Стих 9. Блюдите же, да не како власть ваша сия преткновение будет немощным.

Некоторые толковники предыдущие слова о брашне считают словами коринфян. По их мнению, речь Апостола идет в таком порядке: взял он из письма слова: вемы, яко идол ничтоже есть и проч.; и сделал на них замечание: это верно, но не у всех такой разум. Потом опять читает из письма коринфян: брашно же и проч., то есть коринфяне пишут: идолы ничто, следовательно, идоложертвенное не получает от них ни святости, ни грешности; это как всякая другая пища. Само же по себе брашно не поставляет нас пред Богом: ешь ли, ничего не прибавляется в сем отношении, и не ешь ли, ничего не умаляется. Вот мы и едим. — На это Апостол делает теперь замечание: то правда, что это дело безразличное, но смотреть надобно, чтоб не причинить тем преткновения брату. Частица: же, и впереди поставленная: брашно же, и здесь повторенная: блюдите же, и особенно слова: власть ваша сия, — стоят за это предположение. И строй речи выходит будто стройнее. Но настаивать на сем нет никакой надобности. Строй речи и при изложенном понимании ничего не теряет. Можно, однако же, оставить это на выбор произволения. — Берем прежде изложенную мысль, и продолжаем: Апостол говорит как бы: то, что вы при таком понимании дела едите от остатков жертвенных, не сквернит вас; но это ничего не прибавляет вам и в богоугождении — главном деле вашем. Между тем, смотрите, какая опасность! От такого свободного вашего отношения к жертвенным брашнам может преткнуться брат. А это не маловажное дело. Итак, поостерегитесь!

«Блюдите же. Не сказал: власть ваша служит преткновением, — не выразил этого положительно, дабы они не сделались более бесстыдными, но как? — блюдите, говорит, возбуждая в них опасение, стыд и решимость не делать этого. Не сказал: разум ваш сей или совершенство ваше, что означало бы больше похвалу, но: власть, чем выражалось более их бесстыдство, дерзость и гордость. Не сказал: братиям, а: немощным — из братий, увеличивая виновность их тем, что они не щадят даже немощных, и притом братий. Ты не исправляешь и не поднимаешь брата, — пусть будет так; но для чего поставляешь ему препятствие и доводишь его до падения, тогда как надлежало бы подать руку помощи? Ты не хочешь помочь ему; по крайней мере не повергай же его. Если он порочен, то имеет нужду в исправлении; а если немощен, то ему нужно врачевание» (святой Златоуст).

Стих 10. Аще бо кто видит тя, имуща разум, в требищи возлежаща, не совесть ли его немощна сущи созиждется идоложертвенная ясти.

Объясняет, как может произойти преткновение. — Увидит, говорит, брат тебя в требищи, — тебя, которого он знает за человека многосведущего, всеми чтимого, которого слово и дело имеют всегда вес среди братий, — увидит и увлечется примером твоим тоже сесть за идоложертвенную трапезу, между тем как в совести своей считает это дело не безгрешным для христианина. Поступая так, он оскорбит свою совесть и согрешит пред Богом, ибо против совести ни в каком случае не должно действовать. Вот как может совершиться преткновение и падение брата немощного! — «И этот соблазн происходит не только от его немощи, но и от твоего неразумия; ты делаешь его еще более немощным» (святой Златоуст).

Стих 11. И погибнет немощный брат в твоем разуме, егоже ради Христос умре.

Погибнет; ибо, действуя против совести, грешит; а может быть еще и то, что, приобщившись трапезы бесовской, совсем отпадет от веры и опять обратится к идолопоклонству. Пал — погиб, пока не покается; а отпал — погиб совсем. Причина же — твой разум; ты разумно смотришь на вещи, но неразумно действуешь при разумных своих воззрениях. И брат погиб, — брат, за которого Христос умер. Поражающее напоминание! Он уже принял очистительное и освятительное действие смерти Христовой: капли крови Господа на нем во спасение. А ты ввергаешь его в прежнюю нечистоту и вместе с ним попираешь сию спасительную бесценную кровь. Не ужасает это тебя?! «Наносимый тобою вред непростителен по двум причинам: потому, что ближний твой немощен, и потому, что он брат твой; но есть еще и третья причина, самая страшная. Какая? — Та, что Христос не отказался умереть за него, а ты не хочешь оказал ему даже снисхождения. Не говорит: за которого тебе надлежало бы умереть, но гораздо сильнее: егоже ради Христос умре. Владыка твой не отказался умереть за него, а ты не обращаешь на него никакого внимания, не хочешь для него воздержаться даже от нечистой трапезы, но попускаешь ему погибнуть после того, как таким образом совершено его спасение, и, что всего тяжелее, из-за пищи! (святой Златоуст).

Стих 12. Такожде согрешающе в братию, и биюще их совесть немощну сущу, во Христа согрешаете.

Согрешают такие в братию, то есть против братии. Приняли дар разума и ведения, чтобы созидать братию, а, неразумно действуя, расстроивают их. Бьют совесть — безжалостное действие! Как у нас говорят иногда: ты меня по сердцу бьешь. Бьют совесть не тем только, что в искушение вводят, но тем, что сбивают их с пути и ввергают в дела, противные совести. У них чрез вас совесть побита; и, будучи биема, их бьет: они страдают. — Во Христа согрешают, то есть против Христа, и тем уже, что Господь повелел: блюдите, да не презрите единаго от малых сих, наименьших из верующих в Меня (Мф. 18, 10), а они не обращают на это никакого внимания; а особенно тем, что ввергают в грех брата. «Видишь ли, как постепенно и мало-помалу он доказал, что вина их есть самое тяжкое преступление? — Они грешат против Христа: во-первых, потому, что касающееся рабов Его Он усвояет Себе; во-вторых, подвергшиеся биению составляют тело Его и члены Его; в-третьих, биющие (совесть немощных), по гордости своей, разрушают дело, которое Он совершил Своею смертию» (святой Златоуст).

Стих 13. Темже аще брашно соблазняет брата моего, не имам ясти мяса во веки, да не соблазню брата моего.

Апостол говорит: судя по такой пагубности соблазна, я вот какие имею решения, — что если брашно брата соблазняет, то я не вкушу его во веки, чтоб не соблазнить брата. Своей воли решения, правила и расположения выставляет; но в мысли у него — дать урок коринфянам, что именно так следует им действовать. Свой же пример представляет, чтоб охотнее расположить и их поступать так. «Поступает как отличный наставник, в себе указывая пример тому, чему учит. Не говорит: будет ли это справедливо, или несправедливо, но как бы то ни было. Я уже не говорю, внушает как бы он, об идольских жертвах, которые непозволительны и по другой причине; но если соблазняет брата моего что-нибудь, зависящее от моей власти и дозволенное, я буду воздерживаться и от этого, не один и не два дня, а во всю жизнь свою. — Не имам ясти мяса во веки. Не сказал далее: да не погублю, но даже только: да не соблазню брата моего. Подлинно, крайне безумно, — тех, о которых Христос так печется, что благоволил умереть за них, считать столь презренными, чтоб не воздерживаться для них даже от пищи. Это не только относится к коринфянам, но, можно сказать, и к нам, которые пренебрегаем спасением ближних и произносим такие же сатанинские слова. Ибо говорить: какое мне дело, что какой-то соблазняется и такой-то погибнет? — это поистине сатанинская жестокость и бесчеловечие. — Тогда соблазн происходил по крайней мере от немощи соблазнявшихся, а у нас не так; мы совершаем такие грехи, которые соблазняют даже сильных» (святой Златоуст).

б) Убеждение воздерживаться от соблазна (глава 9)

Доказал Апостол, что неразумное пользование свободою относительно вкушения идоложертвенных соблазнительно для немощных, и потому должно быть избегаемо. Теперь приступает он к убеждению, чтобы так и действовали. Убеждение берет из своего примера. Смотрите, говорит как бы, как я действую: имею право пользоваться содержанием от обращаемых мною верных, но не делаю этого, чтобы не подать повода думать, что веду проповедь из корыстных видов, и тем не отвратить немощных от Евангелия. Сам работаю, терплю голод и нужду, а никого не отягощаю собою. Так поступайте и вы. Видите, что ваш образ действий соблазнителен, измените его. Для вас это не требует никаких жертв; не так как для меня. — На разъяснение этого посвящена девятая глава. Она представляется отступлением, но так смотреть на нее не следует.

Вот слова святого Златоуста об этом: «Выраженного в словах: аще брашно соблазняет брата моего, не имам ясти мяса во веки, Апостол еще не сделал, а только изъяснил готовность сделать это, если потребует нужда. Посему, дабы кто-нибудь не сказал: ты только хвалишься, показываешь любомудрие на словах и обещаешь, — что легко для меня и для всякого другого, — если же говоришь от души, то покажи на деле, от чего ты отказался, дабы не соблазнить брата, — он находит нужным объяснить это и показать, как он воздерживался даже от позволенного, дабы не соблазнить кого-нибудь, тогда как никакой закон не принуждает его к тому. Не то только удивительно, — хотя и это само по себе удивительно, — что он воздерживался от позволенного, лишь бы не соблазнить, но и то, что воздерживался с великим трудом и среди опасностей. Христос, говорит, заповедал проповедникам Евангелия получать содержание от поучаемых, но я не делал и этого, а решился в случае нужды мучиться голодом и подвергнуться самой тяжкой смерти, только бы ничего не брать от поучаемых. И свидетелями этого представляет их самих, у которых он работал, терпел голод, получал пропитание от других и находился в стеснительном положении, дабы не соблазнить их, хотя они напрасно стали бы соблазняться, потому что это было бы дело законное; так много он щадил их! Если же он сам поступал выше закона, дабы не подать повода к соблазну, и воздерживался от позволительного в назидание других, то чего достойны они, не воздерживаясь от идольских жертв, тогда как многие от того погибают, и притом тогда, как и без соблазна следовало бы воздерживаться, потому что это бесовская трапеза. Вот главное содержание следующих стихов (то есть девятой главы). Но Апостол высказал свою мысль не вдруг, а начал издалека».