Вот что говорит блаженный Августин: «сказал Апостол, что мы — иудеи — искуплены из-под закона, да всыновление восприимем. Оставалось показать, что и язычникам, не бывшим под законом, принадлежит тоже всыновление. Это он и делает, поминая о даре Духа Святаго, всем данного. Почему и Петр защищает себя пред уверовавшими иудеями в том, что крестил необрезанного Корнилия-сотника, говоря, что не мог запретить воду тем, кои явно получили уже Духа Святаго (см.: Деян. 10, 47). Этим важнейшим доказательством пользовался уже выше святой Павел, когда говорил: от дел ли закона Духа прилете, или от слуха веры? (3, 2). Так и здесь говорит: понеже есте сынове, посла Бог Духа Сына Своего в сердца ваша, вопиюща: Авва Отче! »

Экумений — за всех восточных, ибо все одинаково говорят: «откуда видно, что мы сподобились всыновления? Из Духа сыновства. Он осенил нас и научает (ибо это значит: вопиюща) Бога называть Отцом; чего, конечно, не было бы, если бы мы не сподобились всыновления».

Стих 7. Темже уже неси раб, но сын: аще ли же сын, и наследник Божий Иисус Христом.

Пришел Сын Божий во плоти, ты прилепился к Нему верою и получил возрождение от Духа Божия, в тебе сущего теперь и в сыновстве Богу тебя уверяющего: темже, — таким образом отсюда очевидно, что ты не раб, а сын.

Неси — ты; опять перемена лица, к коему обращается речь. Сначала мы,— то есть иудеи; потом вы, — то есть галаты верующие, из иудеев и язычников; теперь ты: обращается будто к каждому верующему из галатов, кто бы ты ни был верующий, уже ты не раб, а сын. Но о чем же и пред сим была речь, как не о том, что всякий верующий, Духа Божия приявший, есть сын? Потому можно полагать, что Апостол хочет внушить: тебе уже не следует, непристойно и нельзя, быть рабом. Прежде порабощение стихийному закону имело значение; потому что так было положено Богом Отцом, и притом только для иудеев. Теперь кончилось время, назначенное для того,— и подработность не имеет никакого смысла даже в иудее, а не только во всяком другом. Для кого и для чего ты это делаешь? Бог теперь не благоволит к тому учреждению, ветхому; оно сделало свое дело и отменено. Получить что-либо чрез этот труд и это унижение до раба, при неблаговолении Божием, не можешь надеяться; да и нечего надеяться получить, когда ты уже сын, а следовательно, и наследник. Имеешь уже то, из-за чего стоило бы потрудиться под игом работы закону. Зачем же тебе самовольно без всякой пользы и нужды лезть под это иго!

Аще ли же сын, и наследник Божий Иисус Христом. Прямое право — сыну быть наследником отца: и тому, кто стал сыном Богу,—быть наследником Божиим. Как сыновство Богу верующим получается чрез Господа Иисуса Христа, то и наследие принадлежит каждому верующему чрез Него же. Почему в другом месте Апостол называет верующих, — наследников Божиих,— сонаследниками Христу (см.: Рим. 8, 17). Так определено верующим в Господа, во Христа облекающимся, быть там, где и Он. Иначе сему быть нельзя: таково домостроительство нашего спасения. В другом месте наследие, предуставленное верующим, святой Павел сочетавает с Духом благодати. Дух благодати, говорит он в Послании к Ефесеям (см.: Еф. 1, 13—14), есть задаток наследия. Эта же мысль приложима и здесь. Наследники вы, потому что сыны; а сыны потому, что отрождсны по Богу Духом, Который и вопиет в вас: Авва Отче! Ведайте, что как сыновство ваше существенно, а не номинально, ибо вы осязаете в себе Духа сыновства, так и наследство ваше не пререкаемо, потому что в сем же Духе сыновства вы имеете залог его, задаток того, что непременно его получите.

Речь святого Апостола в сем отделении идет тем же порядком, как и в (3, 23 — 29). Но там свел он все на то, что верующие в Господа стали Авраамле семя и по обетованию наследницы; наследники, ю есть, того, что обетовано Аврааму; а обетовано было ему благословение о Семени его, го есть Господе Иисусе Христе, всех народов, ради веры. Следовательно, там разумеется наследство всех благ только Царства благодати. Здесь же, видно, Апостол проводит мысль далее, за пределы времени, и, именуя верующих наследниками Божиими, разумеет блаженство, ожидающее их в Царстве славы, которому залогом служит участие в благах Царства благодати.

Заключим это отделение словами святого Златоуста: «если благодать соделала нас из рабов свободными, из младенцев совершенными, из чужих наследниками и сынами, то небезрассудно ли и крайне неблагодарно будет оставить сию благодать и возвратиться в прежнее состояние?»

«Дерзай убо, человек,— взывает Экумений.— Ты уже не раб, но сын Бога и наследник Его. Чрез Единородного Сына Божия, воплотившегося и все наше понесшего, ты уже не раб, не под игом закона. Вонми благословению Пресвятой Троицы! Отец посылает Сына, Сын воплощается, Дух Святый содействует и, вошедши в сердца наши, научает нас взывать: Авва Отче! Как же теперь не бессмысленно тем, которые чрез Христа Господа и Духа Святаго соделались сынами Богу, опять обращаться к закону?»

б) Ценные для язычника (4, 8—10)

Так выставил святой Апостол нелепость обращаться к закону по принятии благодати, имея во внимании иудеев, как они были прежде; теперь то же выводит он, смотря на язычников, как они были прежде (см.: 4, 8 — 10).

Это, впрочем небольшое, отделение несколько темновато в течении речи и в связи своей. В стихе 8 слово обращается явно к язычникам, не ведавшим Бога; но далее, в 9-м стихе, речь будто переменяется и идет к иудеям; ибо только о них можно сказать, что паки возвращаются на немощные и худые стихии. К тому же не видно, чему отвечает начальная частица: но,— ибо с непосредственно пред теми стоящими стихами она неудобно вяжется. Оттого в понимании сего места между толковниками, и древними и новыми, нет согласия. Все согласны в том, что речь обращена к язычникам, а как к ним свесть все термины, здесь употребленные, не все одинаково ухитряются.

Но. — Частица сия есть ответная: чему же она отвечает? Иные говорят: непосредственно предшествующим словам, как бы так: вот какой благодати и чести сподобились вы! стали сынами Богу истинному; а тогда служили вы богам, кои не суть боги или коих совсем нет на деле. Первые слова точно хорошо подходят к этому сочетанию, а дальнейшая речь совсем не вяжется с ним.

Можно предположить подразумеваемую или действительную речь к Апостолу со стороны язычников: да как же прежде нас обращали в иудейство с такою ревностию, и притом в близкие сношения входили только с теми из нас, которые принимали обрезание и все прочее; а теперь учите, что все это совсем ненужно? Святой Апостол отвечает им: но тогда вы Бога не знали и служили ложным богам; тогда одна только вера на земле была истинная — иудейская, и вы хорошо делали, обращаясь в иудейство: от лжи и заблуждения вы переходили к истине. Теперь же, когда Бог истинный Сам позвал вас в общение с Собою, помимо закона, как это вы видите, зачем теперь вам обращаться к этим немощным стихиям, то есть вещественному служению, требуемому законом? Это сочетание речи идет ближе; один только термин не совсем вяжется: паки — опять, снова. Но он неудобно вяжется и при всяком другом понимании.