Апостол Иисус Христов волею Божиею. Волею Бога Отца, Апостол Сына Божия воплощенного, по единству воли Их. Не иная воля у Отца и иная у Сына, но одна и та же. Почему, чего хощет Отец, того же хощет и Сын. «Апостолом меня предположил (προεβαλετο) Владыка Бог; с Ним свосхотел (συμψηφισαμενου) сего и Христос Иисус» (Экумений).

По обетованию жизни, яже о Христе Иисусе. В сих словах предуказание содержания Послания, которое и подало повод ко внесению их в сие надписание. Цель Послания — воодушевить святого Тимофея на мужественную проповедь о вере и блюдение верных в вере, пред лицом опасностей и смертей. Но в таких обстоятельствах, что могло столько воодушевлять, как не обетование жизни, которой самая смерть не отъемлет, а дверь в нее отверзает. Указание на это и делает Апостол в самом начале. Апостол я, говорит, по обетованию жизни, — по делу обетования жизни. «Владыка Бог с единоволением и Сына поставил меня Апостолом, чтобы я проповедывал людям обетованную жизнь вечную» (блаженный Феодорит). Он поставлен Апостолом возвещать сию жизнь всем людям, но, конечно, с уверенностию, что она прежде всего несомненное есть достояние самых возвещателей, следовательно, и святого Тимофея, как единого от таковых. Мысль об этом не могла не послужить ему в утешение и ободрение. Так святой Павел «в самом начале (Послания) ободряет душу его. Не напоминай мне, говорит, о здешних бедствиях: они доставляют нам вечную жизнь, где нет ничего такого, где нет болезни, печали и воздыхания» (святой Златоуст). Не опасности только — наша доля, но и всюду готовая смерть; но «умираем мы, чтобы жить вечно» (блаженный Феофилакт). Хотя это только обетовано, но обетование так несомненно, что мы все одно как бы уже имели ее. При всем том, однако ж, она все же есть впереди. «Если же она — обетование, то не ищи ее здесь; ибо упование видимое несть упование (ср.: Рим. 8, 24)» (святой Златоуст).

Яже о Христе Иисусе. «Жизни, которая о Христе Иисусе есть, то есть со Христом, потому что Он нам ее дает и ее содержит. Телесная жизнь — в яствах и питиях, а духовная во Христе Иисусе содержится. Он для нас есть всё» (блаженный Феофилакт). Жизнь сия здесь вос-приемлется, развивается и крепнет; обещается же ее явление во всей светлости своей и славе.— Κατ' επαγγελιαν — по обетованию, — можно, потому, перевесть и: по возвещению, по делу возвещения жизни, которая во Христе Иисусе,— жизни, которая тотчас по вере и принятии таинства и получается и которой жизнь вечная составляет неотъемлемую часть.

Стих 2. Тимофею возлюбленному чаду: благодать, милость, мир от Бога Отца и Христа Иисуса Господа нашего.

Тимофею возлюбленному чаду. «Не просто: чаду, — но: возлюбленному; ибо могут быть дети и нелюбимые. Но ты не таков, говорит, и потому не просто чадом я называю тебя, но чадом возлюбленным. И галатийцев он называет чадами, однако скорбит о них: чадца моя, говорит, имиже паки болезную (Гал. 4, 19). Называя его возлюбленным, он свидетельствует о великой его добродетели. Каким образом? Когда любовь не от природы, то она — от добродетели; родившиеся от нас бывают любезны нам не по добродетели своей только, но и по требованию природы; а возлюбленные по вере бывают такими не по чему иному, как по добродетели. И как может быть иначе, особенно у Павла, который ничего не делал по пристрастию?» (святой Златоуст). «Доблестного во всем Тимофея не естество, но сердце сделало и сыном, и возлюбленным» (блаженный Феодорит).

Благодать, милость, мир. «Чего желал прежде, того же и теперь желает ему» (святой Златоуст). Благодать — сила во спасение свое и других; милость — источник, изливающий и преизливающий благодать; мир — благий плод благодати, тотчас по получении сей милости вкушаемый,—мир с Богом и небожителями, мир в себе с совестию и со всеми земными жителями, не возмущаемый никакими немирными случайностями, но питаемый во всей своей силе и среди них.

От Бога Отца и Христа Иисуса Господа нашего,— как единого из обоих источников. «Благодати ему желает, да присущи вспомоществует ему,— желает от милости Отца и Христа Иисуса Господа нашего; ибо Бог благодать Свою щедро подает нам чрез Христа, да единая благодать будет обоих» (Амвросиаст). Господь Иисус Христос, по страдании, крестной смерти и воскресении, вознесшись на небеса и седши одесную Бога Отца, открыл путь Пресвятому Духу для нисшествия на землю,— и Он, нисшедши, всех облагодатствовал и благодатствует доселе, по благоволению Отца, в силу воплощенного домостроительства Сына.

  б) Начало Послания (1, 3—6)

аа) Изъявив сильную любовь ко святому Тимофею (см.: 1, 3 — 4) и: бб) похвалив его и род его за веру (см.: 1, 5),— святой Павел напоминает ему: .вв) возгревать живущий в нем дар Апостольского преемства, — что и составляет главный предмет Послания (см.: 1,6).

аа) Изъявление любви ко святому Тимофею (1, 3—4)

Глава 1, стих 3. Благодарю Бога, Ему же служу от прародителей чистою совестию, яко непрестанную имам о тебе память в молитвах моих день и нощь.

Святой Павел, как всех учил о всем благодарить (см.: 1 Сол. 5, 18), так и сам всегда за все благодарил Бога, и за радостное и за скорбное, и за внешнее и за внутреннее, за всякое доброе движение мысли и чувства. Так, здесь благодарит Бога за то, что непрестанную имеет память о святом Тимофее в молитвах своих. Мысль такая: память непрестанная о ком-либо есть верное свидетельство любви; святой Павел, благодаря за память о святом Тимофее, благодарит за любовь к нему. Так святой Златоуст: «благодарю Бога, говорит, за то, что я помню о тебе, — так я люблю тебя. Это — знак чрезвычайной любви, когда кто любит так, что сам восхищается сею любовию»,— «когда кто в любви к кому-либо видит великую для себя похвалу, прекрасное себе украшение» (блаженный Феофилакт, Экумений). Но под этим скрывается и другая мысль: Апостол непрестанно о святом Тимофее помнит, потому что он достоин памяти, и, благодаря Бога за сию память, благодарит за то, что святой Тимофей достоин того, что он таков, что об нем нельзя не вспоминать, и притом так, что память о нем благодарность Богу порождает. Бывают лица, память о коих тоже не отходит, но томит сердце, а память о святом Тимофее возбуждала в душе святого Павла радостные и Богу благодарные чувства. Так с некиим особым оттенком Амвросиаст: «поелику достойно вспоминать о добрых, то Апостол благодарит Бога, что помнил о святом Тимофее, муже дивном, сознавая, что и это есть дар Божий: ибо не беззаслужно, если кто помышляет о добрых мужах».

Ему же служу от прародителей. Как от прародителей, когда те не так служили Богу, как он теперь служит, и когда он не от них научился сему новому служению? Образ служения нов; но Бог служимый один и Тот же есть, равно как и дух служения. То служение, которое он принял от прародителей, он держал вседушно, Богу покорствуя. Когда Сей же Бог повелел ему оставить то и усвоить новое, он начал так же вседушно держать и это новое, как держал прежнее, и опять по той же вседушной покорности Богу, какою был исполнен, служа Ему прежним образом. Так и Бог, и дух служения Ему у святого Павла пребывал один и тот же. Весь род мой, свидетельствует он, вседушно веровал в Единого истинного Бога и вседушно покорствовал Ему в служении, Им заповеданном. То же самое блюду и я: Единого истинного исповедую Бога и служу Ему, как Он заповедал. Такое настроение и выражает в словах: чистою совестию, εν καθαρα συνειδησει,— в чистой или по чистой совести. Совесть чиста, когда в мыслях, чувствах, желаниях, словах и делах не допускается ничего в противность тому, что сознается истинным, добрым и должным,— ничего противного убеждениям. Святой Павел как прежде по-иудейски служил Богу по убеждению, что так хочет Единый Бог, так и теперь по-христиански служит, по тому же убеждению, не обманно навеянному, а осязательно Самим Богом явльшимся напечатленному. Почему относительно служения у него ни малейшей тени нет колебания: убеждение его светлосиянно, как солнце при безоблачном небе среди дня; такожде и совесть его.

Амвросиаст пишет: «поелику Бог христиан Тот же есть, Который был Богом иудеев, то Апостол неложно свидетельствует, что Тому же Богу возносит благодарение, Коему служил от прародителей. Если он исповедует и проповедует то самое, чего чаяли прародители его, то вера их одна и та же. Таким образом, поелику он вступил в наследие прародительского служения Богу и поелику оно было уже в них, когда они служили Богу, то праведно говорит: Ему же служу от прародителей. Но как говорит он: чистою совестию, — когда преследовал Церковь? Он преследовал Церковь, но так, что делал это по любви к Богу, а не по зловолию». То же читаем и у блаженного Феофилакта: «как чистою совестию, когда в начале не знал он Христа? Так говорит он,— или под совестию разумея жизнь: ибо хотя иудействовал, но по жизни был безукоризнен,— или потому что, когда гнал Церковь, гнал по ревности, а не по человеческим каким побуждениям, как иные стоят за ересь славы ради, вполне сознавая ее гнилость. Говорит же он о всем этом, как бы внушая: не подозревай, что у меня одно на уме, а другое на словах; чиста у меня совесть, как всегда, так и ныне. Так я не лгу, говоря, что люблю тебя и всегда о тебе поминаю» (Это сокращено из святого Златоуста, то же и Экумений.)