уже не к вождям его, а к нему самому, притчу о злых виноградарях.

Сына моего возлюбленного пошлю; может быть, увидев его, постыдятся (Лк. 19, 13.)

В этом слове Отца: «может быть» – уже Агония Сына, как бы уже сквозь Серый Понедельник Страстной Пятницы черная тьма.

И, схватив его, убили. (Мк. 12, 8.)

Что же сделает с ними господин виноградника? (Лк. 20, 15.)

Смерти злой предаст злодеев сих, а виноградник отдаст другим, —

отвечают у Матфея (21, 41) сами искусители, еще не поняв, что притча – о них; а у Марка (12, 10) и Луки (20, 16) отвечает за них Иисус.

Слышавшие же тό сказали: да не будет! —

этим невольно с уст их сорвавшимся криком ужаса сами себя выдают: в злых виноградарях узнали себя. И так же, может быть, как вчера мелькнуло вдруг перед ними в одном лице другое: в Благостном – Яростный, в Агнце пожираемом – пожирающий Лев.

Он же, взглянув на них пристально, —

(новый удар бича по лицу), —

сказал: что же значит слово сие: «Камень, который отвергли строители, тот самый сделался главою угла»?

Всякий, кто упадет на него, разобьется, а на кого он упадет, того раздавит (Лк. 20, 17–18).

Поняли, конечно, «охранители», «возмущающий», «революционный» смысл обеих притч: свергнуть надо Израилю – всему человечеству – слепых вождей, чтобы не погибнуть вместе с ними.[743] Снова и сегодня, как вчера, возмущает народ Иисус, Возмутитель Всесветный.

И хотели схватить Его, но побоялись народа… И, оставив Его, отошли. (Мк. 12, 12.)

Первое искушение кончено, начинается второе.

И наблюдая за Ним, (первосвященники) подослали лукавых людей, которые, притворившись благочестивыми, уловили бы Его в слове, чтобы предать Его начальству и власти правителя. (Лк. 20, 20.)

Те же, пришедши, говорят Ему: Равви! мы знаем, что Ты праведен и не заботишься об угождении кому-либо, ибо не смотришь ни на какое лицо, но истинно пути Божию учишь. (Мк. 15, 14.)

Итак, скажи нам, как Тебе кажется: можно ли нам давать подать кесарю или нельзя? (Мт. 22, 17.)

Дьявольская хитрость искушения в том, что между двумя огнями ставит оно Искушаемого: если ответит: «Можно», – то будет в глазах народа ложным Мессией, потому что истинный – освободит Израиля от римского ига; если же ответит: «Нельзя», – то выдаст Себя головой римским властям.[744]