: всему свое время; и утверждение во всякой добродетели приходит в свое лишь время. Ничего не восхитишь самовольно из руки Господней: ищи, молись, жди, — отсюда и вопль: «когда утешиши?». Блаженный Августин пишет: «Словами — «когда утешиши» пророк показывает, как тягостно замедление получения желаемого. Но дающий замедляет даянием ради того, чтобы тем приятнее было получение и тем бдительнее соблюдаемо было полученное. Господь знает, что когда кому дать, ибо Он всегда все располагает мерою, весом и числом».

Святой Амвросий вопль — «когда утешиши» относит к душе, возжелавшей благодати созерцания. Деятельное совершенство есть первая ступень христианской жизни, а созерцание — вторая, высшая. На нее восходят по очищении души, но не сами собою, а возводятся Господом и благодатию Духа. Между тем возжелавший его и сам устремляет туда око ума своего; но, при всем напряжении, сам ничего не видит. У Господа же и благодати Его всему свое время. Отсюда вопль: «когда утешиши?» Все тайны Божий открыты в слове Божием, но постигаются только тогда, когда благодать дает их постигнуть. Внезапно узревает ум в слове то, чего прежде не видал в нем, хотя и несколько раз читал и обдумывал его.

Стих восемьдесят третий

«Зане бых яко мех на слане; оправданий Твоих не забых».

В двух первых стихах пророк выражал только сильное желание помощи и скорбь, что не скоро получает чаемое; теперь выставляет причины, почему праведно было бы ускорить исполнением обетования и прекратить его страдания.

Первая причина та, что я, говорит, стал, как мех на слане, на морозе, на льду или на снегу; и, однако ж, все–таки оправданий Твоих не забыл и не забываю. «Мех, рассуждает Зигабен, на морозе морозится, сжимается, портится, становится никуда негожим». Стал я, говорит, никуда негож, посмотреть на меня — хоть брось, и все это от горестей, лишений, напалков и притеснений. Состояния никакого, и силы тела истощились: ни кола, ни двора, голоден, наг и бос; к тому же и слеп, и хром, и расслаблен, едва движусь. К кому же уместнее поспешить за помощию? Ведь это все за оправдания Твои, — за то, что я верен Тебе и не отступаю от закона Твоего. Как пристала бы такая речь Лазарю на гноище его! И, однако ж, Лазарь оставлен, как был, до конца дней. Потому надобно всегда при словах пророка доразумевать, что он берет на себя лицо разного рода страждущих и, входя в их положение, от лица их простирает к Богу молитвенное слово, не устраняя, впрочем, преданности в волю Божию, которая составляет душу молитвы и есть неотъемлемое качество угождающих Богу как должно.

Святые отцы, толкуя это место в нравственном отношении, в сравнении — «яко мех на слане» видят указание на самоумерщвление, первое условие к преспеянию в духовной жизни, которое строго исполнял и святой Павел: «умерщвляю тело мое», говорит он, и «порабощаю, да не како, иным проповедуя, сам неключим буду» (1Кор.9,27). Святой Афанасий пишет так: «Праведные еще в жизни от злостраданий делаются мертвецами; потому уподобляются более мехам, нежели людям, охладев, как отвердевший иней. Делается мехом на слане тот, кто истневает (сокрушает в прах) плоть свою, не оставляет в ней ничего воспламеняющегося и похотного, но как бы оледеняет ее».

В том же смысле говорит и святой Амвросий: «Мех делается из кожи животного, переставшего жить; так надо и нам умереть греху и плоти, если желаем жить ради Бога. Тогда мы станем мехи новы, в которые надежно можно вливать и вино новое. Кто хочет и тело питать, и благодать сохранять, тот ищет невозможного. Мех на слане есть тот, кто всегда носит мертвость Господа на теле своем, кто не утучняет тела своего, как те, о коих сказано: наелись, напились, и пошли плясать (исх.32,6). Кто упивается не вином, а Духом, тот пусть хвалится, подобно Давиду, что он стал, как мех на слане». «При воспламенении духовных желаний, пишет блаженный Августин, желания плотские охладевают. Об этом и говорит здесь пророк. Под словом «мех» указывает он на похотливую плоть, а под «сланию» — небесный дар, которым, как морозом, убиваются плотские похоти. Следствием сего бывает то, что оправдания Божий не выпадают из памяти, потому что тогда и не думается о другом, когда «плотоугодие не творится в похоти» (Рим.13,14).

Стих восемьдесят четвертый

«Колика есть дней раба Твоего? Когда сотвориши ми от гонящих мя суд?».

Пророк говорит как бы так: идут дни за днями, годы за годами; жду заступления Твоего, а оно не приходит. Вот уж и жизнь на закате, а я все под гнетом, враги же мои торжествуют. Когда же, Господи, сотворишь Ты суд над гонящими меня, когда посрамишь их и поднимешь меня из уничижения?

Как естествен такой вопль тому, кругом кого ликуют враги его и Божий! Того и гляди, что грянет смерть, — неужели же враги эти останутся ненаказанными? Конечно, он болит и за себя, но не отделяет себя от интересов Божиих. Воодушевляемый на такое дерзновенное слово чувством правды Божией, он как бы так говорит: ужели Ты попустишь правде Твоей быть ненаказанно оскорбляемою? Вот тут кроется и вторая причина, почему следовало бы ускорить помощь страждущему.