С какою целию установлены Богом жертвы? Без сомне­ния, Сам Бог в них не нуждался, ибо все Ему принадлежит. Жертвы должны были свидетельствовать о зависимости приносящих оные от Бога. Принося в жертву Богу дары благости Его, люди чрез сие должны были исповедывать и свою благодарность к Нему за Его дары, и также свое желание и надежду пользоваться вперед Его милостями. Кроме того, жертвы кровавые имели связь с грехом чело­века. Грех навлек на грешника гнев Божий, соделал его достойным вечного осуждения и проклятия от Бога. Кро­вавые жертвы установлены Богом для умилостивления Его, для утоления Его гнева. «Я дал ее (кровь) вам на жертвен­ник, чтобы очищать души ваши, ибо кровь сия душу очи­щает» (Лев 17, 11). Но каким образом кровь животного может очищать душу? Сама по себе кровь, конечно, не имеет этой силы. «Невозможно, чтобы кровь козлов и тельцев уничтожала грехи» (Евр 10,4). Для сей цели может довлеть только Кровь Богочеловека. Правосудный Бог, оскорбленный грехом человека, мог быть умилостивлен только Кровию Безгрешного и Невинного, каковым был один Богочеловек. Кровь Его пролита была во времени, но очистительная сила ее простирается на все времена. Он есть Агнец Божий, закланный от сложения мира (Апок 13, 8), по предвечному совету Божию. Он есть Вечный Первосвя­щенник (Пс 109,4. Евр 7,21), жертва Которого от вечности ходатайствовала пред правосудием Божиим за всех людей, как тех, которые принадлежат к новозаветной Церкви, так и чад Церкви ветхозаветной, с верою ожидавших Его при­шествия. Вера сия во времена ветхозаветные поддерживае­ма была не только многоразличными обетованиями и про­рочествами о Христе, но вместе кровавыми жертвами. В них Господь предварительно явил жертву, имевшую неког­да принестися на Крестном Жертвеннике. Животные пото­му и были приносимы в жертву, что кровь их, как неповин­ных в грехе человека, прообразовательно указывала на Кровь невинного и святейшего Богочеловека. Не усомним­ся сказать, что ветхозаветные жертвы были не только прообразованием искупления, но и средством к низведению благодати Христовой в души тех, которые, принося жер­твы, верою прозревали в грядущее искупление, и сердцем сокрушенным и смиренным жаждали его. Только под этим условием жертвенная кровь бессловесных могла «очищать душу».

И призре Господь на Авеля и на дары его: на Каина же и на жертву его не внят. Каким образом можно было узнать, что одна жертва благоволительно принята Богом, а другая не принята? Нередко Бог свидетельствовал свое благоволение к жертвам ниспосланием огня на них. Так Он ниспослал огонь на жертву Аарона (Лев 9, 24), на жертвы Гедеона (Суд 6, 21), Давида (1 Пар 21, 26), пророка Илии (3 Цар 18, 38). Догадываются, что сие же знамение дано было Авелю. Причина предпочтения жертвы Авелевой пред Каиновой заключалась не в том, что один принес жертву кровавую, другой бескровную, —эта разность была следствием их неодинаковых занятий, каждый приносил жертву от плодов своих трудов, — а, главным образом, в душевном расположении принесших. «Верою, — говорит Апостол, — Авель принес Богу жертву лучшую, нежели Каин» (Евр 11,4); то есть причиною того, что жертва Авеля была угоднее Богу Каиновой, была сердечная его предан­ность Богу, основанная на вере в непреложность Его обетований, и на убеждении, что Ему, как Высочайшему Духу, подобает больше духовное поклонение, чем обрядовое. В Каине же не было этих духовных расположений: принося Богу жертву, он совершал один обряд и не возносился к Богу умом и сердцем. Он думал, что обязанности его к Богу состоят только в исполнении одного обряда. Разность ду­ховных расположений обоих братьев сказалась в самом выборе жертв. Авель, по сердечному усердию к Богу, при­нес Ему в жертву самых лучших животных из своего стада, таких, какими каждый хозяин преимущественно дорожит, то есть первородных и хорошо откормленных (тучных). О Каине же не говорится, чтоб он выбрал в жертву лучшие из плодов земных. По всей вероятности и по качеству, и по количеству они были незначительны. «Сойдут с рук и эти, — рассуждал он. — Зачем даром пропадать отборным плодам? Лучше они останутся в мою пользу. Бог ведь не станет их употреблять в пищу». Рассуждение, весьма по­хожее на речь Иуды о бесплодной трате драгоценного мира на помазание ног Иисуса Христа.

5. И опечалися Каин зело, и испаде лице его.

Неблаговоление Божие к жертве Каина, естественно, огорчило его. Но это огорчение не было огорчением покая­ния, печалию по Бозе, не соединялось со смиренным созна­нием своей вины, — оно было огорчением досады и на брата, младшего пред ним по возрасту и, однако, предпо­чтенного пред ним от Бога, и на самого Бога, как будто Бог сделал ему обиду, явив знамение своего благоволения не ему, а брату его. Огорчение свое Каин глубоко затаил в душе, — оно не высказывалось ни в словах, ни в делах, а только в суровом виде лица. Лице его испаде, то есть он смотрел потупленными взорами (исподлобья).

6. И рече Господь Бог Каину: вскую прискорбен был еси? И вскую испаде лице твое?

Милосердый Господь, заградивший людям доступ к раю, не перестал, однако, быть близким к ним и вне рая, — по–прежнему Он являлся к ним в доступном для них чело­веческом образе. Сие снисхождение Божие дано было ис­пытать и Каину. Подобно другу, спешащему навестить своего приятеля, находящегося в горе и в горе безмолвного, и словами сочувствия разговорить и успокоить его, — милосердный Господь посещает Каина и своими вопроса­ми, полными участия к нему, старается вызвать его на откровенную беседу с Собою, и расположить его к спокой­ному и беспристрастному обсуждению своего положения.

7. Еда аще право принеся еси, право же не разделил, не согрешил ли еси? Умолкни: к тебе обращение его, и ты тем обладавши.

Сими словами Господь хощет привести Каина к при­знанию своей вины, допущенной при жертвоприношении, и успокаивает его опасения касательно Авеля, в котором Каин страшился увидеть соперника себе. Каину казалось непонятным, чем жертва его, принесенная от плодов его трудов, хуже жертвы Авеля, тоже принесенной от плодов его хозяйства. Господь как бы так говорит Каину: что ты принес жертву от земледельческих твоих трудов, это так же хорошо, как жертва от стад. Но не хорошо то, что ты принес жертву не так, как Авель: он, желая явить сердечное усердие и преданность Мне, выбрал для жертвы животных первородных и откормленных, ты же поступил не так: ты право не разделил еси, то есть из произведений земли, возделываемой тобою, ты отделил для жертвы что похуже, а что получше, то пожалел, и тем показал недостаток усер­дия и преданности Мне, — а это грешно. Посему в неуспехе твоей жертвы вини одного себя, и досадуй не на Меня, и не на брата твоего, а на одного себя. Не думай, впрочем, чтоб Авель после этого случая возгордился пред тобою, переменил обращение с тобою, перестал почитать тебя. На этот счет успокойся, — умолкни. Он по–прежнему останет­ся в почтительном отношении к тебе, как старшему своему брату.

Таков смысл рассматриваемого нами стиха в церковно–славянском переводе с греческого текста. Но с еврей­ского так переводят этот стих: «Если делаешь доброе, то не поднимаешь ли чела? А если не делаешь доброго: то у дверей грех лежит: он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним». Этими словами Господь хощет обратить внима­ние Каина не на то, что было нехорошего в жертве его, а на злобу, поселившуюся в сердце его после жертвы. Этой злобы люди могут не заметить, но Всеведущий видит ее, и кротко обличая в ней Каина, в то же время предостерегает его от могущего произойти от ней злодейства. Каин ходил с потупленными взорами: это признак недобрый. Чья со­весть чиста, чьи поступки неукоризненны, тому свойствен­но смотреть на все окружающее открытым и прямым взо­ром, тому нечего бояться. Самая наружность Каина, его встревоженное и потупленное лицо свидетельствует о его сильной злобе на брата, которая может разрешиться ужас­ными последствиями, если вовремя не будет искоренена из сердца. Грех у дверей лежит: грех злобы на брата пред­ставляется здесь под образом дикого зверя, попавшего в тесное заключение, и порывающегося к выходу из него наружу. Злоба, заключенная в сердце, ищет исхода из него, влечет человека к наружному злодеянию. Не надобно да­вать свободы этому зверю, не надобно допускать, чтобы злоба, гнездящаяся в сердце, созрела до решимости на злодеяние. Он (т. е. грех злобы) влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним. Он увлекает тебя на злое дело, но ты противься этому пагубному влечению. — Смысл стиха отличен от того, какой выходит из церковно–славянского чтения того же стиха, но в том и другом случае цель слов Божиих к Каину одна: предостеречь его от злодеяния.VII. Паремия, положенная на вечерне во вторник второй седмицы Великого поста (Быт 4, 8–15).

В сей паремии содержится повествование об умер­щвлении Авеля Каином.