В Иудее был царем Ирод, в Риме - Август. В тридцатый год царствования Ирода был иерей некий, «именем Захария... и жена его... Елисавета» (Лк.1;5). Вот первые лица, которыми открывается Новый Завет. Иудейский священник и его жена! Священник принадлежал к чреде Авиевой. Чреды сии учреждены еще Давидом (1 Пар. 24; 10). Их было двадцать четыре. Авиева чреда считалась восьмой. Каждой чреде два раза в год доставалось совершать богослужение; каждая чреда начинала служение свое в субботу, и в субботу оканчивала. Жилищем Захарии была нагорная страна Палестины, в которой было несколько городов. Одни говорят, что он был из Хеврона, другие - из Иутты, которая будто бы была в племени Иудином (Лк. 1; 39). Но знание жилища его - обстоятельство не важное, важнее то, что они «беста же праведна оба пред Богом» (Лк.1;6).

Один обрядовый закон требует много пожертвований для сохранения всего, им предписанного. «И не бе има чада» (Лк. 1; 7). Праведная чета в Ветхом Завете является бесплодной; но это не в первый раз; ибо и прежние праведники являлись бездетными, тогда как праведникам закон положительно обещал многочадие, и притом они лишены были детей на целую жизнь - «оба заматоревша во днех своих беста» (Лк. 1; 7). С праведниками, выходившими из состояния младенчества, и церковный закон поступал как с мужами и при начале Ветхого Завета и при начале Нового. Бог заставляет их терпеть подобного рода искушения. Так страдал Авраам. Страдание это в Ветхом Завете было самое большое, и считалось поношением, как после скажет Елисавета (Лк. 1; 25). Бесчадство тогда считалось признаком гнева Божия и уничижением, подобно тому, как если бы в нынешнее время постоянно в одном доме были несчастья, например, умер бы несчастно отец, сын, то обыкновенно говорят об этом даме, что на нем гнев Божий. Причина бесчадства физическая в жене: «бе неплоды... заматоревша» - разумеется старость; подобное выражение употребляется и об Анне, матери Самуила. В точности нельзя определить лет Захарии и Елисаветы. Захария не левит, но священник. Левиты, достигшие пятидесяти лет, были увольняемы от служения, но священники служили по смерть. Можно полагать, что сия чета была около шестидесяти лет, и к деторождению, по естественному порядку вещей, была уже не способна. Но от этой неплодной четы должна была произойти ветвь царская. Почему Предтеча Мессии родился от четы престарелой? Ответ на сей вопрос в одном церковном стихе, в котором говорится, что Иоанн Креститель родился от престарелой четы для того, чтобы быть истинным Предтечею того Бога Слова, Который имел родиться от Девы, дабы сии великие события преславны были. Ряд чудесных событий в жизни Иисуса Христа должен был начаться чудом великим. Такое чудо и есть рождение Иоанна. В Ветхом Завете также некоторые рождались от неплодных, сверх ожидания, например Исаак, Самуил. Нет ли в сем рождении тайны Промысла и натуры? Хороший намек на это делает блаженный Августин, говоря, что Елисавета была sterilis corpore, sed foecunda animo; рождение великих людей вообще было замедляемо до тех пор, пока в супругах с летами пройдет все чувственное, ослабеют все похоти. Нужно, чтобы родители и с физической стороны были очищены, дабы быть орудиями рождения людей необыкновенных, потому дети у них и рождаются в позднейшее время. С другой стороны, долговременное ожидание служит лучшим приготовлением плода более зрелого. Такое устроение Промысла более нужно было в Ветхом Завете, ибо Ветхий Завет более соответствовал младенческому состоянию человеческого рода. «Бысть же служащу ему» (Лк. 1; 8). Хронологи старались определить это время служения Захарии, ибо им определяется время наших церковных праздников, именно: зачатием Предтечи определяется время Благовещения Пресвятой Девы, а сим определяется Рождество Иисуса Христа, и нашли, что восьмой Авиевой чреде приходилось служить при храме в месяце сентябре, по еврейскому "tucpu" на вторую половину нашего сентября и первую октября. «По обычаю священничества» (Лк. 1; 9). Должность священников состояла в том, чтобы переменять хлебы предложения, приносить в жертву животных, возжигать светильники, кадить, й прочее, и бросаемы были жребии - кому какая часть служения достанется. Захарии по сему жребию досталось кадить. Каждение совершалось дважды в день, поутру и ввечеру (Исх. 30; 7-8). Поутру священник выходил благословлять народ, стоявший вне святилища и ожидавший благословения; значит, Захария кадил поутру. «Вшедшу в церковь Господню» (Лк. 1; 9), значит "во Святое", где находились хлебы предложения и светильники. Некоторые отцы говорят, будто он был первосвященником; ибо это его каждение падает на день очищения, в который первосвященник должен входить во Святое святых. Но что Захария был не первосвященник, а просто священник, это открывается из того, что, во-первых, он в списке первосвященников того времени не находится; во-вторых, он подлежал чреде, а первосвященник был вне всякой чреды; в-третьих, он должен был совершать служение семь дней; в-четвертых, в стихе пятом именно говорится, что он был «иерей... молитву дея вне, в год фимиама» (ст. 10); и славянский переводчик, как бы имея в виду показать, что Захария был первосвященник, перевел: «в год фимиама», разумея день очищения. «Вне»: одно отделение в храме было для простого народа, а другое для священников; поелику перегородки не было, то священники видны были народу. «Молитву дея». По закону Моисееву определенных молитвословий не было, а народ -уже молился. Чувство религиозное само развилось - народ чувствовал, что не довольно только приносить жертвы, а нужно и молиться. Форм молитвы не было, а молились или от собственного чувства, или словами Давида или других пророков: «явися же ему Ангел Господень, стоя одесную олтаря кадилнаго» (Лк. 1; 11). Вот какое место и время избрал Ангел! И люди избирают место и время приличное, а на небе эта разборчивость больше; там все совершается числом, мерою и весом. Ангел говорит Захарии: «услышана быстъ молитва твоя» (Лк. 1; 13). Но вероятно, что Захария молился не теперь, ибо смутился от слов Ангела; но он молился прежде, и теперь уже забыл о своей молитве; но у Бога она не забыта. На небе положено дать ему сына, но до некоторого удобного времени отложено. «Явися» - значит вдруг сделался видимым. Когда говорится о благовестии Пресвятой Девы, то там Ангел представляется вошедшим (Лк. 1; 28). «Одесную олтаря кадилнаго». Некоторые отцы в сем положении Ангела находят явление радостное. Язычники левую сторону назвали несчастной, а правую - счастливой. Священное откровение дается в храме. Не в первый ли раз в жизни Захарии достался лучший жребий каждения? Ибо кадить - выше других служб. И с этим жребием соединилось явление Ангела, и все стеклось как бы для того, чтобы утешить долговременное страдание супруга. С другой стороны, оно показывало, что он, будучи праведным пред Богом, имел мало веры; а она нужна, ибо вера все производит; это - необходимое условие со стороны человека. Конечно, глагол Господень не возвратится тощ, но неверие полагает препону его действию; нужно было оторвать Захарию от сей косности, - и вот время, удобнейшее для сего. Но при всем том «смутися Захария, видев..». Вот первое действие явления! При явлении существа из другого мира нельзя не смутиться. Участь дольнего мира - трепетать при появлении существа из другого мира; но в Захарии обнаруживается более, нежели простое смущение: «и страх нападе нань». Это выражение сильное: душа смутилась, мысли смешались, ум помрачился, и Захария заговорил, что не следует, тогда как место предотвращало этот страх: в храме ли явиться злому духу? Священнику должно помнить, что самое святое место изгоняло всякое злое существо. Мог ли злой дух явиться среди фимиама и молитвы? Два раза только в год доставалось Захарии служить при храме, входить в святилище - еще реже, и то с благоговением и страхом. И здесь ли место смущению? Самое благоговение предотвращало этот страх. Наконец, самый возраст предохранял от страха: он был в летах преклонных, в которых воображение не так сильно волнуется, как в летах юношеских; притом, он устрашился от одного видения - «видев»; слов еще не было. Это говорим не в укоризну, а для изъяснения последующего события. «Не бойся» (Лк. 1; 13), — говорит Ангел. Значит, Ангел заметил страх и смущение Захарии. Ангел считал ненужным говорить, кто он, но должен был сказать, зачем явился он; так и поступил Ангел. Поелику Захария в это время не молился, то мог подумать, что явление это не для него. Детей, которых дает Сам Бог, Сам Он и нарекает еще прежде рождения: «и наречеши имя ему Иоанн». Не без причины так бывает; у нас имя с вещью раздружилось, имена часто пусты и даже противоположны бывают вещам; но у Бога имя означает вещь, и лице соответствует имени; притом, Бог дает предварительно имя для показания, что Он нарицает «не сущая яко сущая» (Рим. 4; 17). У Захарии не было еще сына; наречение имени означает уже власть лиц нарицающих над нарицаемыми, как и ныне нарицают имена на землях, полях. Притом, имя остается на целую жизнь, и звуком своим беспрестанно будет напоминать чудо наречения. Слово «Иоанн» значит "благодать", "милость". Далее Ангел описывает качества будущего сына Захарии, как подтверждение, что точно так будет, как он предсказывает, именно: каков сын будет со стороны физической и нравственной? «Возрадуются» (Лк. 1; 14) — в чем, от чего, каким образом? Это не требует объяснения. Иоанн не мог служить радостью для родителей только плотскою своей жизнью, тем более своей плачевной кончиною, и очевидно, здесь должно разуметь радость духовную: «и мнози... возрадуются». Это исполнилось при рождении его (Лк. 1; 58). Но эта радость должна относиться ко всем временам и лицам. Великие люди принадлежат не только своему времени, но всем. Источником же радости было то, что он «будет велий пред Господем» (Лк. 1; 15). Захария был только праведным, а Иоанн будет праведным и «великим», то есть он будет иметь добродетели не обыкновенные, так как и предназначение его особенное. Далее указывается черта его жизни: во-первых, отрицательная (т.е. отказывается): «вина и сикера не имать пити». Черта, по-видимому, не слишком великая! В древности были назореи, на несколько времени дававшие обет не пить вина и сикера и не стричь волос. Вино здесь разумеется виноградное, а сикером называется напиток из других плодов, особенно пальмовых дерев. Но ужели много это значит для пророка? Это много для нашей натуры. Конечно, нельзя сказать, чтобы умеренное употребление вина было порочно, - и Спаситель был «ядый и пияй» (Мф. 11; 19), и апостол советовал Тимофею употреблять «немного вина» по причине болезни (1 Тим. 5; 23); но то, чего не отвергал Богочеловек, и что полезно было мужу апостольскому, много причинило бед другим, что известно без напоминания. Если б вино каким-либо случаем или чудом было истреблено, то половина пороков в роде человеческом была бы истреблена. Во-вторых, черта положительная: «Духа Святаго исполнится» (Лк. 1; 15). Дух Святый заменяет все удовольствия чувственные, исполняет весельем и радостью сердца, и в них производит явление духовных радостей и восторгов. «И той предъидет пред Ним» (Лк. 1; 17). «Пред Ним»: можно относить к Богу, как видно из предыдущего стиха, то есть Иоанн будет ходить пред Богом - жить беспорочно; но приличнее относить к Мессии. Почему же Ангел не упоминает о сем лице? Лица, коих имена непрестанно, так сказать, на языках людей, не нужно повторять, их можно заменять местоимением. Так, римляне, когда говорили о лице известном, всегда вместо имени употребляли ipse. «Духом и силою Илииною». Иоанн будет подобен Илии в силе и духе, но не в чудесах. «Обратити сердца отцем на чада». Эта черта из семейного быта. Она берется потому, что раздел семейства много значит. Он может разрушать мир общественный - гражданский. Ангел здесь как бы не договорил ту же мысль, находящуюся у Пророка: у сего прибавлено: «да не пришед поражу землю в конец». Надобно заметить, что натура наша, находясь в состоянии бедствия и скорби, имеет нужду в некотором возбуждении, ободрении, восторжении. Это ободрение может производиться двояким образом: или употреблением вина, но это низко и недостойно человека, или Духом Святым.

И сам Давид скакал пред ковчегом. В Песни песней невеста приводится в дом вина и упивается духовно. «И рече Захария ко Ангелу: по чесому разумею сие? Аз бо есмь стар, и жена моя заматоревши во днех своих» (Лк. 1; 18). Вот куда обратился взор Захарии! - на себя. Надлежало бы смотреть вверх, на обещающего, а он обратился долу - к своей немощи. Подобное обстоятельство было с Авраамом; только сей обратил взор свой вверх, потому и действие произошло другое. Таковую высоту веры Авраамовой усмотрел апостол Павел (Рим. 4; 19-20). Хорошо помнить свою немощь, только должно помнить с верой, а без сего памятование сие будет бесплодно. «По чесому разумею сие?» Эти слова показывают некоторую противоположность в Захарии. Если он верил, что это Ангел, то должен был верить и тому, что он говорил. Но в таком состоянии обыкновенная логика исчезает. Уста находятся как бы в разногласии с сердцем. По всей вероятности, Захария был в это время на несколько степеней выше, нежели каким он здесь представляется. И в физической природе существо слабейшее бывает потрясено при приближении к нему существа, в котором сосредоточивается более сил и деятельности. О видениях говорят: "Если при видении за кратковременным страхом следует радость, то это знак, что видение от Бога, если же страх продолжается непрерывно, то это знак, что пред тобою враг". Какая сила вопроса Захарии? В подлиннике так: χατα τι γνωσομαιτουτο. У нас некоторое отступление от подлинника. Что хочет знать Захария? Рождение сына; это показывают следующие слова: «аз бо есмь стар..». Как бы так говорит: "Трудно поверить словам твоим; ибо я стар". Но неужели он не знал силы Божией? Неужели он не знал истории Авраама и других подобных? Как священнику, это ему должно быть известно, а как священнику праведному, святому, еще более должно быть известно. Но когда он пришел в состояние смущения, то язык у него сделался как бы туже сердца; ум не мог приложить сих общих правил к его состоянию... Ангел говорит: «аз есмь Гавриил..». - Ответ как бы не на вопрос. Захария требует разрешения сомнения; Ангел отвечает: «я Гавриил..». Но в самом деле ответ был уверительный, успокоительный, и вместе содержал упрек. «Гавриил» с подлинника значит «сила Божия, а у Бога не изнеможет всяк глагол». Как бы так говорит Ангел: самое имя мое должно уже ручаться за справедливость слов моих и возможность исполнения оных. «Предстояй пред Богом». Выражение сие взято с восточных обычаев, и означает близость к престолу царя и особенную доверенность его. «Послан есмь глаголати к тебе, и благовестити тебе сия», то есть предстою тебе; и ты ли не уразумел сей чести. «Сия», то есть я пришел возвестить тебе радость, а ты встречаешь меня сомнением. В одном церковном стихе поется: не отвечай, не противоглаголи, старче; Гавриил бо глаголет тебе. «И се, будеши молчя» (Лк. 1; 20). Но этим уверением дело не кончилось. Поелику Захария не верил, то должен был потерпеть наказание за неверие. Ангел говорит: «ты будешь нем и не будешь говорить»: кажется, это одно и то же. Посему отцы для избежания повторения переводят иногда первое: глух, на том основании, что у людей обыкновенно с немотой соединяется глухота; но это можно принять за усиленное выражение по свойству языка еврейского. Впрочем, у Захарии действительно глухота могла соединиться с немотой. Ибо евангелист Лука в одном месте (Лк. 1; 22) говорит, что Захария «бе помавая» людям, а в стихе 62 говорит, что люди «помаваху» ему. Если бы он мог слышать, то его не спрашивали бы знаками, а - словами. У нас сказано: онемеешь, в подлиннике εση σιωπων. «Онемеешь» более значит, нежели «будешь молчать. До негоже дне будут сия» - наказание и вместе милость. Ибо так наказан Захария для усугубления радости его; он будет после радоваться и о рождении сына и о разрешении языка. Таковы-то были Божий наказания, и так-то благотворна цель оных. «Зане не веровал еси словесем моим». Захария прежде называется праведником; как же мог он не веровать? Но он мог быть иногда и ниже состояния своей праведности. В одном церковном стихе читается: "Молчание старче законного писания изображает тайну; пришедшей бо благодати умолче Моисей". Но в наказании Захарии не сбылось ли то же, что сбылось некогда со смоковницей, в которой Спаситель не отнял силы плодотворения, а только объявляет то, что уже естественно произошло. Захария от страха смутился; душа его и тело пришли в беспорядок, силы их получили превратное направление. Если бы он и оправился (а оправила бы его вера), то душа все бы взяла верх над телом, и могла бы произойти радость. Но у Захарии вера поникла под сомнением. Это расстройство должно было произвести какой-либо недостаток в телесном члене, и вот он обнаружился в отнятии языка, то есть Захария сам у себя отнял язык смущением и неверием. Так онемение произошло от неверия, только не по прямому направлению. Ангелу как бы не свойственно налагать такое наказание. Так и вообще можно думать о наказаниях Божественных, и считаемые у нас наказания за положенные Богом можно почитать естественными последствиями греха, хотя, впрочем, мы часто не можем замечать их теснейшей связи с грехом. Так думать полезнее для нравственности. Убеждение, что грех сам себя наказывает, сильно действует на отвращение от зла. Пусть, так сказать, Бог положительно не наказывает нас; зло возьмет свое. «И беша людие ждуще Захарию» (Лк. 1; 21). Народ мог ждать Захарию для принятия благословения, но вместе и считал неприличным выходить из церкви прежде священника. «Не можаше глаголати к ним» (Лк. 1; 22), то есть не мог благословлять, или отвечать на вопрос, почему он так долго медлил в церкви; люди догадались, что он видел видение в церкви, ибо что другое могло быть в церкви? «И бысть яко исполнишася дние службы его, иде в дом свой» (Лк. 1; 23). Но прежде окончания чреды, он не мог или, лучше, не хотел возвратиться в дом. Из сего видно, что он был праведен и ходил в оправданиях Господних беспорочно. Ибо ничто не мешало ему после видения отправиться в дом; но он остался в храме и, вероятно, отправлял некоторые службы, только не мог благословлять. «Таяшеся месяц пять» (Лк. 1; 24). У нас может означать сие, что она могла обращаться с людьми, но вместе и таить свою беременность. Но в подлиннике περιεκρυνεν εαυτην μηνας πεντε - значит "скрывалась в доме". Святой Амвросий догадывается отчасти и о причине ее укрывательства. Penitus sui erubescat estate, - говорит он. Для престарелой женщины сделаться матерью как бы сопряжено с некоторым стыдом. С другой стороны, она могла скрываться в доме по причине радости. Радость при Божественном посещении любит скрываться - оставаться в неизвестности. Правда, иногда она и обнаруживается, иногда сердце отрыгает слово благо и хваления льются; только радость человеческая любит открываться и разглашаться. «Призре отъяти поношение мое в человецех». Подлинно, поношение было, ужасное. Как многочадие признавалось признаком благоволения Божия, так бесчадие было знаком гнева. Вот первое в Новом Завете явление Ангела со благовестием о зачатии Предтечи. Неверующие в наше время желают чудес. Руссо требовал, чтобы ему явился Сам Бог. Но при сих явлениях не всегда бывает хорошо; посему Израильтяне не худо поступили, когда отреклись непосредственно беседовать с Богом, а просили Моисея быть своим ходатаем.

4. Благовещение о Рождестве Христовом

За сим следует другое явление Гавриила, где он уже не сказывает своего имени. В «месяц шестый» от явления Захарии, или зачатия Предтечи Елисаветою, что приходится почти к тому же времени, «послан бысть Ангел Гавриил... во град Галилейский, емуже имя Назарет». Если благовестие Захарии было в октябре, то благовестие Пресвятой Деве долженствовало быть в марте. Это расчислено с намерением. Мы видим из Апокалипсиса, что на небе, где произносится суд всему миру, есть какие-то всемирные дни, часы, годы, по которым все распределяется. Так говорится, что однажды молчание (безмолвие) на небе было полчаса (Откр. 8; 1). Любопытно на сей случай замечание блаженного Августина, который говорит, что зачатие Предтечи было после осеннего равноденствия, когда дни начинают умаляться; рождение — опять после равноденствия осеннего, когда дни опять быстро умаляются, а зачатие Спасителя было после весеннего равноденствия, когда дни начинают увеличиваться; рождение - также после зимнего, когда опять дни увеличиваются, и в этом видно, что Иисусу Христу подобало расти, а Иоанну малитися. Тот же Ангел (Гавриил) является и Марии, который являлся Захарии и Даниилу для откровения времен Мессии. Ангелы все суть «служебные духи», но они служат нам различным образом, и должности их не одинаковы. Если и в благоустроенном обществе человеческом должности распределяются сообразно свойствам и дарованиям каждого человека, то тем паче это должно быть на небе. Гавриил есть лице важное для нас. Он употребляется только для особенного служения в важнейших случаях. «Послан от Бога» - непосредственно, не так как у нас теперь человек читает волю Божию в уме своем, не имея непосредственного сообщения с Богом. «Назарет» - имя употреблено не напрасно, ибо он был предсказан пророками. «К Деве обрученней мужеви, емуже имя Иосиф» (Лк. 1; 26-27). Евангелист Лука представляет особенно Богоматерь; Иосифа же касается мимоходом. У Матфея же не так; там более говорится об Иосифе. «Обрученней», обыкновенно, для замужества. История оставляет нас в сем случае, в повествовании о Богоматери, а предание говорит, что Пресвятая Дева дала Богу обет на всю жизнь остаться девой. Поелику же это случай был первый, беспримерный, то священники решились обручить Ее с кем-либо, и отдать для хранения девства Ее и питания Ее. Мужья в Ветхом Завете имели право жить с супругами не по-супружески, а по-ангельски. Если бы участие священников в судьбе Марии кому показалось странным, тот пусть вспомнит, что это случай был беспримерный и единственный, а особенно то, что здесь начинаются дела великие. Законы нынешнего времени здесь нужно уже отложить в сторону; предание здесь служит как бы развитием и продолжением Евангельской истории. Святитель Златоуст замечает, что Иисус Христос должен был родиться «от Девы обрученней», для того, дабы избавить ее от нарекания и даже смерти; ибо ее могли бы побить камнями, как прелюбодейцу. Святой Игнатий Богоносец в послании к Ефесеям говорит, что это было сделано для того, дабы скрыть сие таинство от диавола. СвятойАмвросий говорит: maluit Christus potius dubitare aliquos de sua generatione, quam matris pudore. Дева спрашивает: «Како будет сие, идеже мужа не знаю?» (Лк. 1; 34). Это значит, что она мужа не знала и не хотела знать. Предание говорит, что Иосиф в это время был стар. Это подтверждается и Евангелием, которое нигде не упоминает об Иосифе. Он не является и при Кресте, и мать Свою Иисус Христос завещавает Иоанну; но сего не было бы, если бы Иосиф был жив. «От дому» (Лк. 1; 27), то есть от племени «Давидова», так как Мессия обещан от дому Давидова. Но где была в сие время Мария? Обыкновенно полагают, что Она в то время была в доме Иосифа. У Иудеев есть обычай, что невеста берется в дом жениха, и живет там, до соединения браком. У евангелиста Матфея говорится: «прежде даже не снитися има». Если «снитися» значит жить в одном доме; то следует, что она идет на житье в дом Иосифа. Ангел также говорит Иосифу: «не убойся прияти Мариам жены твоея» (Мф. 1; 20), но с другой стороны говорится также, что «Иосиф восхоте тай пустити» (`απολησαι αυτην), дать ей книгу отпускную. У евреев, хотя еще и не был совершен брак, но коль скоро невеста обручена, и после жених не хочет брать ее, он имеет право давать ей разводную книгу. Из снесения мест Евангелия о сем предмете открывается, что благовещение Пресвятой Деве последовало тогда, когда Она жила еще в Своем доме. Тут-то Она предприняла путешествие в горняя к Елисавете. Потом Иосиф взял Ее к себе в дом, и Она жила до дня рождения Сына. Это видно из того, что Иосиф вместе с Марией отправился в Вифлеем для записывания по повелению кесаря, где и родила Мария (Лк. 2; 4-5); но это обстоятельство не важное. «Вшед к Ней Ангел» (Лк. 1; 28). Захарии вдруг явился, а здесь он «входит», и опять «отходит». Это выражение ( «вшед» ) прекрасно изображает Андрей Критский в слове на Благовещение. Вшествие и исшествие приближает более Ангела к человеку, и потому явление такое не так могло изумить Деву. Один отец Церкви говорит, что Богоматерь нужно было предохранить от всякого смущения; Она долженствовала находиться под особенным Божиим покровительством. «Радуйся, благодатная». Приветствие радостное: «Господь с Тобою». Вот источник радости! Такое приветствие настроило душу Ее для принятия благовестия. «Смутися о словеси» (Лк. 1; 29). И здесь смущение, но не Захариино. Причина смущения была истинная, чистая; Она смутилась о «словеси», а не о видении. Предание говорит, что Ей были видения Ангелов еще прежде сего благовестия; Она, так сказать, привыкла к ним; но то слово, которое Она теперь услышала, долженствовало смутить Ее душу. Церковь проникла в душу Марии, когда влагает в уста Ангела сии слова в беседе его с Марией: «змий прельсти Еву иногда, аз же благовествую Тебе радость велию». Для человека истинно смиренного, доброго (а без смирения не может быть истинной доброты) слова о возвышении должны непременно приводить в смущение. «И помышляше» (Лк. 1; 29). Андрей Критский замечает, как должна быть велика душа святой Марии: Захария, увидев Ангела, как бы потерял рассудок, и не мог размышлять, а Пресвятая Дева размышляла. Впрочем, никак не следует нам укорять святого старца, ибо мы не знаем состояния, в котором он тогда находился, и нам не являлись видения. «Каково будет целование сие?» то есть какого качества? содержания? Она думала: приступ богат; что-то из него выйдет впоследствии? В словах и поступках Ее не приметно гордого смирения; Она не отрицает, что Она «благодатная», ибо Она этого просила у Бога; не отрицает, что Она «благословенная», ибо этого всемерно желала. Вообще, в словах Пресвятой Девы видна какая-то счастливая, святая средина. «Не бойся» (Лк. 1; 30). Где же страх? Как его заметил Ангел? Он мог узнать это по лицу, только этот страх не был Захариин. Ангел как бы так успокаивал Ее: Ты в самом деле то, что сказал Тебе, как ни много я Тебе говорил. У евангелиста Луки содержится предсказание об Иоанне Предтече, более подробное, нежели о Самом Спасителе (Лк. 1; 13-17); но зато в немногом тут так выдержано все. Царя можно выразить одним именем, тогда как для означения какого-нибудь важного сановника потребно слов много. Ангел говорит здесь как бы не свои слова, и берет из пророков по одной черте, и составляет из этого образ самый блистательный, в котором нет ни малейшей тени, или мрака. Не нужно было говорить тогда Деве, как сказал Ей после Симеон: «и Тебе же Самой душу пройдет оружие» (Лк. 2; 35). Иисус Христос должен был совершить и совершил более, нежели говорит здесь Ангел. И действительно, во сне Иосифу Ангел сказал более: «и наречеши имя Ему Иисус: Той бо спасет люди Своя от грех их» (Мф. 1; 21); а здесь - о спасении ни слова; но откровение Божие должно брать в совокупности. Иисуса Христа изображает здесь Ангел чертами более чувственными. Это, во-первых, потому, что Пресвятая Дева принадлежит еще к Ветхому Завету; тайны Нового Ей еще не открыты. В Ветхом Завете какой-либо пророк знал гораздо менее, нежели теперь в Новом Завете самый последний христианин, только это не зависит от наших заслуг. Посему-то и Спаситель, избрав двенадцать учеников, долго оставлял их в том мнении, что Он воцарится чувственно; потом постепенно ослаблял сие мнение и совершенное искоренение сего предрассудка предоставлял уже Святому Духу и Кресту Своему. Во-вторых, Ангел представляет Деве будущего Сына Ее более чувственно потому, что источник, из которого он брал черты для своего изображения, также более чувственный. Источник сей -пророчества (2 Цар. 7; 12, 14, 18, 19, 25), в которых святой Давид говорит: «кто есмь аз, Господи мой, Господи; и что дом мой, яко возлюбил мя еси даже до сих?» И пророк Даниил видел, что камень, отвалившийся от скалы, сокрушил все другие царства. «И Царствию Его не будет конца» (Лк. 1; 33). Так называется оно, вероятно, по сравнению с царствами конечными, ибо и самое Царство Иисуса Христа на земле будет иметь своего рода конец: оно уступит место Царству славы. Ангел говорит: «зачнеши» Сама, то есть если бы участвовал в этом муж, то я сказал бы Тебе об этом; «и родиши Сына и наречеши имя Ему Иисус». Иисус значит Спаситель для всякого навсегда. «Наречется»: в Священном Писании употребляется вместо "будет". У евреев отчасти осталось на их языке то, что должно выражать существо вещи. «Сын Вышнего» - выражение сие взято с высших государственных чинов. «Давида», потому что он считается образцом царей. Отца, а не праотца, хотя Давид действительно был ему праотец. «Воцарится» - духовно. Ангел не много говорил Пресвятой Деве, да и не нужно было говорить Ей много; ибо если бы при самом зачатии приподнять для Нее завесу и раскрыть все будущее, то сим можно было бы и обеспокоить Ее, - а это не по Ее состоянию и предназначению. «Како будет сие, идеже мужа не знаю?» (Лк. 1; 34). Она согласна, и от души верит, что сказанное Ей Ангелом будет; но как будет, этого не знает. Причина представляется более важная, нежели у Захарии; у сего видно более любопытства, а Пресвятую Деву заставляет так спрашивать нравственная необходимость. «Не знаю», - говорит Она, - мужа теперь, не узнаю его и никогда. Явно, Она здесь имеет в виду то, что Иосиф будет Ее мужем только по имени. Если бы сего не было, то Ангел мог бы сказать: Ты не знаешь теперь, так узнаешь мужа после; или лучше: этот ответ Она должна бы была сделать Сама Себе. Из слов Богоматери видно, что Она действовала не в смущенном состоянии, а спокойно и обдуманно. Мысли и выражения Ее так точны, что видишь сам необходимость спросить так, как спрашивала Святая Дева. Дух «Святый найдет на Тя, и сила Вышняго осенит Тя» (Лк. 1; 35), то есть будет действовать на Тебя непосредственно; узнаешь чрезвычайное действие Духа Святаго. Теперь вопрос - отчего сие действие принадлежит третьему Лицу Пресвятыя Троицы? Благодатное действие в освящении и совершении человечества приписывается особенно Святому Духу; почему и воплощение Христово также должно было совершиться по действию Духа Святаго. Святый Василий Великий говорит: "Может быть, в самой Божественной природе есть основание такого различия. А какое это основание, - сего мы не знаем". Ангел говорит: «Дух Святый найдет на Тя». Если Дух находит на человека, то сему последнему нельзя не ощутить наития Святаго Духа. «Осенит». Сень есть отражение тела: тень человека - подобна человеку, сень Божества - Божеству. «Рожденное от плоти», — говорит Спаситель, — «плоть есть, рожденное от Духа, дух есть». Здесь от Святого рождается Святое. Об Иоанне Крестителе говорится, что он Духа Святаго исполнится, а о Спасителе, что в Нем будет Дух без меры (Ин. 3; 34). «Наречется Сын Божий» - по происхождению. Люди называются известными именами, смотря по тому, от кого они происходят. Так и Адам называется «Божиим» (Лк. 3; 38). У евангелиста Матфея говорится, что Мария после благовестия «обретеся имущи во чреве» (Мф. 1; 18). «Обретеся» - неизвестно откуда или, как у нас просто говорят, Бог знает откуда. Действие Святаго Духа - есть тайна, не подлежащая испытанию. Но с нравственной стороны она должна подлежать испытанию. Почему Промысл восхотел отвергнуть образ рождения обыкновенный? Причину сего указывает сам Ангел: «рождаемое Свято» (Лк. 1; 35), а если бы оно родилось обыкновенным образом, то было бы не свято, по крайней мере в такой степени, в какой должно быть. Апостол Павел говорит: «брак... честен и ложе нескверно» (Евр. 13; 4), и даже дитя, рожденное от полусвятых, так сказать, родителей, бывает свято; что же есть несвятого в обыкновенном рождении детей? То, о чем говорит Спаситель: «рожденное от плоти плоть есть».

Некоторые еретики утверждают, будто тело человеческое есть произведение злого духа, диавола; конечно, это - нарекание, хула на тело человеческое. Но несвятое в браке есть действие в плоти, всегда заключающее в себе нечистоту. Кроме того, все люди грешники, а от грешников что может произойти, кроме грешников же? Посему, происходя от нечистых, неизбежно нужно заимствовать от них часть нечистоты. Мысль сия о нечистоте еще в древности развилась и была всемирной. Ум, а более сердце людей древнего мира говорило, что Бог не оставит людей и явится в мир, и что Он родится необыкновенным образом от Бога же чрез Деву. Чувство благоприличия и понятие о плотской нечистоте породили такие гадания, что Богу неприлично прийти к нам путем естественным. Но в Иисусе Христе осуществились сии гадания во всей полноте и чистоте. И Кант, признавший в изображении христианского искупления прекрасный нравственный идеал, сознается, что все чистое в человеке есть не его собственное произведение, а дар свыше, и что от злого доброму никак нельзя произойти. «И се, Елисаветь южика Твоя, и та зачат сына в старости своей» (Лк. 1; 36). Здесь слова Ангела как бы уже лишние и не на вопрос. Дева спрашивает: как это будет? Ангел, ответив уже прежде удовлетворительно на этот вопрос, теперь указывает на Елисавету, Ее родственницу. Для чего это? Для некоторой опоры мыслям Девы. Указывает на чудо прошедшее для уверения в чуде настоящем. Но нужно ли было такое уверение? Ангел без нужды не мог сказать. А не мог ли сказать на всякий случай? Кроме сего, эта опора легка. Ангел указывает на пример жены замужней - отдаленный. Правда, что Святая Дева не знала еще о зачатии Елисаветою сына. Но открытие сего могло служить опорой на некоторый случай. Притом Ангел здесь сам дает сие указание, как бы в придаток к своим словам, в награду веры Ее. Цель сего открытия была та, чтобы расположить Ее к путешествию, ибо это нужно было для Марии и Елисаветы. «Не изнеможет у Бога всяк глагол» (Лк. 1; 37). По-видимому, иногда глагол Его возвращается «тощ»; но рано или поздно исполнится все сказанное Богом. У Него слово и дело означают одно и то же. Слова эти свидетельствуют, что указание на Елисавету дано Марии для утверждения веры Ее.

 «Рече же Мариам: се, раба Господня: буди Мне по глаголу твоему» (Лк. 1; 3 8). Если бы и было какое сомнение: то эти слова разогнали бы оное совершенно. Они показывают, что Святая Дева ни в чем уже не сомневалась. Слова чрезвычайно простые и вместе высокие! Удивительно, как мало мы умеем ценить то, что есть лучшего в природе человека. Люди собирают различные слова и мысли различных знаменитых и мудрых мужей. Почему бы не остановить внимание на сих словах? Один проповедник, говоря проповедь на Благовещение, сказал, что прежде слово Творца - «да будет» произвело мир тварей: а «буди» низводит в мир Творца. Нужно было сказать: «буди», чтобы воздействовало Божественное «да будет. Се» - здесь выражается готовность; раба - этим выражается смирение. Наименование рабы у евреев было обыкновенное. Оно показывало подчиненность, в какой находились жены у своих мужей, как и ныне водится на востоке. Впрочем, в сие время выражение это было не так обыкновенно у евреев. Священное Писание говорит о Сарре, что она называла Авраама «господином», но оно говорит о сем как об обычае, давно уже прошедшем, иначе сие выражение было бы излишним. Мария берет как бы забытое уже название. Смирение делает язык Ее выразительным. «Буди Мне по глаголу твоему». Эти слова показывают совершенную преданность воле Божией, но как бы, кажется, и не произнести сих слов? Есть ли тут заслуга Пресвятой Девы? Является Ангел, объявляет Ей волю Божию и разрешает Ее недоумения. Дева на все сие соглашается. Но надобно смотреть на побуждение к вере в этом случае. Решиться быть Богоматерью значило для Пресвятой Девы принести величайшую жертву воле Божией, Она зачинает во чреве. Зачатие сие навлечет на Нее подозрение даже нареченного мужа Ее, Иосифа. Деве чистой быть сочтенною за бракоокрадованную - какая тяжесть для сердца! Сам Иосиф хотел отпустить Ее, дав Ей разводную книгу. Все это должна была Она представлять, и представляла. Кроме того, решиться быть Матерью Господа — значило решиться на все превратности судьбы. Иудеи ожидали, что Мессия должен был страдать, бороться с различными искушениями и бедствиями, дабы воцариться у них, так что они представляли двух Мессий - одного страждущего, а другого славного. Но величайшая жертва, принесенная Богоматерью, есть Ее величие. Для душ смиренных слова о возвышении так же тягостны, как для душ низких хорошо перенесение какого-либо унижения, или посрамления. В тех, кои имеют особенное предназначение, чувство сие обнаруживается в высшей степени. Церковь верит преданию, которое говорит, что Пресвятая Дева ничего столько не желала, ни о чем столько не молила Бога, как чтобы быть рабой Матери Господа - и вдруг объявляется, что Она - Матерь Господа. Обыкновенное сердце могло здесь почувствовать радость, а необыкновенное должно было сделать здесь себе некоторое принуждение. Подобные примеры, только в низшей степени, представляет иногда и обыкновенная жизнь человеческая. Нельзя вообще не заметить богоприличия, которое выражается во всех чудесах и откровениях упоминаемых в Священном Писании, особенно если сравнить их с откровениями в других религиях, например в магометанской. В Священном Писании заметна печать простоты и достоинства. Стоит только изобразить эти явления на картинках - сцена представится величественная.

5. Свидание Марии с Елисаветою

Посмотрим теперь на свидание двух облагодатствованных душ, двух необыкновенных матерей, и двух, каждого в своем роде, - сынов Божиих еще во чреве их.

 «Воставши же Мариам во дни тыя, иде в горняя со тщанием во град Иудов» (Лк. 1; 39). «Воставши» - выражение еврейское. «Во дни тыя» - не вдруг, не на другой день, а через несколько дней. Весть Ангела должна была занять душу Марии на несколько дней, и Она не могла не предаться благоговейному размышлению; потом уже в душе Ее могло родиться желание повидаться со Своей родственницей. Побуждения к сему свиданию могли быть различные. Святая Дева могла думать, что Ангел для того и возвестил Ей о зачатии Елисаветы, чтобы подать Ей мысль о свидании с нею. Сам Дух мог увлечь Ее тайной силою; обилие Духа в Ней было чрезвычайное. А мы знаем, в каком состоянии бывают те, в коих открывается Дух. Илия пророк переходил с места на место, когда пред вознесением был исполнен Духом. «Со тщанием». В путь Богоматерь не спешила, но в пути спешила. Самое приличие, как Деву, заставляло Ее спешить. Она не боялась Сама идти, ибо уверена была в особенном покровительстве Божием. С другой стороны, Ей хотелось скорее видеться со Своей родственницей; радость заставляла Ее ускорять Свое шествие. «В горняя». Палестина пресекалась плоской возвышенностью. С востока были горы Фавор и Евмон, с запада же Антиливан, к Чермному морю - Синай и Хорив. Богоматерь шла в один из городов, в котором жили священники - «во град Иудов. И вниде в дом Захариин и целова Елисаветь». Приветствие Марии производит необыкновенное действие. «И бысть, яко услыша Елисаветь целование Мариино, взыграся младенец во чреве ея; и исполнися Духа Свята Елисаветь» (Лк. 1; 40-41). «Взыграся» - случай не беспримерный в истории. Дети иногда издают звуки во утробе матерней, особенно это бывает с великими людьми. Преимущественно это случается со святыми: еще до вступления в свет, они как бы начинают действовать. В нашей истории такой пример представляется в жизни Сергия Радонежского. Он три раза издавал голос во утробе матери во время литургии - пред Евангелием, пред Херувимской песнию и пред возгласом: Святая святым. Подобные истории рассказывают о некоторых кесарях, великих полководцах... В различных случаях бывают различные причины сего явления. Здесь причина: «услыша Елисаветь». Услышала мать, услышал и младенец слухом матери. Из уст Марии исходили слова, исполненные Духа. Ныне слова помертвели, а иногда еще бывают живыми. Слово само в себе должно быть живо и сильно. Его понимали не только младенцы, но и бездушные твари. Здесь действие происходит физическое, не разумное; но выражение его очень разумное. «Исполнися Духа Свята». Елисавета и прежде была исполнена Святаго Духа, ибо о младенце ее и сказано, что он исполнится Духа Свята еще из чрева матери своей. Но здесь произошло новое действие Духа, и произошло от одного приветствия Богоматери. Один взор доброго человека поучителен, образ его назидателен; но еще поучительнее и полезнее обращение со святым человеком, и немалое счастье в жизни - встретиться с человеком, исполненным Духа Святаго: это значит уже видеть в нем Христово, осуществленное на деле, видеть человека, близкого (совершенного тождества достигнуть нельзя) к Богу, или к высочайшему благу и совершенству. Необыкновенное действие произошло от полноты Духа приветствовавшей Марии. На Елисавету подействовала личность Богоматери и представление Сына Ее, о Котором она уже знала. Она видела, что ее посещает Господь и Его Матерь. Кто бы не исполнился радости при таком посещении? «Возопи гласом велиим и рече: благословена Ты в женах, и благословен плод чрева Твоего». И Елисавета была благословенна, но благословение Марии было несравненно выше. «И откуду мне сие, да приидет Маши Господа моего ко мне» (Лк. 1; 42-43). После радости, которой нельзя не уступить первого места, следует в душе Елисаветы смирение; оно везде сопровождает благочестивых; если постигало их несчастье - они говорили: так и должно быть; если счастье, они признаются, что не достойны оного. И на небе чувство сие господствует, притом в высшей степени. В Апокалипсисе читаем, что является Агнец сидящ на престоле и двадцать четыре старца падают пред Ним и исповедуют: «достоин еси, Господи, прияти славу и честь» (Откр. 4; 10). Есть рассказ, что диавол боролся с одним добродетельным человеком, и все добродетели мог победить, но никак не мог преодолеть смирения (Макарий). Оно угасило разжженные стрелы его, им сокрушался напряженный лук его. Смирение есть непременная добродетель тварей; одному Богу прилично величие. Смирение есть основа всего доброго. Явно, что Елисавете открыто было Духом Святым не все; но открыто было многое: иначе слова ее показывали бы преувеличение. И сама она была от дщерей Аароновых, жена священника, недавно видевшего чудо, имевшая родить сына, который будет одним из величайших праведников. При всем том она чувствует смирение, ибо на какую высоту ставит Марию и притом за одно посещение! Если бы ей оказал сию честь синедрион; если бы ее посетил сам кесарь Римский, то и тогда смирение ее не могло бы больше выразиться. Представление Елисаветы о Плоде Богоматери, Который Она носила в Своем чреве, выражается в одном церковном стихе: "Что пришла еси ко мне Благословенная в женах? Ты Царя носиши и аз воина; Ты Законодателя и аз законоположника; Ты - Слово и аз проповедующего Царство Небесное". «Мати Господа». Вот кто первый назвал Святую Деву Богоматерью, уразумел истинное Ее название. Елисавета чувствовала много, потому много усвояет юной Марии, Которая прежде была неизвестна ни по чему особенному, кроме того, что родилась от благочестивых родителей, вследствие молитв их, и жила при храме. Изъявив таким образом удивление, она представляет причину оного. Причина сия, можно сказать, матерняя, которая ближе всего к сердцу матери. «Се бо, яко бысть глас целования Твоего во ушию моею, взыграся младенец радощами во чреве моем» (Лк. 1; 44). Она указывает на взыграние младенца во чреве, как бы так говоря: сам младенец чувствует, кто Ты. Святой Амвросий говорит: vocem prius Elisabeth avdivit, gratiam vero senserit Johannes . "Взыграние младенца показывает, как много будет значить посещение Твое для всех!" «Радощами»: последовало не одно обыкновенное движение, как это случается в шестой месяц чревоношения; но некоторое определенное движение, и притом не однократное, а многократное. Материнские чувства много заключают в себе такого, чего нельзя изъяснить. Тут нельзя не вспомнить о взыгрании дочери Иродиадиной пред смертью Иоанна; но как различны сии взыграния! «И блаженна Веровавшая, яко будет совершение глаголанным Ей от Господа» (Лк. 1; 45). Слова сии показывают, что Елисавета узнала много. Она как бы так говорила: прекрасно Ты поступила, что поверила словам Благовестника. Значит, она знала о разговоре Ее с Ангелом. Блаженна; ибо Ты сделала Свое дело лучшим образом. Все человечество тогда являлось в лице Твоем пред очами, и Ты явилась тогда тем, чем нужно было явиться. Не так поступил мой муж. Ты лучше сделала, «поверив, яко будет совершение глаголанным от Господа». Что Бог однажды сказал, то сбудется, как бы глагол Господень ни отстоял от обыкновенных путей разумения человеческого. Елисавета говорила это с тем большей уверенностью, что видела исполнение слов Божественных на опыте. В приветствии Елисаветы вообще видна радость необыкновенная; видно уважение, основанное на прозрении в дело. Не слыхала ли Елисавета обыкновенным путем о том, что Бог таким образом посетил Марию? Она не могла слышать этого таким образом. Ибо если Мария открыла бы кому-либо случившееся с Ней, то конечно прежде всех открыла бы это Иосифу. Но и он об этом не знал; а если не знал, то непременно нужно предположить, что тайна благовестия скрывалась в сердце Марии. Посему Елисавета говорит по внушению свыше.

И рече Мариам: «величит душа Моя Господа, и возрадовася дух Мой о Бозе Спасе Моем: яко призре на смирение рабы Своея: се бо, отныне ублажат Мя вси роди» (Лк. 1; 46-48). Как теперь Мария стала многоглаголива, хотя в сем многоглаголании нет ничего лишнего! Это многое благое слово, отрыгнутое от сердца, тем удивительнее, что Она дома пребывала безмолвною. Со дня благовещения сколько, вероятно, родилось у Нее мыслей и чувств: однако ж Она никому не открывает их, ибо и сам Иосиф ничего не знает об этом. Открытие ему тайны не могло бы почесться нарушением тайны. Теперь из уст Ее слышится славословие Божие, как из драгоценного сосуда исходит благоухание. Песнь Марии есть благодарственное славословие Богу, как бы невольно излившееся из сердца. Поводом к нему служит милость Божия, не заслуженная Ею, как Она говорит, и милость к Израилю, которая имеет излиться на него чрез Ее Сына, а внешним поводом было свидание с Елисаветой, которая слишком высоко Ее ставила. Ибо говорить: «откуду мне сие?»