В доказательство воскресения человека Господь приводит факт бессмертия его души и эту истину, в свою очередь, подтверждает ссылкою на текст Священного Писания, где в книге Исход Господь Саваоф называет Себя Богом Авраама, Исаака и Иакова (Исх. III, 6), патриархов, давно отшедших в вечность. Вывод делается такой: Бог не есть Бог мертвых, но Бог живых. Следовательно, все эти праотцы, умершие для нас, живы для Бога, ибо у Него все живы, добавляет евангелист Лука (Лк. XX, 38). Конечно, Творцом, Промыслителем, Миродержцем Господь остается и для мертвого, даже неорганического царства, но Богом в собственном смысле Он является только в Царстве живых, ибо только живые могут познать Бога и признать Его над собой. Живой, только живой прославит Тебя, — говорит пророк Исайя (Ис. XXXVIII, 19).

Таким образом, Господь точно и прямо говорит, что есть бессмертие и есть воскресение. Для нас, верующих, этого утверждения было бы совершенно достаточно, но, к сожалению, и в наше время есть немало саддукеев, людей легкомысленно-рационалистического толка, отрицающих эти коренные истины религии. Будущего, загробного существования они не признают, и смерть для них есть полное уничтожение, превращение в ничто. ЯСизнь возможна только в пределах земного существования. Умер человек, сгнил, вырос над ним лопух — и больше нет ничего!

Такова их философия.

Нельзя отказать этой философии в прямолинейности и в понятности, но вряд ли можно назвать ее глубокою. Чаще всего причиною такого материалистического воззрения оказывается жизнь, подчиненная страсти и преследующая цели исключительно животного, физического благополучия. Человек, живущий для брюха, вообще теряет представление о духовном.

Таковы были саддукеи. Эти вожди еврейского народа, державшие в своих руках высшие духовные должности и давшие из своей среды немало первосвященников, были лишь узкими карьеристами, думавшими только о земном благополучии и о личной выгоде. Для карьеры они жертвовали всем: и национальным самолюбием, пресмыкаясь перед римскими властями, и строгостью нравственных правил, ограничивавших их безудержное стремление к земным наслаждениям, и чистотою религиозных убеждений, грозивших расплатой за беспринципность деятельности и за неразборчивость в средствах при достижении цели. Вполне возможно, что и самое отрицание будущего воскресения, если и не было в них рождено, то, несомненно, поддерживалось внутренним сознанием нечистоты и беззаконности своей жизни и смутным страхом перед будущим наказанием. Человек неохотно верит тому, что ему неприятно и чего он не желает, а лукавая мысль угодливо приходит ему на помощь, убеждая в противном. Эти причины отрицания духовных истин остаются неизменными и в настоящее время: грубо-животная, страстная жизнь, притупляющая духовное зрение и не позволяющая ему проникнуть за пределы чувственного, земного горизонта, и неприятное чувство неизбежной ответственности при допущении существования потустороннего мира и духовной жизни. Человек, преданный страстям, всегда с удовольствием и готовностью примет все аргументы, отрицающие загробную жизнь и связанное с ней мздовоздаяние, ибо тогда ему легче жить и грешить. Сознание неминуемой расплаты не висит над ним постоянной угрозой, и он сам готов убедить себя в том, что все это — лишь пустые страхи, придуманные кем-то, чтобы мешать ему наслаждаться. Если же человек желает сам себя обмануть, закрывая глаза на правду, то в конце концов это ему, конечно, удается.

Таковы общие причины неверия и религиозного отрицания, в том числе и отрицания духовной жизни, бессмертия и воскресения. Причины эти коренятся не в науке, на которую часто возводят этот несправедливый поклеп, а в самом человеке, в его греховности, чувственности, страстности, вызывающих, в свою очередь, извращение ума.

В Священном Писании во многих местах мы находим подтверждение истины бессмертия и воскресения из мертвых.

Я знаю, — говорит праведный Иов, — Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию, и я во плоти моей узрю Бога. Я узрю Его сам; мои глаза, не глаза другого, увидят Его (Иов. XIX, 25-27).

Оживут мертвецы Твои, — свидетельствует пророк Исайя, — восстанут мертвые тела! Воспрянйте и торжествуйте, поверженные в прахе: ибо роса Твоя — роса растений, и земля извергнет мертвецов (Ис. XXVI, 19).

Та же вера в вечную жизнь была жива в Израиле и в позднейшую эпоху его истории — в эпоху Маккавеев. Один из мучеников Маккавеев мужественно исповедал эту веру и быв же при последнем издыхании, сказал: ты, мучитель, лишаешь нас настоящей жизни, но Царь мира воскресит нас, умерших за Его законы, для жизни вечной (2 Мак. VII, 9).

Еще более таких свидетельств в Новом Завете.

В Евангелии от Иоанна читаем слова Самого Господа: 

Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут (Ин. V, 25).

Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день (Ин. VI, 54).