«Мир мног любящим закон Твой, и несть им соблазна».

Пророк начинает показывать, чем и как питает душу верное исполнение закона Божия. На первом месте ставит он мир, и мир не малый, а обильный, — «мир мног». В условие же для сего поставляет не просто исполнение закона, а исполнение любящее: «мир мног любящим закон». Без этой любви закон — тяготящее иго, а с любовию он есть питающая манна. Отсюда мир, то есть всесторонне удовлетворенное состояние.

Когда мы возлюбили закон, значит, он в сердце у нас. Если же он в сердце, то там уже нет страстей, ибо каждая заповедь закона, быв возлюблена, изгоняет противоположную ей страсть, а все изгоняют все страсти. Таким образом, в сердце, возлюбившем закон, нет уже места страстям. Если же нет в сердце страстей, то нечему более возмущать и покой его. Оно почивает в покое, или во многом мире.

Но этот мир и покой — не вялое состояние бездействия, а блаженное состояние мирно живущей жизни. Мир — плод бесстрастия; бесстрастие же восстановляет человека в естественный его чин и в первоначальное соотношение его со всем сущим. Но первоначально было определено, чтобы, сочетаваясь со всем сущим, человек от всего воспринимал притоки живительных сил, стихий, влияний. Все это и возвращает ему закон, который возлюбил он. И от Бога, и от мира ангельского, и от мира человеческого, и от природы идут к нему непрерывно благотворные влияния и воздействия и питают все его естество — и тело, и душу, и дух; питая же, удовлетворяют всесторонне, а удовлетворяя, водворяют мир, который, по причине такого удовлетворения благотворными влияниями, есть сладостный и многопитательный мир. Чем глубже мир, тем, значит, больше прибыло питательности.

Таковым «несть» и «соблазна». И у нас говорят: произвесть скандал, то есть наделать шуму. Таким образом, пророк, говоря, что для любящих закон нет соблазна, дает разуметь этим, что закон, возлюбленный ими, переполняет их таким глубоким миром, что ничто не может нарушить внутреннего их покоя. Хоть бы весь мир на них обрушился, — они не смутятся, ибо обладают тем, что больше всего мира и чего лишить их не может никакая сила, даже большая мира. Блаженный Феодорит пишет: «Воспламеняемые Божественною любовию и хранением заповедей приобретающие мир с Богом, хотя вооружились бы на них все люди, живут в веселии. Свидетель этому божественный Павел, который взывает: «во всем скорбяще, но не стужающе си; нечаеми, но не отчаяваеми; гонами, но не оставляемы; низлагаемы, но не погибающей» (2 Кор. 4, 8–9). И Господь, посылая апостолов по всей вселенной, «яко овцы посреде волков» (Мф. 10, 16), сказал им: «мир Мой даю вам, мир Мой оставляю вам»(Ин. 14, 27).

Стих сто шестьдесят шестой

«Чаях спасения Твоего, Господи, и заповеди Твоя воэлюбих».

The second source of spiritual nourishment, given by the fulfillment of the commandments, is the hope of salvation. I, he says, have longed for Thy salvation, so formed in my heart that there is nowhere for salvation to come to me, but from Thee; into Thy hands I have committed my salvation, with the undoubted hope that it will be arranged in every way, as Thy wisdom knows, Thy goodness wills, and Thy providence will be brought to work, — and I have rested in Thee entirely. But since I could never have had such surrender to Thee, such hope in Thee, such rest in Thee, if I had been unfaithful before Thee in any way, then I determined to faithfully fulfill the commandments of Thy law, to fulfill not merely as a yoke and duty, but as the need of my heart, which loved them: "Thy commandments shall thou love." "The expectation of salvation," says St. Ambrose, "gave rise to love for the commandments, active love for the commandments became the support of hope, hope calmed in God."

What a wondrous chain of spiritual changes, or generations, and what a wondrous fruit from them — peace in God! A child in the mother's bosom is warmed and nourished by the very warmth of his mother's love for himself and his own for his mother, so our spirit is nourished by the very fact that it surrenders itself to God and rests in Him, for God is near him, so close that nothing can be closer to Him; and God is the fullness of all things, the fullness that overflows. Open yourself to Him, and all that you need and contain for you will be poured out from Him into you, and will be poured out unceasingly, until you remain open to Him by your unshakable faith, undoubted hope, and ardent love of kindness.

The Lord says: "Behold, I stand at the doors, and there is no reason: if any man hear My voice, and open the doors, I will come in to him, and I will sup with him" (Rev. 3:20). And He enters into every one who opens, not to lay chains, as a ruler, but to treat, to delight, to satisfy, as a generous giver. His supper is always with Him; wherefore He speaks; "Come unto me... and I will give you rest" (Matt. 11:28). And He gives rest to everyone who rests in Him with unrepentant rest.

It will be the same with you; as you will be in paradise. Only hasten to ascend to rest in God, make haste, for although the Lord is near, yet for us the path to Him is not short. Begin by patiently walking in the commandments, in the hope of salvation. Do not feel sorry for yourself, bore without pity, with some cruelty to yourself. If you do this, the arduous walk in the commandments will be reborn into an inspiring love for them, and the expectation of salvation into a vision and taste of salvation; both will end in peace in God, from Whose hand no one will take you away, as the Savior Himself assured: "My Father... There are pains of all, and no one can take away" My sheep "from the hand of My Father" (John 10:29).

Verse one hundred and sixty-seven

"Keep Thy witnesses, O my soul, and I shall love the earth."

The third source of spiritual nourishment, received from the fulfillment of the commandments, is love for them itself. Just as those who love themselves mutually, mutually nourish each other, so that when they are together, each of them feels as if, proceeding from the other, some nourishing and pleasing element enters into him, so with the lover of the commandments: from them proceeds and enters, so to speak, a spiritual stream, nourishing and delighting him. This is what he feels in every case when the fulfillment of the commandment is before him. The rush of nourishing warmth is not exhausted in him from the first meeting of such an event, during the entire duration of the good deed he demands, and for a long time after it, until another incident of the same nature stops it.