Вот почему так важно помнить, что Христос связал с блаженством не просто чувства, а «отрицательные эмоции». Он благословил те мучительные и унизительные куски нашей жизни, когда мы слишком несчастны, чтобы выполнить требования неумолимого мира, и даже церковные люди сурово укоряют нас, призывая к ханжеской бодрости.

Конечно, это не опровергает слов Апостола, а только помогает правильно понять их, найти им должное место. Прежде всего заметим, что радоваться умеет лишь тот, кто умеет плакать. Радость нельзя сохранить, убегая от страданий. Тот, кто постоянно боится несчастья, не будет счастливым. Глуповатый гедонизм многих наших современников не дает ничего, кроме досады, а наш вольнодумный век, гонящийся за наслаждением, порождает необычайно много несчастливых, неспособных к чувству невротиков.

Как это ни странно, в наше бесчувственное время слова о блаженстве плачущих даже  ~43~ важнее, чем призыв к радости, ибо радость обрести невозможно, если всеми доступными способами бежишь от страдания.

Однако плачущие блаженны не только по этой причине. Чтобы полнее понять нашу заповедь, обратимся снова к «стратегии искупления». Почему Христос должен был пострадать (см. Лк 24,26)? Почему лишь тех, кто берет на себя крест, можно считать Его последователя (см. Мф 10,38)? Что значат слова Апостола Павла: «... восполняю недостаток в плоти моей скорбей Христовых» (Кол 1,24)?

Ответ один: Христос страдал и умер, ибо удел человеческий  —  страдание и смерть. Если Он хотел спасти людей. Он должен был, как добрый пастырь, отправиться туда, где живут заблудшие овцы. Любое другое спасение было бы ложью, и речь шла бы не о нас, людях, а о каких-то несуществующих созданиях.

Такого же реализма Господь ждет и от нас. Мы должны знать,  мы есть, если хотим оттуда выйти.

Человек занимает в мироздании особое место  —  он не только тварь, он соработник Божий. По удивительному слову св. Григория Нисского, каждый сам рождает себя.

Точно так же каждый участвует в своем спасении. Конечно, мы не можем спастись без Божией помощи. Но с нами, людьми, Бог трудится не Один, Он ждет от нас соучастия. «... Со страхом и трепетом совершайте свое спасение, потому что Бог производит в вас и ~44~ хотение и действие по Своему благоволению» (Флп 2,12-13).

Тем самым, если Бог принял наше страдание во Христе, мы тоже должны принимать наше страдание. Если Христос взял на Себя наши кресты, мы должны нести и свой крест, и кресты ближних.

Люди созданы так, что они тесно связаны друг с другом, это знает даже биология. Каждый из нас созидает другого, и в падшем мире каждый другого и губит. Дело искупления не терпит разобщенности, каким бы разумным ни казалось стремление всех отделиться. Писание ясно говорит: «Носите бремена друг друга» (Гал 6,2).

Если мы хотим увидеть человека, как он есть, мы должны посмотреть на страдающего Христа. «Се, Человек (Ин 19,5). Таковы мы, люди. Вот как мы беспомощны, истерзаны, измучены. Мало того: вот как мы терзаем и мучаем других. Именно мы несем в себе ту злобу, ту жестокость, ту бесстыдную глумливость, от которой страдал Спаситель. Как тут не заплакать?

Согласно более или менее искусственной схеме св. Августина, блаженство плачущих связано с даром ведения. Это верно: тот, кто знает правду о человеческой жизни, не может презирать плачущего.

Относится это и к правде о самом себе, к покаянию. Очень может быть, что у Матфея «плачущие» значит «кающиеся». Такие слезы прольет лишь тот, кто честно смотрит на самого себя.

~45~