Вместите ны. Прямо напоминает прежнее слово: утесняетеся во утробах ваших… распространитеся (6, 12–13). Феодорит пишет: «Вместите — говорит тем, которые утеснялись; сие говорил он и выше: распространитеся и вы». Святой Златоуст говорит: «Не сказал: любите нас, но как бы умилостивляя, говорит: вместите ны. Прежде говорил: утесняетеся во утробах ваших, и здесь выражает то же яснее словами: вместите ны. И сим опять привлекает их к себе; потому что всего более склоняет к любви, когда любящий внушает любимому, что сильно желает любви его». Феофилакт прямо перифразирует это слово применительно к сказанному выше: «просторнее примите нас, и да не будет нам тесно в вас». Экумений напоминает мысль блаженного Фотия, по коей Апостол просит вместить не его только самого, но паче слово его и учение. Эта мысль не противна течению речи.

Ни единаго обидехом, ни единаго истлихом, ни единаго лихоимствовахом. «Сим указывает он на лжеапостолов» (святой Златоуст). Таких, говорит, которые все это делают вам, вы принимаете (ниже указывает на это, 11, 20); тем охотнее следует вам принять нас, которые ничего такого вам не делали. Святой Павел мог бы указать на то добро, которое они получили от него сначала духовно, а потом вещественно, ибо скромная жизнь христианская не могла не возыметь влияния и на внешний быт. Но это не могло бы быть так сильно, как это сопоставление отношения коринфян к себе с отношением их же к другим, от которых они никакого добра не получили, а одно худо. «Умалчивает о своих благодеяниях, но другим образом и смягчает, и вместе усиливает слово свое. Не говорит: мы оказали вам такие и такие благодеяния, но как бы так: хотя бы мы и никакого не сделали для вас благодеяния, и тогда вам не надлежало бы убегать нас, ибо вы ни в большом, ни в малом не можете нас обвинить» (святой Златоуст).

Ни единаго обидехом ηδικησαμεν, никого не онеправдовали, в каком бы ни было отношении; полтора года жили среди вас тихо, мирно, честно; не только делом, но и словом никто не обижен и не оскорблен от нас. Ни единаго истлихом, никого не развратили худым примером, никого не сбили с пути злым учением: «не употребляли льстивых слов, прикрашивая ложь» (Феодорит); «никого не ввели в заблуждение, повреждая ум нечестивыми догматами» (Феофилакт); «никого не обольстили и ничьего не растлили ума, прельщая простоту, как змий прельстил Еву лукавством своим» (святой Златоуст). Ни единагоже лихоимствовахом, — ни от кого ничем не покорыствовались. «Ни у кого ничего не выманивали, поступая коварно» (святой Златоуст); «не торговали словом благовестия, обращая его в средство к обогащению» (Экумений, Феофилакт).

Слова сии стоят у святого Павла без пояснительных прибавлений, потому никакой нет нужды отступать от прямого их значения. Повод, по которому так говорится, менее можно думать, чтоб был тот, что недоброжелатели святого Павла такие распускали о нем суждения, а скорее тот, как указал святой Златоуст, что какие-нибудь лжеучители так действительно поступали среди коринфян, то есть и покорыстовались, и ложью умы развратили, и худой пример оставили, и онеправдовали кого, держа себя высоко, что не могло обойтись без оскорблений.

Нельзя не заметить, какая высокая похвала пастырю, если он пред лицом всей паствы может сказать такие слова. Или один Самуил пророк и святой Павел были таковы?! — Нет; во всякое время око Божие верно видит не семь, а несколько раз семь тысяч душ пастырских, не преклонявших колена пред ложью, лестью, неправдою и мамоною.

Стих 3. Не на осуждение глаголю: прежде бо рех, яко в сердцах наших есте, во еже умрети с вами и сожити.

«Чувствуя, что сказанное им может показаться жестоким, он опять смягчает свое слово» (святой Златоуст). Предыдущее слово не могло не отозваться сильною горечью в сердцах коринфян. Укор сделан болезненный, хотя и не прямо. Как они были не без вины, то встревоженная совесть могла ожидать кары или отвержения. Надлежало отвратить это беспокойство. Он и отвращает, говоря: не на осуждение вам глаголю. Не бойтесь; не кару с неба призываю на вас, (κατακρισις есть приговор суда, определяющий наказание), не выставляю вины, чтобы отвергнуть вас. Я люблю вас столько, что жить без вас не могу и, кроме добра, ничего вам не желаю. Но вместо того, чтобы сказать: я вас люблю крепкою любовию, он употребил перифраз любви: прежде бо рех, яко в сердцах наших есте, во еже умрети с вами и сожити. Слово в слово он не выражал так своей к ним любви, но выразил другими не менее сильными словами, когда говорил: сердце наше распространися… Не тесно вмещаетеся в нас (6, 11–12). Сказать кому, что с тобою мне и умереть, и жить, есть то же, что сказать: обнял я тебя широкою любовию и не расстанусь с тобою никогда. Святой Златоуст говорит: «Подлинно весьма велика такая любовь, что, будучи даже ими презираем, готов и умереть, и жить вместе с ними. Апостол не просто говорит: вы есте в сердцах наших; но так, что, по сказанному, мы готовы с вами жить и умереть. Ибо можно любить и убегать опасностей (которые грозят из-за любимого), но мы не так любим. Если б, говорит, постигло вас какое бедствие, то я готов все терпеть за вас. Для меня ни смерть, ни жизнь, сами по себе, не важны, но быть там, где вы, для меня предпочтительнее; с вами и смерть лучше жизни, и жизнь лучше смерти. Многие соболезнуют о страждущих друзьях своих; когда же друзья благоденствуют, не радуются с ними, но еще завидуют. Мы же не таковы, говорит Апостол. Если вы подвергнетесь бедствию, мы не устрашимся разделить с вами ваше несчастие. Если же будете благоденствовать, не станем завидовать».

Стих 4. Много ми дерзновение к вам, многа ми похвала о вас, исполнихся утехи, преизбыточествую радостию о всякой печали нашей.

Эти слова выражают, что вырвалось из души Апостола после того, как Тит рассказал ему, как был принят в Коринфе и какое действие произвело послание Апостола на тамошних верующих. Ибо они раскаялись в неисправностях, восскорбели об них и положили непременно все исправить по указаниям святого Павла, и к нему самому засвидетельствовали любовь свою и глубокое уважение. Приводя все сие на мысль, Апостол говорит: много ми дерзновение к вам. Вы делом показали, что я смело могу обращаться к вам со всяким словом, в уверенности, что вы во всем послушаете меня. С предыдущим же эта речь вяжется таким образом: там он выразил, что любит их крепкою любовию, а здесь будто объясняет: да и как мне не любить вас?

Много ми дерзновение к вам. Теперь вижу, что во всем могу положиться на вас. Вы показали, что относитесь ко мне, как ученики к учителю, как дети к отцу. Это меня воодушевляет на труд среди вас и для вас: знаю, что это не будет бесполезно.

Многа ми похвала о вас. Вы доставили мне много поводов к тому, чтобы вас хвалить и хвалиться вами. Я и всегда хвалюсь вами пред другими, но теперь вы и охоты подбавили мне к тому, и много обнаружили в себе похвального пред прежними похвальными качествами. Исполнихся утехи. Скорбел, но как только пришел Тит и рассказал про вас, скорбь отошла и я исполнен утехи. «Какой утехи? — Какую получил от вас; вы, исправившись, утешили меня делами своими» (святой Златоуст). Преизбыточествую радостию. «Опять обнаруживает горячность любви своей к ним. Так была она ненасытима! Ибо и малая взаимная любовь от тех, кого любим, доставляет великую радость, по причине нашей сильной к ним любви. Говоря об утешении, он сказал: исполнихомся, то есть получил, что надлежало; а говоря о радости, сказал: преизбыточествую, то есть я много боялся за вас, но вы довольно удовлетворили и утешили меня, и не только отняли у меня предлог к скорби, но еще доставили мне обильную радость. Изъявляя же, сколь велика сия радость, не только выражает сие словами: преизбыточествую радостию, — но и тем, что присовокупляет: при всей печали нашей (επι παση). Таково доставленное нам удовольствие, что оно не затмилось и великою печалию, а напротив, избытком величия своего преодолело все постигшие нас скорби и не дозволяет нам чувствовать их» (святой Златоуст).

б)

Стих 5. Ибо пришедшим нам в Македонию, ни единаго име покоя плоть наша, но во всем скорбяще: внеуду брани, внутрьуду боязни.

«Упомянув выше о печали, сказывает, какая была печаль, и представляет ее в бóльшем виде, желая показать, сколь велики доставленные ими утешение и радость, которые рассеяли и такую скорбь» (святой Златоуст). Ибо пришедшим; с греческого — ибо и пришедшим. Чрез ибо речь связывается с непосредственно предыдущим, а чрез и — с тем, что говорилось в 2, 12–13.— Там говорилось: в Троаде не имел я покоя духу моему. Здесь говорится: но и когда пришел я в Македонию, ни единаго име покоя плоть наша. Там дух, здесь плоть, нельзя думать, чтоб употреблены были с особенным каким значением, а как описательное прибавление к лицу говорящего. И там, и здесь я не имел покоя. — Но во всем скорбяще — надо дополнить быхом. Скорби окружали нас со всех сторон, или во всех отношениях. С каких именно сторон и в каких отношениях, указывают слова: внеуду и внутрьуду. А они что значат? — Святой Златоуст говорит: «Внеуду брани, то есть от неверных; внутрьуду боязни, то есть за немощных в вере, чтобы не увлеклись в заблуждения, что случалось не у одних коринфян, но и у других». Экумений и Феофилакт — внеуду брани, также понимают, от неверных, которых, по Экумению, Апостол обычно называет внешними. И внутрьуду страхи — тоже относят к верующим, внутри ограды Церкви состоящим, но не в одном смысле: Экумений — «страхи из-за верных, как бы не сокрушили их искушения», а Феофилакт, — из-за слабых верных, «как бы не сбили их с пути лжебратия». Феодорит же пишет: «Не только стесняла нас борьба с противниками (внеуду брани), но истощала также и забота о немощных, потому что боялся я их перемены на худшее».