Когда пророк, говорит, что слово Божие пребывает на небеси, то прямо разумеет видимое небо; но при размышлении ничто не мешает от видимого неба вознестись и к невидимому — сонмам ангелов и святых. «Этим же изречением, говорит блаженный Феодорит, пророк дает разуметь и то, что сонмы ангелов, обитающие на небе, хранят закон Божий и свободны от всякого преткновения». К подобной мысли приходят и святой Амвросий, святой Иларий, Анфим, Зигабен. Впрочем, и на этом небе показался было нарушитель воли Божией, но он скоро свержен был оттуда со всеми, кого успел увлечь; и теперь умное небо пребывает чисто, светлеясь в ангелах словом Божиим, пребывающим и составляющим неизменную норму всех их движений, и внутренних, и внешних. Воля Божия там исполняется в таком совершенстве, что Господь поставил нам в заповедь всегда молиться, да будет она и в нас так же, как и на небе ангельском.

Останавливаясь на этой мысли, святой Амвросий побуждает нас к ревнованию устроить и на земле подобное же небо. Как же это? — А вот как: слушай, говорит он, что пишет апостол: «яко же облекохомся во образ перстнаго, тако да облечемся и во образ небеснаго» (1Кор,15,49). Вот и небо! Такие люди имеют полное дерзновение говорить: «наше жительство на небесех есть» (Флп.3,20), ибо тут качествуют вера, воздержание, отрешение от всего, — жизнь небесная. Как землею назван тот, кто отпал от небесной благодати чрез нарушение заповеди и стал связанным земными страстями, так справедливо небом назвать того, кто отрешением от всего земного ревнует ангельскому житию. Небо там, где присущи небесные добродетели, хотя бы это было и на земле. «Небо Мне престол», говорит Господь у пророка. Это не вещественное, полагаю, небо, а скорее то, в которое входит Христос и в котором вечеряет Он, постучанием раздражив наперед любовное желание принять Его. И не один Он входит, но с Отцем, как Сам сказал: «Аз и Отец приидем и обитель у него сотворим» (Ин.14,23).

Продолжая то же наведение, святой Иларий говорит: «Когда сказал пророк, что слово Божие пребывает на небе, то есть в мире ангельском, не следует думать, что его нет уже на земле, то есть в сердцах разумных тварей. Из нас (крещеных) нет никого, кто бы лишен был дара небесной благодати и кто не имел бы пребывающего в себе слова Божия, когда трезвится, со всеми живет мирно, воздерживается, милосердствует, вообще, когда покорствует заповедям Божиим, исполняя возлагаемые ими на нас дела. В тех слово Божие пребывает как на небе, в которых оно не нарушается ни гневом, ни похотию, ни лукавством, ни человекоугодием ».

Стих девяностый

«В род и род истина Твоя; основал еси землю, и пребывает».

После указания неотступности неба от велений Божиих следовало бы указывать неотступность от тех же велений и земли; но пророк вставляет в среду (средину) одно крайне знаменательное изречение: «в род и род истина Твоя». С какою мыслию?

Можно слова эти поставлять в соотношение с предыдущим стихом: против «во век» станет — «в род и род», а «истина Твоя» будет стоять против — «слово Твое». В таком случае они будут служить объяснением того стиха. И «истина Твоя» будет означать те же непреложные законы бытия неба, какие выражаются и словом: «слово Твое..». Смотрю на небо, и оно внушает мне, что слово Твое вовек пребывает; то же видел и предшествующий нам род, и запредшествующий. Из рода в род переходит истина непреложности учрежденных Тобою порядков на небе.

Но можно полагать, что в словах этих содержится нравственное приложение всего сказанного в первых трех стихах этого восьмистишия (89 — 91) о неизменности порядков мира физического. Указал он эту неизменность на небе, укажет и на земле: «основал ecu землю и пребывает». «Учинением Твоим пребывает день». Следовало бы потом приложить: так в мире вещественном, но не иначе деется и в мире нравственном; и здесь — «в род и род» пребывает «истина» Божия. Рассудил же пророк поместить это не в конце, а выше, чтоб эту, по высоте небесной, высокую истину не отдалять от указания неизменности порядков Бо–жиих на небе. Таким образом, пророк учит, что как в мире видимом неизменны положенные Богом законы бытия, так и в мире нравственном в род и род пребывает истина Божия. Какая же это истина? — И та, о которой всем поведают небеса, что есть Бог, Творец, Вседержитель, Промыс–литель и Судия вселенной. Которому разумные твари должны угождать верным следованием законам, положенным в совести. Эта истина всеми исповедуется; во всяком роде и роде она заправляет главным образом жизнию народов, и нет силы, которая могла бы заглушить голос ее. Она пребывает в род и род и пребудет во все роды и веки веков. И особенно та истина, которая сообщена людям чрез Откровение. Бог открывал волю Свою Адаму, Ною, патриархам — родоначальникам избранного народа, особенно же Моисею на Синае. Но и после него не переставал Он вразумлять народ Свой чрез святых мужей, которым являлся Сам или посылал к ним ангелов Своих. Пророк Давид и сам на себе испытал такие откровения.

Но эти откровения нередко касались частных случаев. Какая же истина из откровенных пребывает в род и род? — Та, что имел прийти Избавитель и спасти род наш. Эта истина составляла душу всех откровений и всех учреждений Божиих в народе Своем. Ее принял святой Давид от предшествовавших родов и передал последующим, живописуя в богодухновенных псалмах своих имеющего прийти Избавителя так, как бы видел Его воочию. В род и род исповедуема была эта истина до святого Давида; а он провидел, что ее будут исповедовать и в последующие века также в род и род. Всякий род приемлет эту истину от предшествовавшего, передает последующему и, исповедав, что она пребывала до него в роде и роде, ручается за то, что она пребудет неизменно и во все роды после него. И нет силы, которая могла бы пресечь шествие этой истины из рода в род.

Для пророка эта истина была только чаемая, для нас же она — совершившийся факт. Но вместе с тем как скоро она совершилась, то уже перестала быть достоянием одного народа Божия, а сделалась достоянием всех народов. И, однажды утвердившись в одном известном народе, она уже пребывает из рода в род и пребудет во все роды во веки веков.

Наши толковники при этом изречении пророка преимущественно останавливаются на переходе богооткровенной истины от одного народа в достояние всех других народов. Так, блаженный Феодорит пишет: ««В род и род истина Твоя». Ее сохранил Ты иудейскому роду и другому, наставшему после него. Разумеем же народ из язычников, улучивший спасение от Спасителя нашего Иисуса Христа». Святой Афанасий говорит: «Два суть рода приявших истину Божию: иудейский народ, у которого есть закон и пророки, и Церковь. Посему истина Божия не в роды, но в род первый и в род второй. Прочие же народы пребывают в заблуждении. Но когда род первый отринул истину и сказал: «возми, возми от земли таковаго» (Деян.22,22); тогда истина от рода первого перешла к роду второму». «Итак, заключает святой Амвросий, во всех народах царствует ложь; истина только в Церкви, ибо все верующие составляют один род. Церковь всех объединяет, и она одна обладает истиною».

Стих девяносто первый

«Учинением Твоим пребывает день, яко всяческая работна Тебе».

Конец предыдущего стиха: «основал ecu землю» и «пребывает», соединяется в толковании с настоящим стихом, так как они вместе выражают одну мысль, именно ту, что и на земле, и на небе все совершается и движется по воле Божией.