Марии нужно было что-нибудь отвечать на это, и Она, как бы забыв Елисавету, и все, Ее окружающее, обращается к Богу и величает Его. Такое славословие было как бы национальным у народа Еврейского. И другие благочестивые души величали Его: так Мариам, перешед чрез Чермное море, воспела Богу благодарственную песнь; подобным образом поступили Девора, Анна, мать Самуила и другие; но величание Марии Богоматери всех их превосходит. По вдохновению ли Она воспела сию песнь, или Сама от Себя? О Елисавете говорится, что она исполнилась Духа Святаго и притом она носила во чреве своем святого младенца. Если Иоанн освящал свою матерь, то Иисус Христос, находясь во чреве Своей Матери, тем паче освящал Ее.

Но как могла Дева без вдохновения столь возвышенно славословить Бога? Могла. Она говорит здесь все почти словами Священного Писания, а Священное Писание Она знала, живя постоянно несколько лет при храме и будучи, притом, столь благочестивою. Предание прямо говорит, что Она была хорошо знакома с Ветхим Заветом и что, читая его, останавливалась на некоторых местах Исайи: например, «се, Дева во чреве зачнет..». Она могла собрать цветы сии из Ветхого Завета, сплести из них столь прекрасный венок и положить его на алтарь Божественный. А если бы у Нее был какой недостаток в разумении Священного Писания, то ношение Иисуса Христа во чреве могло бы восполнить это. Так, содержание сей песни благодарственное. Побуждения к сему: 1) великость благодеяния; 2) благодеяние незаслуженное; 3) великость Ее лица и ублажение Ее от всех родов; 4) в отношении к Израилю - Бог с рождением Сына Ее исполняет все обетования, данные Израилю.

Пресвятая Дева говорит, что Бог и прежде поступал так, как поступает теперь. Он гордых как бы минует, не смотрит на них, а призирает на смиренных. «Величит душа Моя Господа». Как бы так говорит Она: Бог возвеличил Меня тогда, когда Я совершенно не достойна Его милости; в благодарность и Я бы должна возвеличить Его, если бы это возможно было. Но Он так велик, что сердце может только чувствовать Его величие, а умножать Его не может. «И возрадовася дух Мой» - все существо, все силы духа Моего. «О Бозе Спасе Моем» -не о Боге только Всемогущем, каким Он являл Себя в Ветхом Завете, но о Боге Спасителе, каким Он явит Себя в Новом. «Призре на смирение рабы Своея». Выражение это могло родиться в Ней и от собственного чувства; но здесь оно заимствовано, ибо встречается еще у Анны. Без сомнения, Бог смотрел на Ее добродетели, но особенно призрел на смирение. Взор Его как бы остановился на сей прекрасной добродетели. На смирение внешнее (ибо Она была бедна, никому неизвестна), а преимущественно на внутреннее. Иной бедный по наружности может быть гордым в душе. «Се бо, отныне ублажат Мя еси роди»: Я прежде была не знатна, но теперь как Мать Мессии буду предметом благословения для всех, ибо Сын Мой будет источником благословения для всех. Мария чувствует, что Промысл с Ее званием соединяет чрезвычайную славу. Скоро ли началось сие ублажение Ее? С самого зачатия Иисуса Христа. Она ублажается Елисаветою, Иосифом, когда он узнал от Ангела, что «рождшееся в Ней от Духа есть Свята». Потом волхвы и пастыри приходят поклониться рожденному от Нее Сыну. Во время проповеди Иисуса Христа одна жена вслух всего народа сказала (а тысяча это чувствовала): «блажено чрево носившее Тя, и сосца, яже еси ссал» (Лк. 11; 27). Но главным образом ублажение Ее началось по смерти Ее. «Яко сотвори Мне величие Сильный» (Лк. 1; 49): за то ублажаю Бога, что Он сотворил со Мною великое дело. «Сильный» - потому что дело идет о произведении великом, необыкновенном. Выражение это могло быть занято из Псалтири (Пс. 125; 2-3). «Свято имя Его»: новая причина к прославлению Бога. Сам Бог, Которого имя свято, сотворил Мне милость. «И милость Его в роды родов боящымся Его» (Лк. 1; 50). Чувство благодеяния, оказанного Ей Самой Богом, как бы заставляет Ее вспомнить свойство Божественное, благотворное для людей, и так сказать, любезное, то есть что Бог так милостив, что ради одного праведника благотворит многим его потомкам. В Ветхом Завете видны многие места, в которых говорится, что Бог ради праведного отца изливает милость на сынов его, и наоборот, сын несет нечестие и грех отца своего. Сие, так сказать, свойство Отца Небесного выразилось преимущественно в Мессии. Ибо Мессия дарован народу Еврейскому, в то время самому развращенному, - за то именно, что Промысл вспомнил обетования, данные чрез пророков святым людям, - патриархам. Народ Еврейский между прочим имел то преимущество перед другими народами, что видел Мессию Богочеловека плотскими очами, и сим особенным даром обязан он своим предкам. И здесь видно новое смирение Марии. Во Мне, - говорит Она, - Бог призрел на смирение; но оно одно недостаточно для привлечения толикой милости Его; праотцы Мои заслужили, что смирение Мое не осталось бесплодным, что оно имело силу привлечь на себя взор Божественный. «Сотвори державу»: явил силу во Мне - в Моем Сыне. Это выражение еврейское (Исх. 20; 6. Пс. 117; 15-16). «Расточи гордыя мыслию сердца их» (Лк. 1; 51). Сказав, что Бог явил Ей милость как бы ни за что, Дева представляет, что главы Иудейского народа были надменны гордостью; самые набожные из них, фарисеи, были заражены тщеславием, и что за это все они обойдены, а Она - избрана. Потом, Она обращается к Ветхому Завету и говорит, что так было и прежде. «Расточи» - в разные стороны рассеял; «гордыя мыслию» - за то, что они думают о себе много. Так обремененные гордостью фарисеи о народе простом думали: «народ сей не весть закона, прокляты суть»; а о себе говорили, что они все, относящееся к Мессии, испытали и постигли. Так они говорили Никодиму: «испытай» писания «и виждь, яко пророк от Галилеи не приходит» (Ин. 7; 52). В Каиафе видна гордость политическая. Когда по воскресении Лазаря в совете рассуждали, что сделать с Иисусом Христом, то он всем старейшинам совета, в числе коих были люди достопочтенные, как например Никодим, сказал: «вы не весте ничесоже, ни помышляете, яко уне есть нам, да един человек умрет за люди, а не весь язык погибнет» (Ин. 11; 49-50). Все роды гордости можно находить у иудеев, хотя они и терпели тогда все роды уничижения. «Расточи», - διεσχορπισεν - выражение сильное, значит как бы: платье разорвать по нитям и разбросать. Да, гордые и сами себя расточают. Как смирению свойственно соединять, так гордости разъединять. Ибо гордый старается быть выше всех, а выше всех может быть один только Бог. Посему стремление к возвышению есть вместе стремление к унижению. Подлинно, расточаются гордые мыслью сердца их. «Низложи сильныя со престол и вознесе смиренныя: алчущыя исполни благ, и богатящыяся отпусти тщы» (Лк. 1; 52-53). Низложи сильныя со престол. Это, так сказать, правило Промысла, принятое в противность миру. Священное Писание представляет на то разительные примеры: фараон низвержен, а Израильский народ, тогда смиренный, вознесен.

Даже языческий мир строго замечал сие правило Промысла. Для вразумления мира буйного такая противоположность необходима. И если бы Промысл не поступал так, то история человечества сделалась бы еще мрачнее. Он смиренным внушает и дает силу, а тщеславных и гордых обуздывает. «Восприят Израиля отрока Своего, помянути милости» (Лк. 1; 54). «Восприят Израиля» - новое побуждение к прославлению Бога. Он оказал благодеяние очень важное для целого народа Израильского. Народ сей будет «воспринят», как мать воспринимает своего младенца. До сих пор он был как бы не на руках, отвержен. За что же такая милость? В Себе Мария, по смирению, не видит добродетелей, хотя Она и имела их, а об Израиле, в то время худом и развращенном, можно было только сказать: «помянути», а не «призрети». Израиль хорош был только в имени, в предках. Он называется здесь «отроком»; но так же он называется и прежде: когда Бог посылал Моисея к фараону, то говорил, чтобы он освободил Израиля, который есть «сын Его первенец». Все народы суть как бы сыны Божий, а Израиль первенец между ними. У пророка Осии в одном месте говорится: «из Египта воззвах сына Моего» (Ос. 11; 1).

Но что разумела Мариам под именем «восприятия, помянутия милости?» Что последует из сего восприятия? Этого Она не говорит; мысль Ее останавливается на общем благодеянии. Израиль будет принят Богом на руки, а на сих руках конечно ему будет хорошо. Захария, когда коснется этого, то скажет подробнее (Лк. 1; 68). Избавление, спасение через Мессию потомка Давидова «от руки враг наших». А кто не был тогда врагом Иудеев? кто не ненавидел их, начиная от римлян, аравитян, египтян, сириян и других? Сии народы были закоренелыми врагами их. Захария ожидал как бы чувственного освобождения от грехов. Такая ли мысль была у Марии? Она могла иметь и могла не иметь ее. «Восприяти» - может быть здесь разумеется духовное - неземное спасение от грехов, то, что из Иудеи выйдет Евангелие, что Иудеи будут первыми провозвестниками спасения миру, и тем окажут услугу человечеству. «Помянути милости». Сие выражение можно брать и шире и теснее, так же как и «восприятие. Якоже глагола ко отцем нашым, Аврааму и семени его до века» (Лк. 1; 55). Замечательно, что где говорится о Мессии, там упоминается Давид, и где говорится о народе Еврейском, там упоминается об Аврааме. Авраам, Исаак, Иаков, Давид и другие подобные мужи были как бы представителями иудейства.

Почему Мария не упоминает о целом роде человеческом, а только об одном Израиле? Может быть Ей не была открыта еще тайна сия. Иудеи вообще верили, что благодеяния Мессии будут ограничиваться именно одними ими, а язычники, если когда и будут в этом участвовать, то разве тогда только, когда сделаются Иудеями. Пророки иногда приподнимали завесу будущего и показывали часть тайны, что Мессия будет принадлежать всему роду человеческому, но самолюбие Иудеев не любило останавливаться на сих местах. Предрассудок сей был очень силен. Даже самые апостолы не были свободны от него не только до сошествия на них Святаго Духа, но и после оного. Апостол Петр сомневался, можно ли принимать язычников в христианство, и для разрешения сего недоумения нужно было послать ему с неба «сосуд некий, яко плащаницу велию» (Деян. 10; 11). На дом Корнилия Дух Святый принужден был, так сказать, сойти еще до крещения его, а апостол Петр как бы извиняется в том, что крестил оный. "Что ж мне было делать, - говорит он, - когда Дух Святый сошел еще до крещения?" (Деян. 10; 47). И Святый Дух в сие время, может быть, откровения сего еще не давал. Сам Спаситель до самого Креста Своего говорил: «несмь послан, токмо ко овцам погибшим дому Израилева» (Мф. 15; 24).

Надобно помнить, что Божественное откровение возвещается людям постепенно. По нравственным качествам посланники Божественные бывают выше, нежели по познаниям. Оттуда, если ветхозаветного пророка сравнить с младенцем христианским, знающим только катехизис, - пророк действительно представится менее знающим. Посему нельзя удивляться, что в некоторых посланниках Божественных иногда обнаруживается незнание какой-либо тайны Промысла. Они могли путь свой совершать со всей точностью и верностью и без знания. Вообще, совершенное знание не составляет принадлежности человека. Самые Ангелы представляются в Священном Писании желающими проникнуть в тайну нашего спасения. Апостол говорит: «да скажется ныне началом и властем на небесных Церковию многоразличная премудрость Божия» (Еф. 3; 10). Многим кажется странным, как какая-либо Божественная тайна не была известна посланникам Божественным, или пророкам. Но так и должно быть: в деле спасения нашего служат нам не только люди, но и Ангелы; все служит в свое время, в свою череду, ни больше, ни меньше, как сколько кому нужно. Так Дева могла знать, что Мессия окажет услуги всему роду человеческому, но как это будет, могла и не знать до времени. Это величайшая тайна, что мир соделается участником Божественной милости. Вот смысл и краткое объяснение песни Марии! Явно, что Она должна быть благодарственною от всего народа Израильского.

Наша Церковь поступила весьма премудро, определив воспевать сию песнь каждый день. В состав богослужения нашего введены и некоторые другие песнопения, и каноны наши расположены по песням Ветхого Завета, а девятая песнь всегда заключается песнью Богоматери. В ирмосах, для внимательного слушателя как бы повторяется вся история Промысла. Первая песнь: «поим Господеви», - воспета Мариамью по переходе через Чермное море. Вторая: «вонми небо и возглаголю», - есть песнь обличительная Моисея к Еврейскому народу. Поелику она содержит в себе много скорбного, неприятного, то она и поется только во время Великого поста. Здесь нельзя не заметить, что святые люди любят славословить Бога не своими словами, а готовыми, взятыми из Священного Писания, или из писания святых мужей. Пример, достойный всякого подражания! Посему и нам нужно быть сколько можно более знакомыми с Библией; тогда слова, мысли и язык наш сделаются библейскими. «Пребысть же Мариам с нею яко три месяцы и возвратися в дом Свой» (Лк. 1; 56). Этим заключает евангелист свое описание свидания Марии с Елисаветой. Держась строго порядка, которому следовал евангелист, нужно бы положить, что Мария возвратилась в дом перед самым временем рождения Елисаветой сына. Ибо евангелист говорит, что в шестой месяц по зачатии Елисаветы было благовестив Марии, но после благовестия Мария не вдруг пошла для свидания с Елисаветой; у Елисаветы же Она пребыла около трех месяцев. Почему бы Марии не остаться у Елисаветы до дня рождения Иоаннова? Некоторые отцы Церкви думают, что Она действительно присутствовала при самом рождении Иоанна. В «дом Свой: Свой» - то есть по отношению к дому Елисаветы, который был не Ее. Может быть, в сие время Она принята была в дом Иосифа.

6. Рождество Иоанна Предтечи и его отрочество

 «Елисавети же исполнися время родити ей, и роди сына» (Лк. 1; 57). Слова сии по-видимому лишние, ибо когда же и рождаются дети как не по исполнении времени? Но, известно, что рождения бывают довременные и повременные. Здесь показывается, что рождение Иоанна было своевременное. «И слышаша окрест живущий и ужики ея, яко возвеличил есть Господь милость Свою с нею: и радовахуся с нею» (Лк. 1; 58). Такие события, как рождение сына женщиной престарелой, распространяются легко и скоро. Для всех казалось это необыкновенной милостью Божией, и не только милостью, но и возвеличением милости. Посему Захария не без причины сомневался в исполнении предсказания Ангела. «Радовахуся с нею». Вот как начинает исполняться то, что «о рождении Иоанна мнози возрадуются. И бысть в осъмый день, приидоша обрезати отроча». В восьмой день по закону нужно было обрезывать; тогда же нарекали и имя. «Приидоша» - это церемония была фамильная и религиозная. Поскольку обрезание требовало искусства и добродетельной жизни в совершающих оное: то, видно, для сего употреблялись особенные люди, этим преимущественно и занимавшиеся. «И нарицаху е именем отца его, Захарию». Таков был обычай у евреев: называть младенца именем отца его, деда, или по крайней мере какого-либо родственника. Это показывает, что обычаи израильтян довольно изменились. У патриархов был обычай давать имена детям от известных событий, домашних приключений и прочего, каковы например: Вениамин, Исаак. Пророки также иногда давали имена от событий народных, общественных. Теперь же вошел обычай давать имена родственные. Конечно, это обычай частный, но в нем видно направление мыслей целого народа. Древний обычай давать имя от событий или предвестий поддерживался мыслью, что порядок низший подчиняется высшему, житейский - небесному и духовному, прошедшее связано с будущим. После, когда мысль сия ослабела, евреи утратили чувство веры в Промысл, стали нарекать имена по расчетам житейским, остановились на узах крови, стали, так сказать, на одну доску с язычниками. «Имя Захарии». Оно казалось им ближе всех. Младенцу, который дан отцу в старости, приличнее всего дать имя отца; в нем отец как бы воскресает. Мать говорит, «да наречется Иоанн» (Лк. 1; 60). Почему мать не назначила имени Захарии? Не узнала ли она каким-либо образом от мужа, что сына нужно назвать «Иоанном» ? Не было невозможности узнать; но причина, кажется, была другая. Если бы Елисаве-та узнала от мужа, то Евангелист упомянул бы об этом. Внутреннее чувство, мысль сама собою могла остановиться на сем имени. Также могло это произойти по таинственному вдохновению свыше. Мы видели, что Елисавета говорила с Марией по откровению; почему же она и здесь не могла сказать по тому же откровению? А почему муж не передал ей как-нибудь имени рожденного сына? Молчание, наложенное на него, давало ему знать, что он не только языком, но и другими средствами не должен передавать своих мыслей. Сродникам показалось странным назвать новорожденного Иоанном; ибо в родстве у них никто че назывался этим именем. Впрочем, имя Иоанна было употребительно у евреев; также встречается у Неемии. «И помаваху отцу..». Почли нужным обратиться к отцу. Ибо ему собственно принадлежало право нарекать имя, особенно младенцу мужеского пола. «И чудяхуся ecu» (Лк. 1; 63).

Чему чудились все? Неприготовленному согласию мужа с женой. Мать говорила: «да наречется Иоанн», а отец написал: «Иоанн будет имя ему». И это уже показывает, что мать говорила от себя, а не по согласию с отцом. Чудились особенно потому, что не знали предшествовавшего сему делу обстоятельства - благовестия Ангела. «Отверзошася же уста его абие и язык его, и глаголаше благословя Бога» (Лк. 1; 64). Время наказания прошло, и оно снято. Но наказание как бы несколько продолжено сверх срока. Ангел прежде сказал: «се, будеши молча и не могий проглаголати до негоже дне будут сия» (Лк. 1; 20). Но от рождения сына теперь уже прошло восемь дней, а Захария все еще без языка. Но истинное рождение и вступление в жизнь с Богом - духовную - начинается собственно с обрезания; в рождении физическом младенец есть как бы получеловек. С другой стороны, Промысл как бы приготовляет отцу приятную внезапность. Язык его отверзся вместе с наречением имени сыну. В сих путях можно замечать, что Промысл как бы любит веселить святых людей за огорчения, нередко претерпеваемые ими. «Абие» - прибавлено для того, чтобы показать, что сии события имеют между собой связь тесную. Захария начал благословлять Бога за все: за сына, за прежнюю немоту и за возвращенный ему дар слова. Он теперь благодарит Бога - говорит, что должно, а не сомневается уже. «И бысть на всех страх живущих окрест их: и во всей стране Иудейстей поведаеми бяху еси глаголи сии. И положиша еси слышавший в сердцы своем, глаголюще: что убо отроча сие будет? И рука Господня бе с ним» (Лк. 1; 65-66). Последние слова явно относились к последующей жизни Иоанна, а благодарность Захарии, выраженная им в песни, долженствовала быть прежде. «Страх»: почему не радость? Что здесь страшного? Явление из другого мира было явление Ангела кроткого, доброго, язык у Захарии был отнят, но опять возвращен; рождается младенец такой, который будет благодетелем целого народа, - все события радостные: откуда же страх? Подобным образом инде Евангелист замечает, что при некоторых чудесах, совершенных Иисусом Христом, нападал страх на видевших. Вообще, где бывают явления из другого мира, когда наш мир как бы распадается, там непременно нападает на людей страх. Даже в нашем мире, который впрочем имеет много отделений, низших и высших, когда является что-либо из отделения высшего (когда, например, проявляется чувство изящного, высокого), то душу как бы невольно объемлет страх. Ибо здесь душа приближается к границам мира духовного. Это оттого, говорят, что сии два мира противоположны, один исключает другой, борются между собой, один существует насчет другого. Где виден наш мир, там как бы не видно того мира; а где проявляется сей, там как бы исчезает наш мир. В отношении к человеку, тут еще более бывает необычайного. Когда отверзается пред ним другой мир, и он приближается к границам своего бытия, то не может не трепетать, как трепещет преступник перед орудием казни; и точно, чтобы перейти ему в другой мир, нужна смерть. «Во всей стране Иудейстей поведаеми бяху вси глаголи сии». Слух распространился очень далеко, потому что событие было необыкновенное, и рассказываемы были все обстоятельства его, как-то: благовестие Ангела, отнятие и возвращение языка Захариина, наречение имени. И представьте, что внимание иудейского народа в сие время было чрезвычайно напряжено; бедствия очистили многих из Иудеев и воскрылили горе мысли их; очевидно, что весть о рождении такого младенца, каков Иоанн, как весть о избавлении, должна быть радостна. «Положиша вси слышавший в сердцы своем». Очень хорошо положено было «в сердцы»; ибо где лучше было скрыть рассказ о чрезвычайном действии Промысла, как не в сердце? Но опыт показывает, что редкие сохраняли в сердце; из сердца может многое пропадать. Ангел в своем пророчестве об Иоанне говорит, что он «предидет пред Ним духом и силою Илииною» (Лк. 1; 17). Захария же теперь не упоминает об этом. Может быть, сия черта была скрыта Захариею в сердце, так сказать, драгоценность сия оставлена им про себя; ибо он и не обязан был благовествовать сего. Притом, молва о рождении Предтечи Мессии долженствовала быть опасной для города; с другой стороны, если бы и совершенно сии глаголы были исповеданы, то народ все бы спрашивал: «что убо отроча сие будет? И рука Господня бе с ним» (Лк. 1; 66). Выражение сие употреблено в ознаменование особенной силы Божией, какого бы то рода ни было. В младенцах, предназначаемых для великих целей, бывают при самом рождении особенные знамения, например, иногда младенцы в известные дни постятся, не принимают молока материнского. Явление сие странно, и потому многие сомневаются в действительности оного; но глубокий взгляд на природу заставляет стать за него: есть и в обыкновенных вещах много неизвестного, и между тем истинного. Это знамения естественные. Бывают еще и духовные, например, раннее развитие способностей, направление мыслей к одному известному предмету, какие-нибудь особенные приключения. «И Захария отец его исполнися Духа Свята, и пророчествова» (Лк. 1; 67). Не только снято с Захарии наказание, но ему ниспосылается еще и дар Духа Святаго: он пророчествует. Выражение сие не всегда означает прорицание будущего; но здесь из уст Захарии явно мы услышим о будущих событиях. Какой распорядок в этом исполнении Святаго Духа? Прежде им исполняются жены благочестивые - Елисавета и Мария, потом священник Захария, как бы вследствие уже рождения сына. Иоанн значит «благодать». Какой же предмет пророчества Захариина? Тот же, что и песни Марииной. Захария благодарит Бога за посещение, о котором он прямо говорит, и изображает сие посещение с различных сторон; потом обращается к сыну и раскрывает в речи своей то, что он слышал прежде от Ангела. Это - восторженная песнь или святой гимн. «Благословен Господь Бог Израилев, яко посети и сотвори избавление людем Своим» (Лк. 1; 68). Явно здесь Захария имеет в виду пророчество об избавлении Израиля, и настоящее бедственное положение его требовало освобождения. «Посети»: выражение библейское, прилагаемое к Промыслу, так сказать, любимое в Священном Писании. Он выражается в Писании под именем пришествия и удаления. Какое здесь избавление разумеет Захария? Их может быть два: избавление от бед физических и от грехов. «Воздвиже рог спасения нам, в дому Давида, отрока Своего» (Лк. 1; 69). Выражение сие (рог) могло быть занято, и вероятно занято, из простого быта животных. Для многих животных, особенно в Палестине, спасение действительно состоит в рогах. Еще выражение сие могло быть занято от священного места. Известно, что в скинии было возвышение наподобие рогов, и называлось рогами алтаря. У евреев, и даже у язычников, был обычай, что преступник, поспешно прибежавший и ухватившийся за рог алтаря, оставался неприкосновенным для суда и наказания. Отсюда и Давид иногда называет Бога - "рогом спасения, скалою". Вообще, это выражение означает источник спасения. «Давида, отрока Своего». Давид здесь называется «отроком», то есть приближенным к Богу, доверенным. «Яко же глагола усты святых сущих от века пророк Его» (Лк. 1; 70). Здесь Захария говорит о пророчествах, в разные времена разным мужам данным, об избавлении Израиля. В новейшие времена у некоторых неправославных изъяснителей Священного Писания составилось понятие, что пророчества в деле веры не так важны, что их легко можно и оставить. Мысль сия ложна и есть следствие антирелигиозного направления мыслей нынешних ученых. Пророчества составляют златую цепь, связующую времена и народы. В Ветхом Завете мы видим, что и грешные и праведные в смутных обстоятельствах своей жизни прибегали к пророчествам. Иисус Христос и апостолы ссылались на них. Апостол Петр называет пророчества светильником, сияющим «в темном месте» (2 Пет. 1; 19). Какая же сущность пророчества Захарии? Две стороны различаются в нем, и два приметны направления мыслей: 1) Бог сотворил милость со отцами; 2) помянул Завет Свой с ними; одно благо обещается чувственное: обещается освобождение Иудеев от притеснений; другое - дарование благ духовных. «Служити Ему преподобием и правдою пред Ним вся дни живота нашего» (Лк. 1; 75). Таким образом, Захария ожидал от Мессии восстановления Царства Давидова, освобождения временного; но что Царство Иисуса Христа «несть от мира сего» (Ин. 18; 36), что Его ожидает крест, - эта тайна не могла быть вдруг показана, ибо она была не по силам тогдашних людей, коим давалось откровение. Посему и неудивительно, что с ожиданием от Мессии благ духовных было соединено ожидание благ чувственных. Причиной такого ожидания, между прочим, было то, что в некоторых пророчествах было обещание благ чувственных. Последствия показали, что пророчества о благах чувственных, соединенных с пришествием Мессии, выполнены хотя нескоро, но во всей полноте, и не над Израилем ветхим (плотским), но над Израилем новым. Так, христиане сделались теперь распорядителями судьбы почти целого мира, народом сильнейшим, богатейшим, просвещеннейшим всех прочих. Апостол Павел так изъясняет имя Израиля: «не вси бо сущий от Израиля, сии Израиль» (Рим. 9; 6). Но некоторые спрашивают: почему не произошло скорейшего исполнения оных пророчеств? Подобные ожидания видим в первом и втором веке по Рождестве Христовом, когда у многих из христиан была та мысль, что скоро конец мира, скоро явится антихрист (так что апостол Павел принужден был учеников своих предостеречь от сей мысли). Говорят, что в царствование Иисуса Христа все праведники Иудейские и даже все Иудеи воскреснут и будут блаженствовать. Промысл в таких предметах, коих знание или незнание не вредит людям, предоставляет ход их естественному порядку вещей. У Захарии та мысль, что праведники и по смерти в другом мире не перестают любить своих потомков на земле; посему оказание потомкам милости есть как мы милость им самим. С другой стороны, Иисус Христос недолго совершал Свое служение на земле: три года с половиной, а после перешел в другой мир, нисходил в ад по смерти, и вознесся на небо - туда, где находится лоно праведников, а с Ним, без сомнения, хорошо им. «Клятву, еюже клятся ко Аврааму отцу нашему» (Лк. 1; 73). «Клятся»: указывается на милость ко всем отцам, а не на клятву только Аврааму. Это нередко встречается в Библии. Бог часто представляется так действующим в отношении к какому-либо известному лицу. Не противоречит ли это тому, что Бог не имеет лицеприятия? Не сокращается ли здесь каким-либо образом всеобъемлющая любовь Божия? Нет. Всеобщность любви Божией здесь остается во всей силе. Это бывает вследствие необходимых законов существа Божественного и человеческого. Божественное земным может быть принимаемо различно. Если приемлемость со стороны людей велика, то Промысл выказывает им Себя в большей полноте. Можно сказать, что от самого человека зависит брать от Бога много или мало. Посему нельзя и удивляться, что Бог как бы особенно иногда относится к праведнику. В человеке иногда может сосредоточиваться много, от умственных и нравственных его действий, как и в одном поступке его много сосредоточивается добра и зла. Таково преступление Адама, последствия которого особенно обнаружились в крестной смерти Иисуса Христа. Такие люди, как Авраам, Моисей, Иоанн, привлекали и привлекают на род человеческий Божие благословение в лице Иисуса Христа. Прекрасная черта здесь же открывается в самом Захарии, как и во всем Иудейском народе: относить всю милость Божию к отцам. В позднейшие времена родилось какое-то забвение отцов; люди стали все приписывать себе. Рассматривая жизнь новейших народов, замечаем в них какое-то отчуждение от предков. Это есть, конечно, следствие большого развития сил, и в сем направлении есть, конечно, доброе, но оно заключает в себе нечто похожее на существо злых духов, темных, где в каждом существе совмещается целый мир. У людей же должны быть общие чувствования, общие блага, общая вера. Так, повторим опять, над Израилем ветхим не сбылось пророчество о даровании ему благ чувственных; но не сбылось потому, что со стороны самого Израиля не сбылось главное условие - принятие Мессии. С этим неисполнением обетования некоторые толковники, так сказать, не знают что делать, и потому, толкуя о благах чувственных, стараются как бы вытолковать из них блага духовные. Но зачем же отвергать обетование благ чувственных? Если Бог не пощадил для людей Единородного Сына Своего, то пощадит ли Он для них блага чувственные? Посему-то Иисус Христос, входя в Иерусалим пред смертию Своею, со слезами обратился к нему и говорил: "Иерусалиме, Иерусалиме! Если бы ты «разумел» день «твоего посещения» (Лк. 19; 44), то не постигли бы тебя такие бедствия; ныне же «приидут дние на тя, и обложат врази твои острог о тебе, и обыдут тя и объимут тя отвсюду» " (Лк. 19; 43). Но почему, говорят, пророчество о благах чувственных не исполнилось над Израилем во времена Иисуса Христа? Тогда многие уверовали бы в Него. На это нужно сказать, что надобно прежде служить Богу преподобием и правдой, чтобы получить от Него награду. В то время, как был Иисус Христос, Антиохова гонения не было, храм был отверст, вход в него был свободен всем. Все благоприятствовало Иудеям служить Богу и исполнять Его закон. Притом, в краткое время служения Иисуса Христа нельзя было наделить Иудеев вдруг всеми благами; иначе это означало бы строить чудо на чуде; весь порядок политический нужно было бы переменить, а это было бы вредно. «И ты, отроча, пророк Вышняго наречешися: предъидеши бо пред лицем Господним, уготовати пути Его» (Лк. 1; 76). Взор Захарии теперь обращается к сыну. Что за обращение к младенцу? Не есть ли это обращение пророческое? Так иногда пророки обращались к вещам неодушевленным и разговаривали с ними. Подлинно, язык Захарии есть язык пророка - речь восторженная. Младенец-сын его был необыкновенный. Он слышал приветствие Марии, будучи еще во утробе матери своей; слышал, без сомнения, и теперь собственным слухом пророчество отца, которое производит сильное действие в душе его и теле. Блаженный Феофилакт делает на это некоторое замечание: "Странно, яко Захария обращает речь ко отрочати, а не странно ли было, яко и само отроча, будучи во утробе матери, пророчествовало о пришествии Мессии?" Какая же речь к этому отрочати? «Пророк Вышняго наречешися», то есть пророк Мессии. «Уготовати пути Его», то есть пути нравственные и пути Его деятельности внешней. Иоанн действительно приготовил Иисусу Христу путь своей проповедью к народу, своим крещением и обращением внимания народана Иисуса Христа, также приготовил Ему учеников; ибо первые ученики поступили к Иисусу Христу от Иоанна. «Дати разум спасения людем Его, во оставление грех их» (Лк. 1; 77). Народ не разумел своего спасения, не разумел самого себя: фарисеи остановились на одной внешности, саддукеи вели жизнь слишком чувственную и впали в неверие; посему нужно было дать им уразуметь свое спасение, заставить их переменить порочную жизнь на добродетельную. Иоанн, действительно, начинает свою проповедь словами: покайтеся «и не начинайте глаголати в себе: отца имамы Авраама» (Мф. 3; 8- 9). «Милосердия ради милости Бога нашего, в нихже посетил есть нас восток свыше» (Лк. 1; 78). Здесь указывается Мессия, имеющий оказать благодеяния роду человеческому. «Восток свыше»: у Израильтян было много имен Мессии, некоторые пророки действительно представляли Его источником света - Востоком, а время пред пришествием Его - мраком. И сих-то людей, сидевших во тьме, Мессия должен был просветить, а Иоанн должен был приготовлять их к сему. И сам Иоанн называется «светильником» (Ин. 5; 35). «Просветити во тме и сени смертней седящыя» (Лк. 1; 79). Выражение взято из пророков, но очень идет к делу: вот как Захария отзывается о своих современниках; а современники сами о себе думали, что они сидят не во тьме и сени смертной, а в сени райской; в беседах их с Иисусом Христом приметна чрезвычайная гордость. Когда они рассуждали со слепым, которому Иисус Христос отверз очи, то между прочим говорили: «еда и мы слепи есмы»; (Ин. 9; 40)... «направити ноги нашя на путь мирен» (Лк. 1; 79). Ноги евреев ходили по многим путям, но, как замечает Давид, они пути мирного не познали. Читая Иосифа Флавия, видим, что нравственное состояние Иудеев в сие время было самое худое. «Бе в пустынех» (Лк. 1; 80). Евангелист замечает об отрочати, что оно укреплялось духом - выражался в нем особенно Дух Божий; в нем раскрылись необыкновенные способности, особенно нравственные. «В пустынех». Нагорная страна Палестины имела много пустынь, из коих некоторые были наполнены зверями. Есть древний рассказ, повторенный еще Оригеном, что Иоанн тотчас по рождестве должен был скрываться в пустыне от преследования Ирода, и что он жил в пещере над Иорданом, с матерью своей, которая после шести месяцев умерла; потом Иоанн мог жить под присмотром других, ибо в тех пустынях люди живали иногда отшельниками.

После сего Иоанн стал жить один. Распоряжение Промысла о жизни Иоанна чрезвычайно удивительно и премудро. В свое время Иоанн, как некий Ангел, явится из пустыни с проповедью покаяния, не имея никакого отношения к земным сродникам и знакомым, - он знал лишь одного Бога. Жизнь его была самой лучшей и убедительнейшей проповедью перемены жизни. Он был родственником Иисуса Христа по плоти, почему, живя в пустыне, разлучившись, так сказать, с Мессией от самой колыбели, Иоанн тем самым удалил всякое подозрение в пристрастии к Нему; ибо он не знал и не мог Его знать обыкновенным образом, а проповедовал о Нем по внушению Святаго Духа. Вот что говорит евангелист Лука об обстоятельствах, предшествовавших рождению Мессии.