учению о загробной жизни в раю или в аду (геенне) и о воскресении в теле. Но Иисус убеждает их, что Он не дух, а человек, воскресший в теле.

24:39,40. В одних случаях осужденных привязывали к кресту, в других — прибивали гвоздями. Гвозди вбивались в запястья (а не в ладони). Относительно того, прибивались ли к кресту щиколотки, точно неизвестно (единственный обнаруженный археологами скелет жертвы распятия в этом отношении спорен), но солдаты вполне могли сделать это по собственной инициативе.

24:41-43. Согласно иудаистской традиции, ангелы не едят земную пищу.

24:44-53 Последнее поручение

24:44-46. См. коммент. к 24:25-27. В других еврейских источниках также упоминается деление Ветхого Завета на три части .Еврейские толкователи Писания иногда говорили, что Бог «отверз им очи» на Свои истины, — образ, встречающийся и в Ветхом Завете (Пс. 118:18). Несмотря на то что Евангелия свидетельствуют о разногласиях между Иисусом 

и Его современниками по многим вопросам, все пласты евангельской традиции подтверждают неизменное обращение Иисуса к Ветхому Завету для определения Своей миссии. Не соглашаясь со многими Своими современниками в толковании Ветхого Завета, Иисус не расходится с ними во мнении относительно авторитета Писания.

24:47—49. Исайя говорил, что в конце времен Израиль будет свидетельствовать перед Богом обо всех народах (43:10; 44:8) благодаря излитому на него Духу (42:1; 44:3). Дух ассоциировался главным образом со способностью пророчествовать — говорить то, что внушает человеку Бог.

24:50. Священники поднимали руки, благословляя народ («Да благословит тебя Господь и сохранит тебя...»; Чис. 6:24-27).

24:51. О вознесении см. в коммент. к Деян. 1:9-11.

24:52—53. Многие дворы храма использовались для совершения молитвы. Древние авторы нередко «обрамляли» литературные произведения или отдельные разделы, начиная и завершая их одинаковыми картинами; Лука обрамляет все свое Евангелие, начиная и завершая его описанием событий, разворачивающихся в храме.

ЕВАНГЕЛИЕ ОТ ИОАННА

ВВЕДЕНИЕ

Авторство. Раннехристианские источники практически единодушны во мнении, что четвертое Евангелие принадлежит перу Иоанна. В самом Евангелии сказано, что оно является свидетельством очевидца (19:35), который, судя по содержащимся в тексте указаниям, был «любимым учеником», — определение, наиболее соответствующее Иоанну, сыну Зеведееву, известному по другим Евангелиям. Доказательства авторства Иоанна, приведенные богословом XIX в. Б. Ф. Уэсткоттом (основанные на содержащемся в самом тексте утверждении, что он написан очевидцем событий, а также на других текстуальных свидетельствах, позволяющих свести число возможных авторов до одного из членов ближайшего окружения Иисуса), не потеряли своей силы и поныне, хотя они не убеждают некоторых современных богословов. (В качестве примирительного решения была выдвинута гипотеза, что это Евангелие составлено представителями «школы» Иоанна по материалам, которые передал им Иоанн; у большинства известных учителей были ученики, которым они передавали свои знания.)

Археологические открытия, совершенные в XX в., дали дополнительное подтверждение соответствия материалов четвертого Евангелия культурно-исторической среде палестинских евреев, в которой жили Иисус и Иоанн. Наиболее серьезные возражения против принадлежности этого Евангелия Иоанну касаются, во-первых, времени написания и, во-вторых, существенных отличий этой книги от других дошедших до нас Евангелий. Возражения, построенные на хронологической основе, сводятся к тому, что в период создания этого Евангелия сыну Зеведееву было более восьмидесяти или девяноста лет. Однако это довод едва ли можно считать убедительным; хотя немногие доживали до глубокой старости, самая высокая смертность была в то время среди детей в первые годы жизни. Тот факт, что один из апостолов дожил до девяноста лет и испытал в конце жизни настоятельную потребность записать опыт своего общения с Иисусом, представляется вполне вероятным. Возражение, основанное на том, что Евангелие от Иоанна существенно отличается от Евангелий, написанных Матфеем, Марком и Лукой, — более серьезно, но и оно потеряет свою убедительность, если предположить, что Иоанн представляет независимое свидетельство об Иисусе, записанное в присущей ему манере.