Стих 18 — 20. Иисус же рече: еже, не убиеши: не прелюбы сотвориши: не украдеши: не лжесвидетелствуеши: чти отца и матерь: и: возлюбиши искренняго твоего яко сам себе. Глагола Ему юноша: вся сия сохраних от юности моея. С мудрой целью указывает ему на главнейшие заповеди закона, чтобы почтить их и чтобы после ответа его: "Все это я исполнил" (такое значение имеют слова: сохраних: от юности моея; Иисус Христос знал, что тот исполнил и что он так ответит), — сделалась известной слушателям его добродетельная жизнь. Равным образом, указывает далее на одну евангельскую заповедь, именно о презрении богатства, чтобы обличить его в любостяжании и при этом удобном случае ясно показать, что любостяжание портит всякую добродетель, и вследствие такого очевидного вреда нужно избегать этой страсти. Почему же Христос не предложил ему первой и важнейшей заповеди: возлюбиши Господа Бога твоего? Потому что другие добрые дела его были неизвестны, а любовь его к Богу — была всем известна. Но, может быть, кто-нибудь усомнится, что указанные заповеди закона доставляют вечную жизнь. Такому можно сказать, что доставляют, но не такую, какую евангельские заповеди. Под вечной жизнью нужно разуметь вечное наслаждение на небе, которое различно и многообразно, потому что у Отца много обителей. И еще кто-нибудь, может быть, усомнится, искренно ли говорил юноша? Каким образом он любил ближнего, как самого себя, когда имел так много богатства, как увидим? Разделял ли он его с имеющими мало, или вовсе ничего не имеющими? Что нужно сказать на это? Он исполнял и эту заповедь, насколько тогда можно было ему исполнить ее. Он любил ближнего, как самого себя, но только так, что не делал ему никакого вреда, а не разделял с ним своего богатства. Это последнее было выше еврейской чувственности. Это — заповеди, важнейшие из тех, в которых нуждалось тогдашнее время. Все остальные находятся в одном месте, именно в книге Исход (20, 12), а заповедь: возлюбиши ближняго своего яко сам себе — в другом, т. е. в книге Левит (19, 18). Взял и эту последнюю, как наиболее необходимую.

Стих 20. Что есмь еще не докончал. Чего еще не достает мне? Этими словами он показал, что стремится к большей добродетели. Поэтому-то, как говорит Марк (10, 21), Иисус же воззрев нань, возлюби его и рече ему: единаго еси не докончал. А Лука (18, 22) сказал: еще единаго не докончал еси. Посмотрел на него, как кроткого, и полюбил его, как ищущего своего спасения, хотя и препятствовала ему страсть любостяжания. Но чего это еще недостает? Следовать за Ним. Слушай:

Стих 21. Рече ему Иисус: аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое и даждь нищым: и имети имаши сокровище на небеси, и гряди вслед Мне. Так как то, что он имел, т. е. богатство, служило препятствием к следованию за Ним, то повелевает продать его, и раздать нищим. Итак, говорит: аще хощеши совершен быти, потому что несовершенны те, которые исполняют одни только заповеди закона, так как и заповеди эти несовершенны по причине слабости иудеев. Имети имаши сокровище: сказал в утешение его любостяжания и обещал, что он опять будет иметь сокровище, и не только такое, но и гораздо лучшее, на небе. Сокровищем на небе называет воздаяние там людям достойным за добрые дела. Гряди вслед Мене, т. е. ходи по следам Моей жизни, следуй Моим заповедям, — этого недостает тебе, который исполнил все законное.

Стих 22. Слышав же юноша слово, отыде скорбя: бе бо имея стяжания многа. Чем больше он имел, тем большим рабом этого становился; увеличение богатства увеличивает и любостяжание, которое и было причиной печали и неверия.

Стих 23. Иисус же рече учеником Своим: аминь глаголю вам, яко неудобь богатый внидет в Царствие Небесное. Если богатому трудно войти, то любостяжательному совершенно не возможно. Если осуждается тот, кто не дает своего, то гораздо более тот, кто похищает чужое.

Стих 24. Паки же глаголю вам: удобее есть велбуду сквозе иглине ушы проити, неже богату в Царствие Божие внити. Сказав, что это дело трудное, называет его невозможным, и даже более чем невозможным. Невозможно, чтобы верблюд, животное, прошел чрез игольные уши, а то даже более невозможно, чем это. Конечно, речь несколько преувеличенная для того, чтобы возбудить страх в любостяжательных. Некоторые под верблюдом разумеют здесь толстый канат, употребляемый корабельщиками. Этими словами Христос порицает не богатство, а пристрастие к нему. Прекрасный пример! Как игольные уши не вмещают верблюда по причине своей тесноты и его полноты и напыщенности, так и путь, ведущий к жизни, не вмещает богатство, по причине своей тесноты и его надменности. Поэтому нужно отложить всякую гордость, как учит Апостол (Евр. 12, 1), и умалить себя посредством добровольной бедности.

Стих 25. Слышавше же ученицы Его, дивляхуся зело, глаголюще: кто убо может спасен быти, Дивляхуся, т. е. смутились не за себя, конечно, потому что они были бедны, но за богатых. Они, как бы наставники, чувствуют уже сотрадание и сильно скорбят о погибели людей, говоря: кто же из богатых может спастись?

Стих 26. Воззрев же Иисус рече им: у человек сие невозможно есть, у Бога же вся возможна. Сначала кротким взором успокоил волнующиеся их мысли, а потом сказал, что богатым людям это, т. е. спастись, невозможно. Крепко связанные узами любостяжания, они не могут собственными силами освободиться от его господства; Бог может не только спасти их, но может и все другое сделать. Итак, Он спасет их, если только они со своей стороны приложат старание, будут раздавать свое богатство бедным, потушат в себе страсть любостяжания и призовут Его, как помощника и защитника свободы. Вся эта речь показала, что любостяжательному человеку невозможно спастись, если только он, прилагая со своей стороны усилие, как сказано, не будет иметь Бога помощником в освобождении от этой опаснейшей страсти. Некоторые говорят, что если Богу все возможно, то Ему возможно и делать зло. Против таких скажем, что зло служит доказательством не силы, а немощи. Поэтому и Давид грехи назвал немощами, говоря: умножишася немощи их (Пс. 15, 4), — и апостол Павел говорит: сущым нам немощным, т. е. грешникам (Рим. 5, 6). Еще иначе: по словам Григория Богослова, началом зла служит пренебрежение благом; каким же образом пренебрежет благом Тот, Кто есть Сама Благость.

Стих 27. Тогда отвещав Петр рече Ему: се, мы оставихом вся и вслед Тебе идохом: что убо будет нам. Что это все, блаженный Петр? Лодку, сеть, удочку и рыболовство? Да, — говорил он, — все, что имел и сколько имел; совесть моя — чиста. Когда Спаситель сказал юноше: аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое, и даждь нищым: и имети имаши сокровище на небеси, то Петр убоялся за себя и за других учеников, как менее совершенных, потому что они не продали своего имущества и не отдали нищим. Поэтому он и говорит: вот мы не продали своего имения и не раздали нищим, но просто оставили все, что имели и последовали за Тобою; что же нам будет в награду за это?

Стих 28. Иисус же рече им: аминь глаголю вам, яко вы шедшии по Мне, в пакибытие, егда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своея, сядете и вы на двоюнадесяте престолу, судяще обеманадесяте коленома Израилевома. Пакибытием называет здесь воскресение из мертвых, как вторую жизнь. Что же? и апостолы тогда будут сидеть и судить? Нет; один только Иисус Христос будет сидеть, и Он один только будет судить, а двенадцатью престолами указал только на преимущественную славу и честь учеников и участие их в Царстве Своем. Судяще, т. е. осуждая. Итак, говорит: вы будете иметь преимущественную славу и честь и соцарствовать Мне, осуждая израильтян, но не так, как судьи. В каком смысле в двенадцатой главе сказал, что ниневитяне и царица южская осудят род сей, в таком же смысле говорит и теперь, что они осудят двенадцать колен израилевых. Поэтому Он не сказал: народы или вселенную, а одних только израильтян, своих единоплеменников и родственников. Они осудят не как судьи, а потому что Судья осудит израильтян на основании веры апостолов. И те, и эти воспитаны были в тех же самых законах и по тем же обыкновениям, однако эти уверовали, а те — нет. Но неужели и Иуда будет иметь престол и осудит? Нет; обещание же дано вообще двенадцати ученикам, чтобы и в этом отношении Иуда не был поставлен ниже других. Есть закон Божий, изреченный Иеремиею и гласящий: аще обратится язык той от всех лукавств своих, то раскаюся о озлоблениих, яже помыслих сотворити им; потом говорит: аще сотворят лукавая пред очима Моима, еже не послушати гласа Моего, то раскаюся о благих, яже глаголах сотворити им (Иер. 18; 8, 10). Что же говорит этот закон? Если Я буду угрожать тебе злом, но ты исправишься, то уничтожишь Мое решение; и если Я буду обещать тебе благодеяние, но ты окажешься нерадивым, то уничтожишь Мое обещание, и сам будешь виновен, сделавшись недостойным его. Под раскаянием в Боге нужно понимать перемену решения, причиной которой становимся мы сами. Нужно также знать, что к двенадцати ученикам причисляет и тех, которые потом были приняты в число двенадцати, как долженствующих принять на себя то же служение и ту же веру.

Стих 29. И всяк, иже оставит дом, или братию, или сестры, или отца, или матерь, или жену, или чада, или села, имене Моего ради, сторицею приимет и живот вечный наследит, Вы, двенадцать, получите то, что Я сказал, а все остальные, верующие, получат вот что. Матфей сказал: имене Моего ради, т. е. ради Меня, — Марк (10, 29) прибавил: и Евангелия ради, т. е. ради проповеди, а Лука (18, 29) сказал: Царствия ради Божия, т. е. чтобы достигнуть его. Подобно тому как когда Он говорил: иже погубит душу свою Мене ради, обрящет ю, говорил не то, чтобы мы самих себя убивали, а то, чтобы веру в Него предпочитали самой душе своей, так и теперь, говоря: иже оставит жену, сказал не для того, чтобы мы прямо разрывали браки, но для того, чтобы самому даже браку предпочитали и Его, и Евангелие, и Царство Божие. Это же нужно сказать и о всяком другом родстве и свойстве. Марк (10, 30) и Лука (18, 30), рассуждая об этом подробнее, говорят, что такие получают стократную награду в это время, т. е. в нынешнем веке, и жизнь вечную в грядущем, т. е. будущем веке; стократную, т. е. во много раз большую, или гораздо большую, как сказал Лука. Но каким образом кто-либо получит во много раз большую награду в нынешнем веке? Таким образом, каким получили апостолы, мученики и все остальные праведники. Обрати внимание на то, что дома всех верующих были для них открыты; вместо братьев и сестер они приобрели себе всех святых мужей и жен, — вместо отцов — всех любящих их, заботящихся о них и сострадающих им, потому что это свойственно отцу, — вместо матерей — всех такого же рода женщин, — вместо жен — всех служивших им и заботившихся о них, потому что это свойственно жене, — вместо детей — всех учеников. Кроме того, они имели в своей власти все поля верующих, — и что всего удивительнее, они имели все это среди гонений, как прибавил Марк (10, 30), т. е. будучи преследуемы врагами веры. Может быть также во много раз большей наградой и дар исцелений, и пророчество, и другое что-либо подобное.

Стих 30. Мнози же будут перви последнии, и последни первии. Многие, которые в настоящей жизни кажутся первыми, будут последними в будущей жизни, и наоборот — те, которые кажутся последними здесь, там будут первыми. Это сказано вообще ко всем, чтобы предпочитаемые в настоящей жизни не гордились, и презираемые здесь не отчаивались, а в частности слова эти направлены к фарисеям и другим, им подобным, всеми силами оспаривающим первенство. Так как не все в одно время уверовали, но одни — раньше, а другие — позже, то предлагает притчу, чтобы утешить последних и ободрить их душу. Притчу эту необходимо было сначала всю изложить, — этого требовало изъяснение её, а потом тоже вместе сказать кое-что о ней. Хотя она довольно длинна, но легка для понимания.

ГЛАВА XX

Стих 1 — 15. Подобно есть Царствие Небесное человеку домовиту, иже изыде купно утро наяти делатели в виноград свой и совещав с делатели по пенязю на день, посла их в виноград свой. И изшед в третий час, виде иных стоящя на торжищи праздны, и тем рече: идите и вы в виноград мой, и еже будет правда, дам вам. Они же идоша. Паки же изшед в шестый и девятый час, сотвори такоже. Во единыйженадесять час изшед, обрете другия стоящя праздны и глагола им: что зде стоите весь день праздни; Глагола ему: яко никтоже нас не наят. Глагола им: идите и вы в виноград (мой), и еже будет праведно, приимите. Вечеру же бывшу, глагола господин винограда к приставнику своему: призови делатели и даждь им мзду, начен от последних до первых. И пришедше иже во единыйнадесять час, прияша по пенязю. Пришедше же первии мняху, яко вящше приимут: и прияша и тии по пенязю: приемше же роптаху на господина, глаголюще, яко сии последнии един час сотвориша, и равных нам сотворил их еси, понесшим тяготу дне и вар. Он же отвещав рече единому их: друже, не обижу тебе: не по пенязю ли совещал еси со мною; возми твое и иди: хощу же и сему последнему дати, якоже и тебе: или несть ми леть сотворити, еже хощу, во своих ми… Из всей этой притчи нужно изъяснить только то, что представляется важнейшим, как советует Златоуст, а остального не испытывать, как уже сказано в тринадцатой главе. Под Царством Небесным разумеется здесь сам Христос, как часто и в других притчах; виноградник — это евангельские Его заповеди; работники этого виноградника — люди, исполнители этих заповедей; время работы — настоящая жизнь; утро, третий, шестой, девятый и одиннадцатый часы — различные возрасты людей, в которые они приходят к вере. Утро, или первый час, — это возраст детей, призванных к упомянутым заповедям; третий час — возраст юношей; шестой — мужей; девятый — стариков; а одиннадцатый — престарелых, для которых коротко уже время пребывания в сей жизни. Итак, Иисус Христос вышел в мир, чтобы отчасти Самому, отчасти же через апостолов и последующих за ними учеников нанять работников в Свой виноградник, который приносит грозды добродетелей, радующие Домовладыку, т. е. Господа вселенной. И хорошо сказано: наяти (μιστωσασθαι — наградить), потому что исполнителям заповедей определена награда, именно, спасение каждого, которое мы и разумеем под динарием. Притча эта первых представляет изъявляющими недовольство и налагает молчание на остальных не потому, что в Царстве Небесном будет зависть. Если праведные здесь, при жизни еще, полагают души свои за людей, то тем более они радуются там, видя их спасение. Представлен же такой ропот одних и наложено молчание на остальных для того только, чтобы показать милосердие Божие к тем, которые приходят поздно, чтобы они были уверены, что их поздний приход совсем не повредит им, если только потом они будут трудиться. Когда и мы удостоим кого-либо великой чести и после пожелаем показать величие это, то обыкновенно говорим, что некоторые роптали на столь великую честь. Но говорим мы так не с тем, чтобы порицать его, а чтобы только побудить к благодарности. Почему же не всех вместе позвал в виноградник? Потому что не всех вместе нашел; не было возможности прийти всем в одно и то же время или, как мы прежде сказали, в одном и том же возрасте. Тогда находит каждого, когда этот последний готов следовать. Апостол Павел говорит: егда же благоволи Бог, избравый мя от чрева матере моея (Гал. 1, 15), — тогда благоволил, когда он готов был следовать. Итак, притча эта учит, чтобы мы не презирали приходящих в глубокой старости, но знали, что при усердии можно спастись им и в короткое время. Такова цель притчи. Найдя эту главную цель, не нужно нам в подробности исследовать остальное, потому что оно присоединено для того, чтобы легче было принять ее, — и потому что исследование этих подробностей даже небезопасно, как сказал Златоуст в главе о притчах. Можно, впрочем, под тягостью дня и зноем разуметь тягость испытаний и огонь необузданных удовольствий и диких страстей, которые (тягость и зной) они носили, т. е. испытали, чтобы не быть побежденными всем этим.