Ибо кроме указанного места Апокалипсиса Св. Писание не знает текстов, прямо говорящих о тысячелетнем Царстве Христа. В толковании его мнения расходятся: некоторые полагают, что это царство явится вполне определенной исторической эпохой, так сказать прелюдией мировой катастрофы, в течении которой силы добра будут иметь отдых и укрепление для последней решительной борьбы со злом, после которой уже непосредственно настанет Страшный Суд. Другие же полагают, что идея хилиазма относится не к одной какой-либо определенной эпохе, но к многим прообразам Царства Небесного, являемого в жизни святых, в отношении которых силы зла являются связанными и бессильными, точнее, относится ко всей истории новозаветной Церкви. Разобранные притчи непосредственно этого вопроса не содержат; однако прямого противоречия идеи хилиазма к их содержанию нет. Господствующее церковное мнение склоняется к отрицанию хилиазма преимущественно в грубых иудейски-мессианских формах. Но это не исключает возможности более духовного истолкования текста Апокалипсиса, в соответствии общему состоянию богословской мысли.

По существу обсуждению вопрос не подвергался.

Собрание четвертое

Четвертое собрание семинария было посвящено анализу и истолкованию следующих притч, говорящих о Царствии Божием, притч о семени (Мк. 4: 26-29)[61]; о неводе (Мф. 13: 47-50)[62], о зерне горчичном и закваске (Мф. 13: 31-11)[63]. Были поставлены и разобраны следующие вопросы.

Притча о семени: (только у Марка 4: 26-29).

1. В чем основные черты притчи, на какие слова падает в ней логическое ударение?

Притча указывает на органичность и неприметность Царствия Божия, таинственно прорастающего как в душе человека, так и в мировой истории. Поэтому логический центр тяжести падает на слова «земля сама (αυτοματη) производит», а как «не знает он», ибо рост религиозного начала имеет собственную закономерность, независящую от человеческих суждений, которым всегда открывается только данный момент, не связанный со всем богатством прошлого и будущего и потому воспринимаемый обеднен- но и схематически.

2.  В чем отличие этой притчи о сеянии в сравнении с другими притчами о сеянии же?

В притче о сеятеле Царство Божие рассматривается как трансцендентная сила, прорастающая и разрастающаяся и дающая плод при известных условиях. Рассматриваются и квалифицируются эти условия в отношении к их результатам. Предметом притчи является таким образом, рост семени.

В притче о плевелах внимание обращено не на самый рост, а на начальный и конечный его моменты: 1) на второго (злого) сеятеля, который посреди пшеницы посеял плевелы, дабы испортить дело Божие, 2) на конец, ожидающий созревшие плоды — эсхатологический момент и описание Страшного Суда. В данной же притче речь идет о характере процесса роста: о присущей ему внутренней закономерности и силе, скрытой в самом семени и только раскрывающейся при благоприятных условиях почвы. Таким образом, если притча о сеятеле говорит об объективных условиях прорастания семени, то здесь речь идет об условиях субъективных, присущих самому семени.

3.   Какими чертами изображается развитие жизни в растении?

Окончательная форма (цель) растения имеется уже в семени и весь рост есть не что иное, как раскрытие завитого в семени содержания. Это именно является таинственным моментом органической жизни, ибо все остальные условия (почва, плевелы) только влияют на рост, являются его условиями, но не причиной и сущностью.

4.  Какое место в притче принадлежит жатве и серпу.