Плотское воскресение Христа утверждается с наибольшею силою в самом «духовном» из всех Евангелий, IV-м, – именно в том, где с такою же силою выражено и крайнее, уму человеческому доступное сомнение в плоти Воскресшего.

Если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны Его, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю —

говорит в день Воскресения Фома, не видевший Господа.

После же семи дней опять были в доме ученики Его, – и Фома с ними. Пришел Иисус, когда двери были заперты, стал посреди них и сказал: мир вам!

Потом говорит Фоме: подай перст твой сюда и посмотри руки Мои: подай руку твою и вложи в ребра Мои; и не будь неверующим, но верующим.

Фома сказал Ему в ответ: Господь мой и Бог мой! Иисус говорит ему: ты поверил, потому что увидел Меня; блаженны не видевшие и уверовавшие. (Ио. 20, 25–29.)

Первый свидетель, Марк (1, 1), начинает Блаженную Весть – «Евангелие Иисуса Христа, Сына Божия», а последний свидетель, Иоанн, кончает: «Господь мой и Бог мой!» – «Слово было Бог» (1, 1) – в начале, а в конце: «Слово стало плотью» (1, 14); Христос воскрес во плоти.

VIII

То же начало с тем же концом смыкается в круг вечности в других Воскресных свидетельствах. Там, где кончается Евангелие от Марка бегством жен от пустого гроба, – продолжает «Евангелие от Петра» возвращением учеников из Иерусалима в Галилею:

…был последний день опресноков, и многие возвращались в дома свои, потому что наступил конец праздника (Пасхи).

Мы же, Двенадцать, скорбели и плакали; и каждый из нас возвратился в дом свой (в Галилею).

Я же, Симон Петр, и Андрей, брат мой, взяв рыболовные сети, пошли на Геннисаретское озеро.

Был с нами и Левий Алфеев, Его же Господь…[1059]

Здесь кончается уцелевший отрывок «Евангелия от Петра». Можно ли поверить, чтобы уже в конце пасхальных дней, следовательно, через семь дней по Воскресении, ничего о нем не знали ученики, как будто все происшедшее за эти дни в Иерусалиме провалилось для них в черную тьму беспамятства, – было, как бы не было? Помнят, что для чего-то надо идти в Галилею, но для чего, – уже не помнят, как будто забыли слово Господне:

по воскресении Моем Я пойду вперед вас в Галилею (Мк. 14, 28);

и слово Ангела:

Он вперед вас пойдет в Галилею; там Его увидите, как Он сказал вам. (Мк. 15, 7.)

Как будто не им сказано и это:

Как послал меня Отец, так и Я посылаю вас. (Ио. 20, 21.) Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари. (Мк. 16, 15.)

Можно ли поверить, чтобы посланные в мир «ловцы человеков» снова вернулись в Галилею как ни в чем не бывало ловить рыбу в Геннисаретском озере? Все это понятно лишь в том случае, если, вопреки Луке (24, 34) и Павлу (I Кор. 15, 5), явление Воскресшего у Геннисаретского озера было не одним из нескольких, – третьим, по счету Иоанна (21, 14), а первым и, может быть, единственным; и если в этом смешении времен мера их сломана в вечности.[1060]