Гл. 10. ст. 32. Сия племена сынов Ноевых по родом их, по языком (в народах) их: от сих разсеяшася острови языков на земли по потопе.

Сии слова составляют заключение предшествующего родословного исчисления тех потомков от трех сынов Ноя, которые имена свои оставили странам и народам {языкам), современным бытописателю и достойным особенного вни­мания по их судьбе. Бытописатель насчитывает таких по­томков 14 в племени Иафета, 31 в племени Хама и 27 в племени Сима. Группы народов, происшедшие от сих по­томков Ноевых и расселившиеся по лицу земли, бытопи­сатель называет островами в том смысле, что каждая из них существовала отдельно одна от другой, как острова на море, — не смешиваясь с другими ни границами, ни язы­ком, ни учреждениями, ни обычаями. Это разделение и рассеяние повсюду народов произошло, главным образом, от чуда смешения языка, которое описывается в следую­щих стихах.

Гл. Н. ст. 1. И бе вся земля устне едине, и глас един всем.

До рассеяния людей по всему лицу земли после потопа вся земля, т. е. все обитатели земли, имели одни устне, т. е. говорили на одном языке, так что для выражения одного и того же понятия вылетали из уст одинаковые звуки, и для сих звуков потребны были одинаковые движения органов слова. — И глас един всем. Не было разности даже в произношении одного и того же слова; в одном, общем для всех языке, не было разных наречий, особенностей говора, хотя, без сомнения, были разности в образе жизни, нравах и обычаях, особенно между благочестивыми и нечестивы­ми потомками Ноя. Единство языка поддерживаемо было близостью их по времени к общему родоначальнику после потопа, Ною, и также тем, что потомки его держались в одной местности, не удаляясь друг от друга на большое расстояние, в чем и нужды не имели, пока были малочис­ленны. Сродство языков, открываемое знатоками не только между видами каждого из трех главных классов, к которым подводится все множество и разнообразие языков, но и между самыми этими главными классами языков (языки индоевропейские, семитические и малайские), — показы­вает, что был некогда один общий для всех людей язык, от которого, как ветви от корня, произошли все прочие. Какой же именно этот язык, это трудно решить. Впрочем, мнение о еврейском языке, одном из семитических (существую­щих в Симовом потомстве), как о языке первоначальном, сохранившемся от Адама до Ноя, от Ноя до Авраама, — мнение, принимаемое из древних Оригеном, св. Златоус­том и блаженными Иеронимом и Августином, имеет на своей стороне то преимущество, «что в одном еврейском языке находят свое начало древнейшие имена, которые должны были существовать до происхождения новых язы­ков и которые не могли быть переменены после сего (на­пример собственные имена Адама, Евы, Каина и другие допотопные, имеющие корни в еврейском языке); что из него изъясняются имена самых древних народов; что его образование чище и простее, нежели образование других восточных языков, к нему близких» (Биб. ист. Филарета и его же Зап. на кн. Бытия).

2. И бысть внегда пойти им от восток, обретоша поле в земли Сеннаарстей, и вселишася тамо.

После потопа Ной и его ближайшие потомки жили в Армении, где остановился ковчег; но по мере умножения народонаселения, эта гористая страна становилась тесною для обитателей, — они двинулись по течению Тигра и Евфрата и заняли место в обширной и плодоносной равни­не Сеннаарской, впоследствии Вавилонской области, на­ходящейся между этими реками. Сеннаар по отношению к Армении находился на юге, следственно, движение было собственно с севера; но если сказано, что оно было с востока, сказано потому, что Сеннаар лежал на западе в отношении к странам восточным, как у древних называ­лись страны за Тигром.

3. И рече человек ближнему своему: Приидите, сотворим плинфы (кирпичи), и испечем их огнем. И бысть им плинфа в камень, и брение вместо мела (точнее с греч. и асфальт был у них раствором).

На востоке для сооружений обыкновенно употребляли кирпичи из глины, высушенные на солнце. Но такой мате­риал был бы весьма непрочен для сооружений, предприни­маемых на местности низменной, заливаемой наводнения­ми Евфрата. Виновники предприятия благоразумно реши­ли употребить кирпичи, выжженные огнем, а для связи, вместо извести или глины удоборазмываемых, — ас­фальт — земляную смолу, которой до сих пор обилует эта местность. Развалины Вавилона, уцелевшие до нашего вре­мени, состоят из остатков обожженных кирпичей со смо­ляной спайкой. Камень не употреблен был для сооружений, может быть, потому, что искусство тесать камни еще не процветало тогда или и совсем не было известно.

4. И рекоша: Приидите, созиждем себе град и столп, егоже верх будет даже до небесе: и сотворим себе имя, прежде неже разсеятися нам по лицу всея земли.