Но почему же тогда Бог собрания вод назвал морями? Не потому ли, что воды собрались в одно место, а водные собрания, то есть заливы и бухты, которые имеют в каждой местности свой отличительный вид, Бог назвал морями: море Северное, море Южное, и еще море Западное. И каждое из морей имеет и свое собствен­ное название: Понт Евксинский, Пропонтида, Илиспонт (Геллеспонт), Эгейское море, а также Ионийское и Сардоньское море, и Сицилийское, и Турьское. И много еще имен морей, которые нам теперь нет времени называть. Поэтому Бог и назвал собрание вод морями. Но, хотя к этому привел нас по необходимости ход рассуждений, мы возвратимся к предыдущей речи.

    И сказал Бог: «Да соберутся воды в сонм един, и да явится суша». Он не сказал: «Да явится земля», чтобы не показать ее неукрашенной и грязной, смешанной с водой, еще не принявшей свой образ и силу. Чтобы, вместе с тем, мы не считали причиной осушения земли солнце, прежде появления самого солнца наступило устроение и осушение земли по повелению Творца. Вникни же в смысл Писания: не только та вода, которая была в избытке, стекла с земли, но и та, которая проходила сквозь землю, смешанная с ней в глубине земных недр, вышла наверх, послушавшись повеления Господня.

    «И стало так». Это добавление достаточно в качестве указания на то, что глас Творца стал делом. И назвал Бог сушу землею, а собрание вод назвал морями. Почему в последнем случае сказано: «И да соберутся воды в собрание едино, и да явится суша», а не пишется: «Да явится земля»? «И назвал Бог сушу землею». А здесь не сказано: «Да явится земля. И назвал Бог сушу землею». Не потому ли, что сухость есть свойство, являющееся как бы признаком природы предмета, а земля — материальное название его. Как, например, отличительное свойство человека — способность мыслить, а если сказать «человек», то это имя называет животное, которое обладает этим свойством. Также и сухость есть особое свойство земли, и то, что характеризуется сухостью как особым свойством, называется землею, подобно тому, как тот, для кого отличительным свойством является ржанье, называется конем.

    Это характерно не только для земли, но и для других стихий. Каждая из них имеет свое отдельное качество, которое отличает ее от других. И так каждая из стихий познается по его наличию: вода имеет свое качество, то есть холод, а воздух — влажность, а огонь — теплоту. Но они как первые стихии сложных вещей представляются разуму по названному свойству, составленные же в телах и подвластные чувству, имеют сопряженные качества. И ничто не бывает просто, не существует в отдельности, не свободно от видимого, но сухая земля и студеная, воздух же теплый и влажный, а огонь теплый и сухой. Таким образом, посредством сопряженного качества сила приводит к любви, чтобы дать возможность стихии соединиться каждой с каждой; ибо каждая из них смешивается с родственной и соседней и соединяется с ближней. Например, земля, будучи сухой и холодной, соединяется с водой по родству с холодом, потому что вода находится между водой и воздухом, как бы держась обеими руками за крайние качества: холодом — за землю, влажностью — за воздух. Воздух же своим посредничеством бывает примирителем водного и огненного естества, ведущих между собой борьбу, присоединяясь к воде влажностью, а к огню теплотою. Огонь же тепел и сух по природе, теплотою он привязан к воздуху, а сухостью входит опять в общение с землей. И так составляется круг и придается законченный вид вступившим во взаимодействие и соединившимся друг с другом всем стихиям.

    Это сказал я, желая объяснить причину, по которой Бог назвал сушу землею, а не землю сушей. Сухость же была не после земли, а изначально являлась ее сущностью. А те сущности, которые составляют основу бытия, старше по своей природе и достойнее. Поэтому справедливо, что земля получила признаки от прежде существовавшего и старейшего.

    «И увидел Бог, что это хорошо». Не сам вид моря, как говорит Писание, был приятен Богу, ибо не очами видит красоты созданного Творец, но с неизреченной премудростью наблюдает все происходящее. Прекрасен вид сверкающего на солнце моря, когда оно совершенно спокойно, прекрасен и тогда, когда под кротким дуновением ветра колеблется его поверхность и, как бы пурпурными волнами играя, припадает оно к земле-соседке и, как бы обнимая ее нежными руками, целует. Но не нужно думать, будто из Священного Писания следует, что только Богу море представлялось прекрасным и славным, ибо красота предназначается всему созданному.

    Прежде всего вода морская является источником всей влаги на земле, ибо она, невидимыми жилами проходя под землей, появляется в земных углублениях и пещерах. Теснимое же ими море кривыми проходами стремится наверх, но удерживается в своих пределах. Гонимая же ветром назад и сквозь проходы и жилы изливаемая наружу, вода вытекает, рассекая землю или камень, и становится сладкой, посредством процеживания теряя горечь. Бывает же и теплой вода, принимая это природное качество в истоках, по таковой причине, будучи гонимой ветром, становится она очень горячей и даже кипящей, как это можно видеть во многих местах на островах и на морском побережье. Бывают и вне моря теплые воды, вытекающие из земли, возле них берут свое начало и студеные реки. И от этого малого можешь увидеть большое, ведь так это и бывает. Ради чего говорится это? Не для того ли, чтобы мы поняли, что вся земля имеет много каналов и невидимых проходов, по которым вода от начала морского под землей течет?

    Итак, море хорошо для Бога, потому что имеет влагу, вытекающую из глубины. Хорошо, потому что оно принимает в себя все реки, не выходя при этом из своих границ. Хорошо, потому что является источником воздушных вод. Согреваемое лучами солнечными, оно лишается тонких частиц воды посредством испарения и воскурения. Влага же та, вознесенная на высокое место, затем остужается, потому что лучи, отразившись от земли, возносятся на меньшую высоту. Потом, еще более остынув от тени облаков, влага превращается в дождь и проливается на землю. И это известно всякому, кто видел, как поставленный на огонь котел, полный воды, который долго кипятят, опустошается, ибо вся вода выходит в пар. Но можно видеть это и на примере самой морской воды, когда ее кипятят плавающие по морю и, держа над паром тем губку, собирают в нее воду, и, выжимая губку при надобности, пьют воду, сделавшуюся сладкой посредством испарения.

     Прекрасно море для Бога и по иной причине, поскольку содержит острова, которые оно само украшает и укрепляет. К тому же те земли, которые отстоят друг от друга на больших расстояниях, оно соединяет, беспрепятственно перенося гребцов и перемещая их во все земли. И от плавающих по морю мы узнаем то, чего не знаем о тех землях. И купцам оно богатство приносит, и то, что кому-нибудь требуется, удобно устраивает, давая возможность тем, у которых есть изобилие, сбывать излишек и принося им то, чего они не имеют. Но могу ли я в действительности познать всю красоту морскую или рассказать о ней в той мере, как око Божье знает эту красоту.

    И сказал Бог: «Да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя, древо плодовитое, приносящее по роду своему плод, в котором семя его на земле». После того, как земля как бы отдохнула, сложив с себя тяжесть вод, ей было дано повеление произрастить из себя сначала траву, потом древо, что и ныне мы можем наблюдать. Тот глас и то первое повеление стали как бы законом и уставом естественным, и тот закон дал земле плодотворную силу на все оставшиеся дни.

    «Да произрастит земля». Первое в существовании тленных растений — появление ростка, затем, когда побеги поднимаются из земли, появляется трава. Далее, когда растения подрастут и начнут колоситься и достигнут спелости, то образуют семена и желтеют.

    «Да произрастит земля былие травное». Земля сама по себе производит прозябание, ниоткуда не принимая содействия. Поскольку некоторые думают, что солнце является причиной всего, что произрастает из земли, изводя из глубины ее силу привлечением тепла, то поэтому все произрастающее на земле создано раньше солнца. Это сделано, чтобы заблуждающиеся не думали, что солнце создало жизнь. Но пусть они перестанут поклоняться ему, видя, что все на земле создано прежде него, и не будут безмерно удивляться, поняв, что солнце по бытию позднее травы и зелени. Как же так: скоту пища уготована раньше, а наша жизнь не будет достойным образом устроена? Но напротив того, если коням и коровам приготовлена пища, то тебе это создает богатство и удовольствие. Тот, кто кормит твой скот, Тот строит и твою жизнь. А разве произведение семян является чем-то иным в твоей жизни, кроме как запасом? Многое среди трав и зелий само служит питанием человеку.

    «Да произрастит земля зелие, траву, сеющую семя по роду». И если какой-то род трав полезен скоту, то и нам требуется. И нам для использования отделены семена. Как же сказано: все, что вырастает из земли, имеет семена? Мы же видим ныне, что ни тростник, ни мята, ни чеснок, ни многое иное из родов растений не имеет семян. Мы же на это отвечаем, говоря, что многое из растущего на земле имеет семенную силу в глубине, в корне. Например, тростник при однолетнем росте пускает отросток, который в глубине, подобно чесноку, образует нечто вместо семени, которое прорастает к весне. То же делают и многие иные роды растений, которые, прорастая сквозь землю, содержат в корне то, от чего продолжается род. А что всего правильнее, так это то, что каждое из произрастающих растений должно иметь или семя или силу вместо семени. И это означает, когда говорится «по роду». Ибо отросток тростника не создает маслины, но от тростника бывает другой тростник. И из семени вырастает каждый плод по своему роду. И таким образом, что изначально получило бытие, произросло из земли, то и ныне порождается по роду своему, сохраняя каждый из них.

    «Да произведет земля». Подумай, как от малого речения и такого краткого повеления иссохшая и бесплодная земля так быстро произвела растения и наполнилась ими, и ты увидишь, что земля, как бы отвергнув печальную траурную одежду и сменив ее на светлую, радуется своему убранству и производит тысячи растений. Хочу, чтобы в тебе утвердилось чувство удивления этим творением, чтобы ты, где бы ни находился или ни оказался, склоняясь над каким-либо растением, всегда вспоминал бы Творца. Во-первых, когда увидишь на траве цветок, подумай о человеческой природе, вспоминая слова великого Исаии, сказавшего, что «всякая плоть — трава и всякая слава человека как полевой цвет». Он имеет в виду кратковременность жизни и непродолжительность веселья и радостей человеческих, создавая такой образ. Днесь ты расцвел телесно, будучи молодым, утучнел от наслаждений, и лицо твое светло, ты в расцвете юности и полон сил, а наутро тот же самый человек, унылый и дряхлый, увял от прожитых лет или ослаблен болезнью.