В нашем эпизоде мы видим две различные реакции на человеческую нужду. Когда ученики увидели, что уже поздно, что люди сильно устали и были голодны, они сказали: «Отпусти их, чтобы они пошли в окрестные деревни и селения и купили себе хлеба, ибо им нечего есть» (Мк_6.36). То есть фактически они сказали Иисусу: «Избавься от них. Они голодны? Пусть сами позаботятся о себе». Иисус же ответил им на это: Нет, это «вы дайте им есть» (Мк_6.37). Тогда ученики указали на то, что для этого нужно 200 динариев, которых у них не было. Это надо работать больше полугода, чтобы столько заработать! Тогда Иисус велел дать голодной толпе то, что у учеников было, то есть пять хлебов и две рыбы. И тут мы видим чудо: В руках Иисуса малое становится великим.

Сообщение о чуде неизбежно вызывает вопросы честного и трезвого рассудка: Может ли в действительности быть такое чудесное умножение хлеба и рыбы? И если такое было, то как все это можно себе представить? А если такое невозможно, то что мы должны думать о нашем рассказе?

Что касается сущности чуда, то для современников, которые слышали этот евангельский рассказ, он, разумеется, представлялся очень необычным, но, тем не менее, в нем не было ничего немыслимого. Ведь они знали, что так бывает, ибо читали в Писании:

«Пришел некто из Ваал-Шалиши, и принес человеку Божию хлебный начаток – двадцать ячменных хлебцев и сырые зерна в шелухе. И сказал Елисей: отдай людям, пусть едят. И сказал слуга его: что тут я дам ста человекам? И сказал он: отдай людям, пусть едят, ибо так говорит Господь: «насытятся, и останется». Он подал им, и они насытились, и еще осталось, по слову Господню» (4_Цар_4.42–44).

Поэтому для людей Израиля не было основания сомневаться в возможности такого чуда. Для них и для первых читателей и слушателей Евангелия история о насыщении имела отнюдь не только «символическое» значение. Но мы-то сегодня, спустя почти 2 000 лет, не можем воспринимать эту историю так же простодушно, как древние люди. К тому же в рассказе есть психологические несообразности. Например, ничего не говорится о возбуждении толпы при виде такого чуда. Все остались спокойно сидеть, отдавая остатки пищи. Разве это мыслимо? Но Марка все эти естественнонаучные и психологические тонкости не интересуют. Ему важнее совсем другое. Например, то, что люди рассаживаются рядами по 50 и по 100. Разумеется, это напоминает о Моисее, который разделил народ в пустыне на группы по 1000, 100 и 50 (Исх_18.25). То же самое происходило и в Кумране, где община, называвшая себя Новым Израилем и ожидавшая мессианского времени, за трапезой, на собраниях и во время Священной войны должна была разделяться на группы по 1000, 100, 50 и 10 человек. Так что здесь Иисус собирает вокруг себя и организует как бы новый народ Израиля. Ведь существовало вероучительное положение, которое гласило: С последним будет все как с первым! То есть «последний» Спаситель (Мессия) будет во всем подражать «первому» спасителю (Моисею). Да и «зеленая трава» появляется тоже не случайно. Ибо она напоминала читателям о Пс_22.1–2:

«Господь – Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться: Он покоит меня на зеленых лугах и водит меня к водам тихим».

Для евангелиста важным было также, что «хозяином пира» при служении Двенадцати был Сам Иисус. Это Он рассаживает гостей, это Он благословляет трапезу и раздает хлеб! Важно также и то, что в конце, когда все насытились, осталось намного больше, чем было в начале. Так первые христиане переживали присутствие среди них Иисуса Христа!

Что касается количества хлебов и рыб, то практически все древние толкователи видели здесь аллегорию. 5 хлебов – 5 книг Моисея, то есть Закон, или Ветхий Завет. 2 рыбы – или Псалтирь и Пророки, или Евангелие и Апостол, то есть Новый Завет. Вся сцена насыщения – универсальная Церковь, которой по поручению Христа Апостолы раздают весть о спасении. Так мы читаем у Беды Достопочтенного, у Феофилакта Болгарского. Не многим от такого толкования отличались и более поздние времена. Разумеется, большинство критических экзегетов усматривают в этой истории некую связь с празднованием святой Евхаристии.

На вопрос о материальной действительности рассказанного чуда мы так и не ответили. И не ответим так, чтобы это было убедительным для множества простых верующих. Мы можем с уверенностью утверждать лишь следующее:

Наше Евангелие сообщает о том, что в общении Иисуса и Его учеников с народом, принимавшим Его за учителя и целителя, а иногда и за ожидаемого Мессию, был такой момент (а возможно, и не один), когда Иисус принимал устремлявшихся к Нему людей как хозяин Своих гостей. При этом Он непостижимым образом утолил их голод, но главное – Он дал им понять, что они могут стать одним святым народом Божиим. В предании об этом событии оно приняло символические «иконописные» черты с использованием, как и в иконе, канонических образов из Ветхого Завета. То же самое мы можем с уверенностью утверждать и о следующем повествовании о хождении Иисуса Христа по водам.

5. Хождение по водам и непонимание учеников.

6.45-52 — «И тотчас понудил учеников Своих войти в лодку и отправиться вперед на другую сторону к Вифсаиде, пока Он отпустит народ. И, отпустив их, пошел на гору помолиться. Вечером лодка была посреди моря, а Он один на земле. И увидел их бедствующих в плавании, потому что ветер им был противный; около же четвертой стражи ночи подошел к ним, идя по морю, и хотел миновать их. Они, увидев Его идущего по морю, подумали, что это призрак, и вскричали. Ибо все видели Его и испугались. И тотчас заговорил с ними и сказал им: ободритесь; это Я, не бойтесь. И вошел к ним в лодку, и ветер утих. И они чрезвычайно изумлялись в себе и дивились, ибо не вразумились [чудом] над хлебами, потому что сердце их было окаменено».