3. Как рассеивается дым, Ты рассей их; как тает воск от огня, так нечестивые да погибнут от лица Божия. 4. А праведники да возвеселятся, да возрадуются пред Богом и восторжествуют в радости.

3–4. Так как Бог, покровительствующий евреям, существо всемогущее, то пред Ним не устоят никакие враги: они разбегутся, исчезнут, как дым в воздухе, потеряют свою силу и крепость, как воск меняет свой вид, теряет форму от огня. Так будет «с нечестивыми», язычниками, врагами истинного Бога, как не почитающими Его. «Праведники» же, т. е. евреи, за гибелью врагов будут радоваться и ликовать.

5. Пойте Богу нашему, пойте имени Его, превозносите Шествующего на небесах; имя Ему: Господь, и радуйтесь пред лицем Его.

5. Давид приглашает всех евреев воспевать Бога, великого победителя и их защитника.

6. Отец сирот и судья вдов Бог во святом Своем жилище.

Далее с 6 стиха Давид перечисляет многочисленные благодеяния, которыми Господь осыпал евреев с начала их исторической жизни.

Бог одиноких вводит в дом, освобождает узников от оков, а непокорные остаются в знойной пустыне.

6–7. Враги смятутся пред лицом Бога, Который является отцом для сирот и праведным судиею для вдовиц потому, что живет «во святом Своем жилище», т. е. по буквальному переводу — на Сионе.

Но эта же внешняя беспомощность еврейского народа, единственного чтителя Единого Бога, находит защиту в Нем, как покровителе невинно страждущих, какими и были евреи. Так Бог поселяет их, как «одиноких», в «дом», т. е. Палестину, предварительно изведя их от ига рабства, от уз своей силой, сверхъестественной помощью. Под «оковами» разумеется египетское рабство. «А непокорные остаются в знойной пустыне», что указывает на известный факт гибели в сорокалетнее странствование всех, обнаруживших недостаток веры в Бога, пред моментом вступления в Палестину.

8. Боже! когда Ты выходил пред народом Твоим, когда Ты шествовал пустынею, 9. земля тряслась, даже небеса таяли от лица Божия, и этот Синай — от лица Бога, Бога Израилева.

8–9. Описывается Синайское Законодательство: евреи до горы Синая шли под непосредственным Божественным руководством («когда Ты выходил пред народом Твоим, когда Ты шествовал пустынею»), внешним, видимым знаком которого были столбы — облачный днем, и огненный — ночью. Эти необыкновенные знаки Божественного водительства на горе Синае проявились в грозных явлениях землетрясения и гроз, сопровождавшихся сильным дождем («небеса таяли» — пролились дождем, спустились с неба тучами). Это законодательство имело особенный смысл для еврейского народа — оно для всего мира служило знамением, что с этого времени Бог Синайский, давший евреям закон на этой горе, является Богом и покровителем особенно еврейского народа.

10. Обильный дождь проливал Ты, Боже, на наследие Твое, и когда оно изнемогало от труда, Ты подкреплял его. 11. Народ Твой обитал там; по благости Твоей, Боже, Ты готовил необходимое для бедного.

10–11. Синайское Законодательство, давшее еврейскому народу точные законы, обнимавшие его жизнь со всех сторон, сплотило прежних рабов в самостоятельную единицу, особую нацию. Уже одним этим оно было для него великим благодеянием. Но Господь и дальше продолжал осыпать их своими милостями. Он ниспосылал им в нужное время «обильные дожди», разумеются такие, которые выпадали не в обыкновенный период дождей, но вне границ последних, смотря по надобности в них для евреев («наследие»). Когда евреи нуждались в чем-либо, при борьбе ли с врагами или от недостатка внешнего благополучия, когда вообще еврей «изнемогал», Господь являлся к нему с своей помощью и «подкреплял», т. е. воздвигал его. Подобных случаев Божественного покровительства Господа своему избранному народу история евреев представляет необыкновенное количество. Самое назначение евреям Палестины, страны плодородной, было выражением благости со стороны Бога.

12. Господь даст слово: провозвестниц великое множество. 13. Цари воинств бегут, бегут, а сидящая дома делит добычу. 14. Расположившись в уделах [своих], вы стали, как голубица, которой крылья покрыты серебром, а перья чистым золотом: 15. когда Всемогущий рассеял царей на сей земле, она забелела, как снег на Селмоне.