И не могли уловить Его в слове… и, удивившись ответу Его, замолчали. (Лк. 20, 26.)

Кончено второе искушение, начинается третье.

VII

В тот же день приступили к Нему саддукеи, которые учат, что нет воскресения мертвых. (Мт. 22, 23.)

Скептики-циники, а может быть, и тайные безбожники (Бог для них – Закон), думают они о смерти, как первый саддукей, царь Соломон:

нет у человека преимущества перед скотом… Все идет в одно место, вышло из праха и в прах отойдет. (Еккл. 3, 19–20).

Странным приключением семи братьев – семи мужей одной жены на том свете – этим «скверным анекдотом» в вечности – сводят они воскресение мертвых к нелепости, самое святое делают смешным.

В первом искушении хотят уничтожить тайну Рождества: Сына Единородного спрашивают: «Кто дал Тебе такую власть?» «Тайну жизни Его – царство Божие – хотят уничтожить во втором искушении податью кесарю, а в третьем – тайну смерти Его – Воскресение.

Будучи еще в живых, обманщик тот сказал: «Через три дня воскресну» (Мт. – 27, 63), —

это могли бы они узнать в Четверг или Пятницу от Иуды Предателя; но в Понедельник – от кого, если не от «отца своего, диавола»?

Весело, должно быть, опять слушателям видеть, как маску с лицемеров срывает Иисус.

Этим ли приводитесь в заблуждение, не зная Писаний, ни силы Божией?

Ибо когда из мертвых воскреснут, тогда не будут ни жениться, ни замуж выходить, но будут, как Ангелы на небесах.

А о мертвых, что воскреснут, разве вы не читали в книге Моисея, как Бог при купине сказал ему: «Я есмь Бог Авраама, и Бог Исаака, и Бог Иакова»? (Мк. 12, 24–26.)

Бог не есть Бог мертвых, но живых, ибо у него все живы. (Лк. 20, 38.)

Это значит «ваш отец – диавол», «человекоубийца от начала» (Ио. 8, 47, 44), – мертвый бог мертвых.

Только что были смешны – и вот страшны. Это третий по лицу их удар бича Господня.

И слыша, народ дивился учению Его. И никто не мог отвечать Ему ни слова; и с того дня никто уже не смел спрашивать Его. (Мт. 22, 33, 46.)

Все искушения победил. «Весь народ прикован был к устам Его; слушал Его с услаждением». Но что же дальше? Слушали, слушали и «разошлись по домам» (Ио. 7, 53), к малым делам и делишкам своим, «кто на поле свое, а кто на торговлю свою (Мт. 22 5). „Все сойдет на нет, игра будет вничью“, – могли надеяться враги Господни. В слове неуловим для врагов, но и для друзей тоже: слишком „пререкаемое знамение“ для всех.

Прямо на прямой вопрос: «Можно ли давать подать кесарю?» – так и не ответил. Слишком тонкое жало насмешки осталось для народа невидимым, противоядие – бездейственным, а яд, может быть, вошел в сердце.[749]

Ясным казалось одно: начал делом – кончил словом; поднял бич – поднял меч и опустил; мог бы овладеть Царством и не захотел.[750]