22. И рече Бог: се Адам бысть яко един от Нас, еже разумети доброе и лукавое. И ныне да не когда прострет руку свою и возмет от древа жизни, и снест и жив будет во век.

Преступлением заповеди Божией Адам не только не достиг того, что обещал ему диавол, т. е. равенства с Богом в многоведении, но еще лишил себя права на дальнейшее пребывание в райском жилище. Приговор об изгнании из рая Господь предваряет словами: се Адам бысть яко един от Нас, еже разумети доброе и лукавое. В сих словах, представляющих собеседование между Лицами Пресвятой Троицы, выражается укоризна Адаму и вместе сожаление о том легкомыслии, с каким он допустил себя обмануть диавольским обещанием. Событие показало, в каком смыс­ле понимал свое обещание диавол. Адам действительно сделался подобным Богу, если под сим уподоблением ра­зуметь приобретение знакомства с добром и злом без от­ношения к тому, как приобретено это знакомство. Оно приобретено чрез порабощение злу, с утратою невинности и правоты. Не достойно ли, посему, величайшего сожале­ния, что Адам, увлеченный желанием равнобожия, не до­гадался, что ему обещано диаволом только мечтательное равнобожие? Не достойно ли сожаления, что он по своей вине впал в сети диавола?

И ныне да не когда прострет руку свою и возмет от древа жизни и снест, и жив будет во век За вкушение недозволен­ных к употреблению плодов от древа познания добра и зла Господь лишает Адама дозволенных к употреблению пло­дов от древа жизни. Им дана была благодатная сила под­держивать бессмертие человека по самому телу. Господь не отъемлет от них этой силы, но Ему уже неугодно было чрез них поддерживать бессмертие в том, кто по духу отчуждил себя от жизни в общении с Богом. Впрочем, лишение бессмертия по телу было не только наказанием для человека, но вместе делом милости Божией. Вечно жить в бессмертном теле значило бы вечно грешить и вечно терпеть бедствия, на какие осужден человек в этой жизни. Смерть полагает предел этим бедствиям и пресекает пагуб­ную возможность вечно грешить. Притом опытное дозна­ние того, что счастие невозможно на этой проклятой за грехи человека земле, и что полная победа над грехом недостижима в этой жизни, ослабляло в человеке пристрас­тие к временной жизни, возбуждало в нем желание и на­дежду блаженства в другом мире, и устремляло его помыш­ления к небесному отечеству.

23. И  изгна его Господь Бог из рая сладости делати землю, от неяже взят бысть.

Адам не только лишается райского жилища, благоу­строенного и снабженного всеми удобствами жизни, но и осуждается вне его, собственными, не всегда благодарны­ми трудами возделывать землю, находящуюся в диком состоянии, и притом ту, из которой он взят. Адам сотворен был вне рая; теперь он возвращается в то место, где проис­ходило сотворение его из земной персти. Вид этого места постоянно должен был напоминать ему, что он земля — и что в землю должен будет возвратиться. В соседстве с раем, куда возбранят ему доступ, это напоминание долженство­вало быть особенно тяжко.

24. И  изрину Адама, и  всели его прямо рая сладости: и   пристави херувима, и   пламенное оружие обращаемо, хранити путь древа жизни.

Господь назначает Адаму жилище недалеко от рая, прямо рая, яснее с еврейского: на восток у рая, — для того, чтобы в виду прежнего блаженного жилища он побуждаем был оплакивать потерю его и свое преступление. Доступ краю Господь заградил, поставив стражем к нему херувима с пламенным обращающимся мечом. Херувим — это один из ангелов высшего чина. На херувимах, как на колеснице, восседит Господь (Пс 18, 11). Посему в видении пророка Иезекииля они являются в виде колесницы, над которой можно было усмотреть чувственное подобие славы Божией (Иез гл. 1). Значит херувимы — благоговейные носители, или как бы престол величия Божия, и служение их Богу состоит в том, чтоб открывать в Нем Высочайшего Царя. Это значение их служения выражено было также в золотых изображениях двух херувимов, поставленных над Кивотом Завета в скинии свидения и в храме Соломоновом: херуви­мы преклоняли над Кивотом свои лица и крылья в знак благоговения к Тому, Кто восседит над ними, как на пре­столе, в качестве Царя избранного народа. Пророк Иезеки­иль у каждого из четырех херувимов, составляющих таин­ственную колесницу, видел по четыре лица и множество очей. Лице орла и человека и множество очей указывали в херувимах многоведение и зоркость, а лице льва и вола крепость и могущество (слич. Апок 4, 7). Вероятно подоб­ный вид имел херувим, стоявший стражем у рая. Одним видом своим и особенно — пламенным мечом, сверкаю­щим и быстро вращающимся, он наводил страх на человека и держал его вдали от места, вверенного охранению столь необычайного стража. Но для чего эта грозная стража? Бог, без сомнения, мог совершенно уничтожить самый след рая с древом жизни. Но до некоторого времени, может быть до конца жизни Адамовой, или до потопа Он оставил непри­косновенным рай с древом жизни, конечно для того, чтоб Адам, имея постоянно в виду потерянный рай с живонос–ным древом, не забывал, какого блаженства он лишился, и чтобы смиренно каялся в своем преступлении. Преступле­ние лишило человека земного рая, но покаяние уготовляло ему место в другом раю, который с древом жизни откроется некогда на новой земле (Апок 20, 2 и др.).

Далее следует повествование о детях Адама.

Гл. 4, ст. 1. Адам же позна Еву жену свою, и заченши роди Каина и рече: стяжах человека Богом.

Благословение чадородия, данное прародителям в раю, не утратило силы по изгнании их из рая. Оно служило для них источником утешения в многоразличных горестях. Они утешали себя надеждою, что если сами, по приговору Божию, должны будут умереть, за то будут жить в своих потомках, и что если не они, так их потомки доживут до времени рождения Сокрушителя главы змиевой.

Слова: позна Еву жену свою служат не только скром­ным выражением полового общения, но вместе предпола­гают, что людям, как существам разумным, в супружеских отношениях свойственно следовать не одним слепым жи­вотным влечениям, а вместе сознательному, свободному движению воли. — Ева, сделавшись матерью первого сына, обрадовалась ему отчасти потому, что видела в нем плод благословения Божия о чадородии, отчасти потому, что подумала, не через этого ли сына суждено было исполнить­ся обетованию Божию о сокрушении главы змия. Радость свою и благодарность к Богу, даровавшему ей сына, она запечатлела в наименовании его Каином, что значит при­обретение. Она сказала: стяжах человека Богом, т. е. от Бога. Она взирала на своего первенца, как на дар Божий, а на себя, как на счастливую обладательницу этого дара.