На конце поставил Апостол учительство, в исчислении того, чем должен быть украшен епископ, — потому что в епископе учительство завершает все прочие качества, составляя его отличительную черту. «Прочие качества можно находить и в подчиненных, как-то: непорочность, воспитание детей в послушании, страннолюбие, справедливость, благочестие; но епископа и пресвитера особенно отличает то, чтобы он оглашал народ учением, о чем нисколько не заботятся ныне» (святой Златоуст). «Если у епископа только жизнь свята, то, живя так, он себя только пользует; но если он и учителен, то и себя и других созидает. Это место направлено против тех, которые предаются бездействию, лености и сну (в деле учения), не обращая внимания на то, что Апостол, после перечисления достойных епископа качеств жизни — особое поместил указание, — повелительное чтоб он был и учителен» (блаженный Иероним). «Кто не силен ни с врагами бороться и пленять всякий разум в послушание Христово, ни своих научать, убеждать, утверждать, тот лжеепископ есть. Что наипаче характеризует епископа, это есть учить» (блаженный Феофилакт).

2) Правила на случай распространения кем-либо неправых мыслей (ст. 1, 10 — 16)

Тут два правила: распространяющим такие мысли заграждать уста (см.: 1, 11), а увлекающихся ими обличать нещадно (см.: 1, 13). Эти правила даются будто мимоходом. Сказав, что избираемый в епископы должен быть силен и противящихся обличать, Апостол показывает, сколь необходимы такие именно епископы, потому что много там суесловцев, которые, ходя по домам, развращают простейших. Но пока-то изберутся могущие противодействовать им епископы и пока-то они начнут такое противодействие, дела сего нельзя оставлять так, чтоб оно шло, как идет. И возлагается оно на самого Тита. Имея заповедь поставлять по всем градом пресвитеры, святой Тит должен был обходить грады сии. В сем обхождении он неизбежно должен был встретиться с того рода лицами. Говорит ему Апостол на этот случай: заграждай им уста. Заграждая уста и полагая начало противодействия злым учениям, святой Тит давал вместе образец, как действовать на них и новопоставленным епископам, на коих возлагаться имело и противящихся обличать. Далее, как такие противящиеся уже действовали, то естественно были и увлеченные ими. И таковых мог встретить святой Тит. На сей случай пишет ему святой Павел: обличай их нещадно. И в этом образец действования для новопоставляемых епископов. Так что это отделение (стихи 10–16) — дает наставление и святому Титу, и избираемым в епископы.

Глава 1, стих 10. Суть бо мнози непокориви, суесловцы, и умом прельщени, наипаче же сущии от обрезания.

Потому, говорит, особенно надо такие учительные избирать лица, что в Крите много суесловцев, которых опасно оставлять без обличения и заграждения уст. А чтобы это успешно делать, надо быть способным к тому и умелым. Почему и пищу тебе: таких особенно ищи в епископы.

Какие это именно суть лица, против которых вооружаются здесь святой Тит и в лице его будущие епископы, святой Павел определяет такими чертами.

Непокориви, ανυποτακτοι, — не по чину ходящие, никаких порядков знать не хотящие, самочинники и самовольники. Насаждая веру, насадители веры тут же заводили и всякие порядки по Духу сей веры. Было законополагаемо, как о всем судить и думать, как жить и действовать и, наипаче, как к Богу приближаться посредством молитв и тайнодействий. Непокоривые ничего такого не считали для себя обязательным, а как им самим что подумалось и что показалось уместным и возможным, так и судили, так и действовали, так и другим внушали и думать, и действовать. Это люди, не хотящие держаться общего, но особящиеся и отособляющие. «Видишь ли, как Апостол внушает, от чего бывают такие люди? От желания не повиноваться, а господствовать; на это он указывает» (святой Златоуст). «Он указал на корень всех зол — неподчиненность. Неподчинительный, поколику не хочет состоять под начальством, а наскакивает, чтоб начальствовать над другими, очевидно ничему здравому и правому не научился; потому что не хотел выдержать подучительства. Почему есть и суесловец» (блаженный Феофилакт).

Суесловцы, ματαιολογοι, — пусторечивые, на ветер говорящие, чтоб только показать, что и они смышленые люди, понимающие суть дела не хуже других, а даже лучше самих учителей, умеющие составлять свои воззрения и ими освещать, расширять и углублять общие верования, не заботясь о том, к чему могут привесть такие воззрения, — не колеблют ли и не подрывают ли общей, всем преданной, веры. Таких множество бывает во все времена. Дело веры они знают только поверхностно; ибо глубоко изучить ее мешает им немощь — ковать свои воззрения, которые, родясь прежде познания истины, заслоняют ее у них собою. Оттого бывает, что в речах их всегда идут вперед эти самородные, большею частию незрелые, воззрения: слов много, — а существа дела — пусто. И вышло пусторечие — суесловие. «Учащий, если сам, по причине неподчиненности учительству, не научился как должно, естественно бывает суесловцем, и не только суесловцем, но и умопрелыценным» (Экумений).

Умом прельщени, (φρεναπαται, — умопрельщенны, «и себя и других прельщающие» (блаженный Феофилакт), — прибавим, — своим умничанием. Увлекшись своими воззрениями, они пленяются ими, будто истинными, и ревнуют делиться ими с другими, будто высокими и глубокими истинами, основами всякой истины, так что без них будто и все знание рассыплется. Такие самородные воззрения, даже и когда согласны бывают с истиною, ничего к ней не прибавляют ни в ясности, ни в твердости; но, занимая собою внимание, вместо самой истины, тем самым отклоняют от правого умозрения, которое по существу веры должно царствовать в уме: время тратится попусту и портится вкус к твердой истине. Но когда они далеки от истины, то тут бывает уже прямое прельщение, ведущее к пагубе. Увлекающийся то же, что приемлющий иное благовестие; и на него, и без гласного суда, падает тем не менее грозный суд Апостола: анафема да будет (Гал.1,8).

Выставляя все сии черты, Апостол не указывает, о чем пустословят и чем прельщены и прельщают оказавшиеся неподчинительными. Для святого Тита и для всех верующих на Крите это было определенно известно. Нам остается только гадать о том. Но, вместо всякого гадания, не лучше ли ограничиться наведением, что Апостол, оговаривая определенные лица тогдашние, для нас, однако ж, неудобоопределимые, нам предпослал определенный урок — избегать самим и других отклонять от прельстительного позыва строить свои воззрения по предметам веры, не в духе подчинения правилам веры, а в духе преобладания над ними, будто низшими нас и нашего ума. От этой болезни ума предостерегает нас Апостол.

Слова: наипаче же сущии от обрезания — наводят несколько на то, о чем суесловили непокоривые; но очень нерешительно. Ибо наипаче же — показывает, что то были не исключительно иудеи, но что были таковые же и из язычников. Следовательно, нельзя с решительностию утверждать, что суесловия те были обычные иудействующим мудрования о неотложной необходимости для верующих исполнять и Моисеев закон, и постановления их старцев. Если далее мы не имеем основания полагать, что сущие от обрезания суесловили одно, а сущие от необрезания — другое, ибо в таком случае Апостол не поставил бы их под один уровень; то необходимо признать, что те и другие держались некоего мудрования, коего нельзя назвать ни исключительно иудейским, ни исключительно языческим, но которое было смесью того и другого. В чем именно оно состояло, не видно; но было таково, что о его положениях можно было вести речь среди христиан, не отталкивая их вдруг от него, — что и давало мудрователям вход в домы верующих. Следовательно, в нем, кроме иудейского и языческого, было и христианское. Прикрываясь тою стороною, которая казалась христианскою, они проникали в домы, а потом наполняли уши и головы слышащих и тем, что было у них иудейского и языческого. Яд лжи действовал разрушительно, — и Апостол пресекает зло, вероятно, уже многими испытанное.

Стих 11. Ихже подобает уста заграждати: иже вся домы развращают, учаще яже не подобает, сквернаго ради прибытка.

Кому это подобает? Тем, кои имели быть поставлены епископами. Сказал выше (стих 9) Апостол, что эти епископы должны быть таковы, Держались верного учения и были сильны своих утверждать в истине, а противящихся обличать. Почему же это особенно нужно? Потому что есть много суесловцев, не подчиняющихся истине, которым подобает заграждать уста. Ибо, быть сильну это исполнять, надо и самому быть тверду в истине и уметь раскрыть ложь и обличить ее в тех, кои суесловят. Святой Златоуст говорит: «если такой (поставляемый в епископы) человек, приняв на себя обязанности учения, будет неспособен бороться с бесстыдными людьми и заграждать им уста, то он будет повинен в погибели каждого из погибающих. Посему, если Премудрый заповедует: не ищи, да будеши судия, егда не возможеши отъяти неправды (Сир. 7, 6); то тем более здесь можно сказать: не домогайся сделаться учителем, если ты не имеешь способности к этому делу, но уклоняйся и тогда, если бы даже тебя привлекали».

Впрочем, очевидно само собою, что и святой Тит, встречая такие лица, не мог и не должен был молчать: так что: подобает, — можно разуметь, вообще всякому, на ком лежит долг распространять истину и утверждать в ней.