Все мы знаем, как бесконечно тяжело терять близких, как остро не хватает нам их чисто физически. Но мы знаем также, что если человек умирает, успев достичь полноты своего духовного роста, то он как бы и не умирает, смерть как бы не поглощает его. Отчего мы чувствуем присутствие среди нас умерших святых? Оттого, что они умерли, успев возрасти в полноту своего духовного роста. Поэтому смерть не отлучила их от нас, не разорвала связь между ними и нами. Такая смерть — биологическая, но не духовная.

Иисус говорит о воскресении из мертвых как духовном процессе. Поэтому нельзя понимать воскресение так, как, например, понимал его русский философ Н.Ф. Федоров. Он считал, что воскреснут все, умершие со времен Адама, и эти сотни тысяч поколений переполнят Землю. Решая вопрос об их расселении, мыслитель предложил осваивать околоземное пространство. Его ученик К.Э. Циолковский, развивая эту мысль, предложил строить космические корабли, чтобы на них вывозить воскресших на другие планеты, к тому времени освоенные. К такой фантасмагорической картине приводит недуховное понимание воскресения.

Что касается личного воскресения во плоти, то человеку об этом знать не дано. Но мы знаем другое. Иисус говорит о воскресении заживо умершего — биологически живого, но духовно умершего человека. Он воскреснет к новой, обновленной жизни. И еще: умерший биологически, но сподобившийся жизни вечной в плане духовном и психологическом человек не умирает полностью. Он остается нашим современником. Такими современниками стали для нас преподобный Серафим Саровский, святой Франциск, Иоанн Златоуст и многие другие святые. Поразительно, как современны мысли Иоанна Златоуста, изложенные в IV в.! Между нами и святыми нет временной дистанции. Важно помнить об этом аспекте воскресения. Исцеленный Иисусом расслабленный получил не только физическое здоровье, как получали его те, что исцелялись в купели благодаря своей «физической» вере. Язычники ждали одного — возвращения физического здоровья, возвращения к физически полноценной жизни. Но Иисус, исцеляя расслабленного, говорит ему: «Не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже» — Он призывает исцеленного к воскресению нравственному, духовному, Он, хотя и не прямо, говорит ему, что болезнь каким-то образом связана с грехом, что освобождение от болезни — это освобождение не просто от физического заболевания, но от греха, который с этой болезнью связан.

По опыту мы знаем, что многие больные люди бывают злобными, завистливыми, раздражительными, капризными. Такому человеку, может быть, гораздо важнее избавиться от этого состояния, чем от физического недуга. Потому что, освободившись от злобности и капризности, страхов, от своего эгоизма, больной обретает большее здоровье, большую полноценность.

В своей практике я многократно сталкивался с тяжело больными людьми, которые при этом были здоровы духовно. И это — большее чудо, нежели физическое выздоровление. Человек, не исцелившийся духовно, даже если он станет физически крепким, все равно останется злобным, завистливым, эгоистичным, мстительным, потому что полученного здоровья ему будет мало. Он все равно будет недоволен тем, что имеет. Да, я теперь хожу, скажет он, но ведь с палкой; вижу, но только в очках; говорю, но только шепотом.

Отец Сергий Булгаков после операции по поводу злокачественной опухоли мог говорить только шепотом. Он тоже мог бы раздражаться и отвернуться от Бога и своих близких. Но он считал великим чудом, что ему дано несколько лет, в течение которых он может говорить, хотя и шепотом. Отец Сергий Булгаков тоже значительно более наш современник, чем многие из тех, кто ушел два-три года назад, таких, которые подчас воспринимаются нами, как выходцы из далекого прошлого, случайно попавшие в XX в., — именно в силу того, что они не сподобились жизни вечной.

В рассказе о расслабленном речь идет не столько о возвращении физического здоровья, которого всегда мало, а о здоровье внутреннем. Если оно есть, то даже слабого физического здоровья человеку хватает, потому что такой человек будет жить, побеждая свои немощи и страхи.

Глава 7.

Умножение хлебов. Встреча среди моря

Шестая глава Евангелия от Иоанна начинается с повествования об умножении хлебов. «После сего пошёл Иисус на ту сторону моря Галилейского, в окрестности Тивериады. За Ним последовало множество народа, потому что видели чудеса (в греческом оригинале — «знамения». — Г.Ч.), которые Он творил над больными… Приближалась же Пасха, праздник Иудейский» (Ин. 6:1—2, 4).

Увидев множество идущего за Ним народа, Иисус обратился к Филиппу:

«…Где нам купить хлебов, чтобы их накормить?» (ст. 5).

Филипп ответил, что и двухсот динариев не хватит, чтобы купить достаточно хлеба. Андрей же, брат Симона Петра, сообщил, что у одного мальчика есть пять хлебов ячменных и две рыбки, «но что это для такого множества?». Конечно, это просто нелепо — предложить пяти тысячам человек пять хлебов и две рыбки. И тем не менее Иисус сказал: велите им возлечь — и, «взяв хлебы и воздав благодарение, роздал ученикам, а ученики возлежавшим, также и рыбы, сколько кто хотел» (ст. 10—11). После того как возлежавшие насытились, еще остались куски, ими наполнили двенадцать коробов.

Чудо умножения хлебов здесь описывается не впервые. О нём дважды говорится в Евангелии от Матфея, дважды в Евангелии от Марка и один раз в Евангелии от Луки. Таким образом, в Евангелии от Иоанна об этом рассказывается в шестой раз. Есть сюжеты, к которым Священное Писание обращается два, три, четыре раза, но случай, когда об одном и том же событии говорится шесть раз, — единственный. Отсюда становится ясно, что это один из чрезвычайно важных моментов евангельского повествования.