Что же говорит сей необыкновенный голос? «Покайтеся..». (Мф. 3; 2). Вот главный предмет проповеди. То же самое содержание проповеди Спасителя и апостолов (Мф. 4; 17. Деян. 2; 38). Содержание двоякое: теоретическое - вера, и практическое - «покайтеся». Но прежде требуется покаяние, а потом вера; ибо вера истинная не может быть без истинного покаяния. Евангелисты передают нам только сущность сего учения; один святой Лука несколько подробнее говорит, каких добродетелей, какого покаяния требовал Иоанн. Нравственность ограничивалась более исполнением закона Моисеева; вера имела в предмете Лице Иисуса Христа, и Иоанн яснее и раздельнее представляет оное ученикам своим; народу же говорил он в общих чертах. Иоанн говорит: «покайтеся», - и никто ему не возражает, ибо и последний Израильтянин видел, что много худого было во Израиле, и, следовательно, было в чем каяться. Флавий говорит, что в это время было чрезвычайное растление нравов в Иерусалиме. Если бы не меч римский, то или огонь, или вода истребили бы Иерусалим с лица земли. Посему и не удивлялись требованию Иоанна. Даже самые фарисеи, щеголявшие, так сказать, своей святостью, являются у Иордана. Но такой испорченности нравов не противоречит ли набожность Иудеев? В Иудеях была наружная набожность; но она, как неистинная, легко могла совместиться с развращением сердца; с другой стороны, покаяние нужно было потому, что идет Мессия, приближается Царство Небесное, а нельзя войти в сие Царство, не оставив многого позади себя.

Что за выражение - «Царствие Небесное!» Здесь (Мф. 3; 2) оно встречается в первый раз, и потом повторяется часто. Стоит его определить; смысл его очень важен. Ибо о сем Царстве Божием, о котором проповедывали Иоанн, апостолы и Сам Иисус Христос, Иудеи думали иначе, а священные писатели - иначе. Сначала употребляли сие выражение в смысле, понятном для Иудеев. Они представляли себе Мессию царем земным, говорили, что Он будет великим человеком, который исправит в Иудее многое, восстановит царство Божественное - феократию. До сего времени Иудеей управляли люди: судьи, цари, первосвященники, наконец, Римские прокураторы. Феократия, конечно, и теперь не прекратилась, только прежде она была больше видима. Теперь снова начали думать, что Бог опять идет управлять Иудеей с неба. Но многие Иудеи слишком чувственно представляли себе сие Царство; думали, что у Мессии будут свои правители, коими хотели быть даже два апостола. Но сие Царство, по учению Иисуса Христа и апостолов, значило совсем другое. Почему же они сначала не разъяснили этого? Этого невозможно было сделать вдруг. Сначала сие Царство надлежало показывать под чертами общими, потом постепенно от чувственных понятий возводить людей к понятию о Царстве нравственном, духовном. Если бы Иисус Христос с самого начала показал, что средоточие Его Царства будет Крест, а столицей - Голгофа, то, может быть, самые апостолы не пошли бы за Ним.

Впрочем, кто как хочешь думай о Мессии, только знай, что Он уже идет. Иоанн сим уже довольно разъяснил понятие о Царстве Мессии, столь противное чувственному понятию о Мессии; показал прямо, что Царство Его будет Небесное, а на земле встретят Его гонения, смерть, да и Сам Спаситель уже при конце Своей жизни начал предсказывать о сем. Но Иоанн много сделал, требуя покаяния и угрожая непослушным страшными наказаниями; навел ужас на всех, кто только имел чувство, заставил осмотреть себя и переменить свой образ жизни; далее, он усилил проповедь свою учением о крещении духом и огнем, или огнем духовным, то есть что после него будет крестить уже Мессия, и не тела, а души, сообщая им мысли возвышенные, благодатные. Но всего более он действовал, хотя также отрицательно, своим обличением предрассудка Иудеев касательно происхождения их от Авраама.

С другой стороны, у Иоанна нет ни одной черты, которая бы могла укреплять чувственное понятие Иудеев, тогда как у пророков есть много таких черт. Прежде он говорил, что приблизилось Царство Небесное, потом говорил, что Мессия уже пришел. Когда он говорил «приближибося в» пророческом тоне, то Иудей мог толковать, что исполнится еще чрез несколько тысяч лет, ибо вообще пророки о предметах отдаленнейших говорили как о ближайших. Но когда он говорит: "Мессия посреди вас стоит", - такого уклонения от исполнения требований Иоанна уже не могло быть. Притом, какова была Проповедь Иоанна, такова и жизнь его. Вся жизнь Иоанна была самая воздержная, строго духовная. «Сам же Иоанн имяшеризу свою от влас велблуждь и пояс усмен о чреслех своих: снедь же его бе пружие и мед дивий» (Мф. 3; 4). Здесь в русском переводе незаметна сила слова, и это оттого, что по грамматическому словосочетанию здесь находится слово: «сам же». Ибо кто же другой? А по духу речи такое слово идет. Иоанн проповедывал покаяние, и вместе сам имел «ризу» верблюжью, и это - следствие высшего направления мысли. «От влас велблуждь» - то есть род власяницы. У нас в холодном климате носят по нескольку одежд, на востоке же, в климате теплом, притом близ Мертвого моря, нельзя носить лишней одежды; она обременяет тело. Но власяница могла быть и нежнее, например из волны (чистой овечьей шерсти); у Иоанна же - "от влас верблюжьих", из которых делались подстилки наподобие рогожек, то есть самые жесткие.

 «Пояс усмен..». На востоке пояс составлял не последнее украшение. Иоанн, как сын священника, мог иметь из льна или виссона, но он носит пояс кожаный, самый простой. «Пружие», или акриды - род саранчи Аравийской, которая для бедных тамошних жителей служит единственной пищей. Она больше нашей саранчи; наша есть как бы выродок из той. Она там во множестве. Является в мае и июне. У людей, живущих в домах, она могла быть приготовленной и приправленной чем-нибудь; у Иоанна же, жителя пустыни, она была без всякого приготовления и приправы, и потому она из простых снедей была самая простая. «Мед дивий» в Палестине бывает в скалах, в которые пчелы наносят его. Отсюда выражение в Палестине: "земля, текущая медом", ибо действительно он представляется текущим из скал. Впрочем, это мог быть и древесный мед, например, из пальмы, и похож был на масло, отчего и назывался медо - маслом. И тот, и другой мог служить пищей Иоанну. Так все у него было бедно и недостаточно. В некоторые времена года у него могло и недоставать акрид и меда, и потому у простого народа составилось мнение, что Иоанн ничего не ел, так как и Христос говорит: «Прииде бо Иоанн ни ядый, ни пияй» (Мф. 11; 18), - ибо действительно он так мало вкушал пищи, что в сравнении с другими можно сказать, что он ничего не ел, не пил.

Таким образом, самая его жизнь была проповедью покаяния и воздержания. О нем справедливо можно было сказать: "начат творити же и учити", -то есть прежде творить самому, а потом учить других. На народ это долженствовало иметь сильное влияние, ибо он внешнюю строгость ставит очень высоко, и не без причины, конечно. И среди мира, при умащении главы елеем, можно быть истинным христианином, но естественнее искать внутренней добродетели там, где есть и внешнее подвижничество; где есть внутренняя святость, там должна быть и внешняя, а что некоторые при внешней богатой и довольной жизни были воздержными и святыми, (то) это - исключение. Враги Иоанна ничем не могли подорвать его авторитета, как только тем, что говорили: «беса имать» (Мф. 11; 18), - укоризна, которая и после была часто повторяема людьми мирскими о людях праведных. Отчего такая укоризна? На это намекает у нас одна народная пословица; у нас часто, когда хотят извинить свою невоздержность или укорить другого в воздержности, то говорят: бес ни пьет, ни ест. Какая тут связь идей? Такой-то человек, говорят, очень воздержной жизни; но и бес ничего не пьет, не ест, не имеет плотских наслаждений; однако же он не свят, а остается бесом, - то же может быть и с этим человеком.

 «Тогда исхождаше к нему Иерусалима, и вся Иудеа, и вся страна Иорданская» (Мф. 3; 5). Здесь показывается действие проповеди Иоанновой. Тогда-то, то есть когда Иоанн начал проповедывать и крестить, многие увидели его самого и, послушав его учение, пересказали о нем другим, отчего и те пошли к нему. Как на праздник Пасхи спешили в Иерусалим, так и к Иоанну на Иордан спешили отовсюду для крещения. Весть о Мессии долженствовала вдруг пролететь по Иудее.

 «И крещахуся во Иордане от него, исповедающе грехи своя» (Мф. 3; 6). Иоанн крестил тех, кои исповедовали грехи свои. Что это за крещение? Откуда оное взял Иоанн? Он говорил о себе, что он послан от Бога «крестити водою» (Ин. 1; 33). Но тогда ли установлено было крещение от Бога, или оно было и прежде сего? Есть то и другое мнение: одни говорят, что прежде не было такого крещения, то есть погружения в воду. У евреев был обряд омовения; все, что не могло пройти через огонь, у них проходило через воду. Так, например, они омывали одежду после осквернения от прикосновения к мертвому, и омовение сие особенно совершали священники. Но есть и другое мнение, будто язычники, принимавшие веру иудейскую, были погружаемы в воду. В Талмуде есть указание на это. Думают некоторые, что установление сего обряда предварило Иоанна, ибо, во-первых, после времен Спасителя находим у Иудеев принятым обряд язычников, совершаемый, через омовение или погружение в воду, похожее на крещение; но невероятно, чтобы Иудеи заняли сей обряд от христиан; во-вторых, в ефиопском переводе Нового Завета, в том месте, где говорится о фарисеях, что они обходят «море и сушу, сотворити единого пришелца» (прозелита) (Мф. 13; 15), стоит: "одного кре-щаемого"; в-третьих, одного римско-греческого историка иудейские прозелиты называются "измытым"; в-четвертых, Иудеи не удивлялись крещению Иоанна, как известному уже для них, они не спрашивают его, откуда он взял такой обряд, а спрашивают только о цели крещения. Но когда именно установлен сей обряд, определить с точностью невозможно.

В Царстве Христовом не должно было твориться все вновь; оно могло взять из прежнего самое лучшее, так и Сам Спаситель говорит: «не приидох разорити» закон, «но исполнити» (Мф. 5; 17); и если оно (крещение) было прежде, то все оно не от человек, а от Бога. Притом Иоанн с крещением соединяет и исповедание грехов, и сие последнее предшествовало первому. В чем состояло сие исповедание? У Иудеев была всенародная исповедь в день очищения их; были и частные исповеди при частных жертвоприношениях. Подробная ли была исповедь пред Иоанном? Вероятно он не требовал подробной, ибо ему недоставало бы для этого времени, поелику к нему шли все Иудеи. Некоторые из них, более набожные, конечно, не могли удержаться, чтобы не исповедоваться часто и подробно. У иных есть желание скрывать свои грехи даже и тогда, когда они каются; а у других рождается желание рассказывать свои грехи, хотя бы и всему свету. Пророк Давид говорит: «греха моего не покрых» (Пс. 31; 5). Потому и пред Иоанном некоторые и без требования могли исповедать свои тяжкие и тайные грехи.

 «Видев же (Иоанн) многи фарисеи и саддукеи грядущыя на крещение его, рече им: рождения ехиднова, кто сказа вам бежати от будущаго гнева?» (Мф. 3; 7). Для чего между простым народом здесь появились фарисеи и саддукеи? Многие, вероятно, для того, чтобы посмотреть, что делает Иоанн, чему учит, какие его мысли о Мессии; многие шли с мыслями смешанными, а некоторые, может быть, и с добрым намерением. Иоанн обращает строгое внимание на то, что у Иудеев есть худшего: «рождения ехиднова». По-видимому, он слишком строго принимает людей, которые идут к нему креститься. Но самая сия суровость была растворена нравственным снисхождением. "Вы убегаете от будущего гнева, - это хорошо, вас можно с этим приветствовать; и кто вам сказал это?" Такие слова из уст Иоанна слушались с удовольствием. С другой стороны, евангелисты представляют нам слова Иоанна только в сокращении. Он проповедовал долго, и сколько тут мог он предложить народу поучений! А такие грозные слова: «рождения ехиднова», - он, вероятно, говорил уже после многих наставлений и обличений.

Иудеи любили хвалиться своими предками, особенно Авраамом; Иоанн же не видит в них (порождений, детей -ред.) Авраама, и даже обыкновенного отца. Так и пророк Исайя называет их людьми Гоморрскими (Ис. 1; 10), а другой (Амос) - сынами «Ефиоплян» (Ам. 9; 7).

 «Кто сказа?» (Мф. 3; 7). Фарисеи и саддукеи могли отвечать на это Иоанну: ты сам сказал. Но он бы тут и возразил им: мой голос для вас неважен, с неба вам не было особенного голоса, однако же вы сообразили, что опасность близка, а потому бежите, идете скоро; вы хитры так, как хитра ехидна (змея). Она - самая ядовитая, и чтобы спастись от бедствия, употребляет много средств. «От будущаго гнева» - от суда Мессии.

 «Сотворите убо плод достоин покаяния» (Мф. 7; 8). Если вы хотите каяться, поступайте как люди, истинно кающиеся; от вас требуют плодов очищения, ибо у вас очень много грехов. Особенно истребите предрассудок, который губит вас и не позволяет принять условий, нужных к надлежащему вступлению в Царство Мессии.

 «И не начинайте глаголати в себе: отца имамы Авраама: глаголю бо вам, яко может Бог от камения сего воздвигнути чада Аврааму» (Мф. 3; 9). Заблуждение есть корень зла, который нужно истребить тысячью секир. Они не заботились о других условиях для вступления в Царство Мессии, надеясь на свое плотское происхождение от Авраама. Спаситель после говорит им: «вы отца (вашего) диавола есте» (Ин. 8; 44). Иудеи так думали: Царство Мессии обещано Иудейскому народу, народ сей единственно происходит от Авраама, другого Израиля нет, потому этот Израиль, который есть, хотя бы и худ был, все-таки удостоится вступить в Царство Мессии, - ибо иначе как же исполнится обетование Божие? Не составит ли Мессия Царства Своего из хороших только Израильтян? Но много ли их? Каждый, перебирая в уме своем родственников и знакомых, мог видеть, что и он не хуже их.