Второе послание святого Апостола Павла к святому Тимофею (истолкованное святителем Феофаном)

Стих 7. Разумей, яже глаголю: да даст убо тебе Господь разум о всем.

Шла речь приточная, а смысл ее не выставлен; представлены примеры из обыкновенной жизни, а что значат они в приложении к пастырю, не указано. Апостол и прибавляет: сам это дополни; углубись и уразумей; а уразумевши, и самым делом будь таков. «Поелику вид речи был приточный, то Апостол по необходимости возбуждает святого Тимофея к уразумению сокровенного смысла и молит Бога сподобить его разумения» (блаженный Феодорит). Своего разъяснения не прибавил он, потому что разгадать смысл предложенной речи немудрено и потому, может быть, что своя мысль скорее и прямее нападет на то, что в примере нужнее для самого рассуждающего, а не только то, что им вообще означается, отвлеченно. И еще: «потому, говорит, я сказал так (приточно), чтоб тебя (ум твой) изострить» (блаженный Феофилакт).

Да даст тебе Господь разум во всем. «Во всем, — говорит, чтоб и сказанное ты уразумел как должно и все прочее умел делать как следует» (Экумений), да премудр будешь «во всех словах и делах» (блаженный Феофилакт). Приложил сие Апостол и чтоб свою любовь изъявить святому Тимофею, и чтоб его самого расположить, приступая к уразумению Божиих словес, молитвенно обращаться ко Господу: ибо един Учитель — Христос (ср.: Мф. 23, 8) — и никого не было, нет и не будет, кто бы как должно уразумел и душе своей усвоил полно истину Божию, сам собою. Это дарует Господь кому хочет и когда хочет. И богопросвещаемые не все всё знают, и то, что знают, не всё разом узнают. Почему у всех молитва и о приложении веры, и об умножении разумения должна быть непрестающею,— у всех, тем паче у пастырей.

β) Другой источник воодушевления (2, 8—13)

Доселе (стихи 3 — 7) — Апостол в примерах, взятых из обыкновенной жизни, выяснял только неотложность ревностного в деле веры труда архипастырского и некоторым образом его направление и постепенность,—именно: как воин, он, все оставивши, вступает в дело пастырства; как ратоборец, ведет дело целесообразно; как земледелец, взирает на плод или увенчание труда своего. И это все воодушевительно; но Апостол судил нужным в воодушевление пастырской ревности выставить и особенные возбудительные моменты, каковы: воскресение Господа (стих 8),— свой пример (см.: 2, 9—10) —и несомненность христианского упования (см.: 2, 11-13). Это сходно с тем, как выше воодушевлял он к не-стыдящемуся мужествованию в благовестии (см.: 1,8-18).

Глава 2, стих 8. Поминай Господа Иисуса Христа воставшаго от мертвых, от Семене Давидова, по благовествованию моему.

Помышление о воскресшем Господе все сие и восстановляет в сознании помышляющего о Нем. А сколько это воодушевительно к ревнованию о благоуспеянии веры и совершенстве верующих, кои лежат на архипастырях?! Почему Апостол и внушает: поминай воскресшего Господа, о Коем благовествуем, и воодушевляйся тем на труды благовестил и благоустроения верующих. Воскрес Христос Иисус; следовательно, вера наша, что Он есть Сын Божий, воплотившийся нашего ради спасения, истинна,— следовательно, смерть побеждена и осуждение снято с рода нашего, — следовательно, нам открыт путь на небеса,—следовательно, верующие в Него, едино с Ним бывая, носят в себе основание, по коему и они будут там, где Он, — следовательно, трудящиеся в привлечении к Нему благовестием верующих тело Его созидают, которое чрез то растет и приходит в полноту свою, а когда достигнет полноты сей, положит конец настоящему порядку вещей и начало будущему пресветлому Царствию Божию. Вот в каком порядке благоволил Господь поставить тебя деятелем! Ревнуй же. Видишь, что совершено для нас Господом воскресшим? И нам с тобою непростительно не потрудиться в благовестии о сем, когда знаем, что то, для чего все сие совершено, не иначе может быть достигнуто, как чрез насаждение веры в Него среди людей, порождаемой от услышания благовестия. Трудись же в нем ревностно, не отступая пред лицом неизбежных при сем неприятностей и страданий. И Господь сначала пострадал, а потом воскрес. Так и ты понеси прежде унизительные притрудности, а потом увенчаешься и светлым венцом успешности своего дела. Святой Златоуст говорит: «для чего здесь Апостол упоминает о воскресении Господнем? Для того, чтоб ободрить ученика и показать пользу страданий, так как и Сам учитель наш Христос страданиями победил смерть. Помни это, говорит, и будешь иметь достаточное утешение. Поминай об этом, и не падешь под тяготою прискорбностей (по делу благовестия)» (блаженный Феофилакт).

Наши все толковники не читают: Господа, — а только: Иисуса Христа. Но как здесь тотчас говорится: воскресшаго, — то сим то же сказывается, что — Господа, то есть Владыки жизни и смерти и всяческих. То же и в Послании к Римлянам говорит Апостол, — что по плоти Иисус Христос от Семене Давидова; но воскресение Его из мертвых удостоверило, что Он есть Сын Божий воплотившийся. При сем наши толковники, разрешая вопрос, чего ради прибавил Апостол: от семене Давидова, — догадываются, что это намеренно Апостолом вставлено, чтобы показать, что Сын Божий воспринял действительно настоящее естество человеческое, а не представлялся только носящим его. «В то время некоторые, — говорит святой Златоуст, — уже начали порицать домостроительство нашего спасения, стыдясь величия человеколюбия Божия (говоря: возможно ли, чтобы Бог приял наше бедное естество?). Ибо благодеяния Божий к нам так велики, что люди стыдятся приписать их Богу и не верят, чтобы Он оказал такое снисхождение». Не могли они отрицать, что в лице Иисуса Христа просиявала вся полнота Божества (см.: Кол. 2, 9). Но, не умея веровать, что для вседержительства Божия возможно, а для благости Его уместно восприять существенно наше естество для спасения нашего и полно обитать в Нем телесне, они «отрицали восприятие плоти и говорили, что вочеловечение было в призраке»,— как пишет блаженный Феодорит. «Стыдным почитали они,—продолжает объяснение сего блаженный Феофилакт,—страдать Сыну Божию и потому, может быть, придумали призрачность (воплощения). Бог до того смирился ради нас, что эти люди стыдятся приписывать Богу такое смирение».

По благовествованию моему — прибавил Апостол для перехода к следующей о себе речи; или чтоб сказать: как я всюду благовествую с самого начала. Говоря тебе, что Иисус Христос есть от семене Давидова, но вместе, как воскресший из мертвых, есть Сын Божий и Бог, я не новое что возвещаю тебе. Это постоянная моя проповедь, с того момента, как научил меня сему явившийся мне Сам воскресший Господь. «Есть и иначе благовествующие, но следует внимать не им, а моему благовествованию» (блаженный Феофилакт из святого Златоуста).

Стих 9. В немже злостражду даже до уз, яко злодей; но слово Божие не вяжется.

В немже — в благовестии, в деле и труде благовествования. Злостражду — терплю все сопряженные с сим неприятности и лишения. И не только это,— что терпит и всякий, охотно взявшийся за какое-либо предприятие, — но даже посажен в темницу, закован в узы, будто злодей, — за спасительное благовестив. Слышится в сих словах: и не стыжусь, и не страшусь, и не теряю духа, воодушевляясь тем же воспоминанием о воскресшем Господе, которое заповедаю и тебе. Подражай мне и, воодушевляясь таким воспоминанием, трудись неутомимо в благовестии. Пусть встретишь узы, как встретил я; но это не преграда течению благовестия: узы тело вяжут, слово же Божие не вяжется сими узами; оно течет и течет все далее, напояя и насыщая души. Мужайся же и крепись.

Любящему благовестие и ревнующему о нем ничто не может столько послужить в воодушевление, как это несвязание благовестия внешними узами. Живописно представляет это святой Златоуст. «Если б, говорит, мы были мирскими воинами или вели войну чувственную, то эти узы, связывающие руки, имели бы силу; ныне же Бог сделал нас такими, что нас ничто не побеждает. Нам связываются руки, но не язык; язык связать ничто не может, разве только страх и неверие; если в нас нет их, то, хотя кто наложит на нас оковы, проповедь не связывается. Кто связывает земледельца, тот препятствует сеянию, ибо земледелец сеет рукою; но если свяжешь учителя, то этим не воспрепятствуешь его слову, ибо он сеет языком, а не рукою. Посему наше слово не подчиняется узам; и, когда мы связаны, оно развязано и простирается вперед. Каким, скажешь, образом? А вот — мы проповедуем («и пишем» [блаженный Феофилакт]), хотя и связаны. Это говорит он для поощрения тех, которые не связаны: если мы, связанные, проповедуем, то тем более надлежит делать это вам, несвязанным. Ты слышал, что я злостражду, яко злодей? Не унывай же; ибо великое чудо связанному делать то же, что делают несвязанные, связанному превзойти всех, связанному побеждать связавших его. Проповедуемое нами есть слово Божие, а не наше; человеческие же узы не могут связать слова Божия».

Стих 10. Сего ради вся терплю избранных ради, да и тии спасение улучат, еже о Христе Иисусе, со славою вечною.

В воодушевление на труды благовестия святой Павел выставил в себе пример неутомимости в сих трудах, не пресекаемых даже и узами. Сам же он чем воодушевлялся? Кроме истинности, Божественности и пресветлости благовествуемого, печатлеемых в уме и сердце воскресением Господа, — желанием спасения избранных Божиих и деятельною к ним любовию. Но как о воскресшем Господе поминать заповедал Он святому Тимофею затем, чтоб этим он воодушевлялся на труды пастырские, как сам он воодушевлялся на труды Апостольские: так, конечно, и о своем Желании спасения избранным, ради коего трудится Апостольски, поминает он для того, чтоб такое же желание возжег в себе и святой Тимофей и им движим был на предлежащие ему труды. «С любовию, говорит, переношу всякого рода огорчения, чтобы достойные сподобились спасения и стали причастниками оной вечной славы; ибо Владыка не спасения только сподобил верующих, но и обетовал им не гибнущую славу» (блаженный Феодорит).