10. Выслушайте, все вы, и подойдите; не найду я мудрого между вами.

10. Речи друзей Иова сводятся к доказательствам его виновности и обещаниям благ под условием раскаяния. Не проявляя мудрости в рассуждениях первого рода (ст. 4), они не обнаруживают ее и в суждениях второго.

11. Дни мои прошли; думы мои — достояние сердца моего — разбиты. 12. А они ночь хотят превратить в день, свет приблизить к лицу тьмы.

11–12. Жизнь Иова, лелеянные им думы: «дни мои будут многи, как песок» (XXIX:18), оказались несбыточными (ст. 1), а между тем они утверждают, что ночь скорби превратится в счастливый день! (V:24–26; XI:17).

13. Если бы я и ожидать стал, то преисподняя — дом мой; во тьме постелю я постель мою; 14. гробу скажу: ты отец мой, червю: ты мать моя и сестра моя.

13–14. «Если я и ожидаю, то только того, чтобы иметь преисподнюю своим жилищем». Шеол — вот та будущность, на которую может рассчитывать Иов. Могила и наполняющие ее черви, — вот с кем в скором времени будет находиться в ближайшем общении Иов: «гробу скажу, ты отец мой, червю: ты мать моя и сестра моя».

15. Где же после этого надежда моя? и ожидаемое мною кто увидит? 16. В преисподнюю сойдет она и будет покоиться со мною в прахе.

15–16. Надежды на жизнь и ее радости нет и не предвидится. Она так же исчезает («в преисподнюю сойдет» — ст. 16), как и сам Иов. Вместо обещанного друзьями покоя на земле (V:24; XI:18) Иову предстоит покой в шеоле. Вместо «и будет покоиться со мною во прахе» буквально с еврейского должно перевести: «там, по крайней мере, во прахе я найду покой».

Глава XVIII

Речь Вилдада во втором разговоре. 1–3. Приступ. 4. Устойчивость законов мздовоздаяния. 5–21. Гибель грешника — его неизбежная участь. 1. И отвечал Вилдад Савхеянин и сказал: 2. когда же положите вы конец таким речам? обдумайте, и потом будем говорить.

1–2. Призыв Вилдада (ср. VIII:2) к хладнокровному, вдумчивому («обдумайте, и потом будем говорить» — ст. 2) обсуждению вопроса мотивируется тем, что в пылу спора, в состоянии раздражительности друзья укоряют друг друга в недостатке рассудительности («зачем ты считаешь нас за животных и принимаешь нас за существ неразумных» — ст. 3; XII:2–3; XV:2–3; XVI:2–3; XVII:10). Предвзятая мысль «о взаимном неразумии» не позволяет одному согласиться с другим; мешает выяснению истины.

3. Зачем считаться нам за животных и быть униженными в собственных глазах ваших? 4. О ты, раздирающий душу твою в гневе твоем! Неужели для тебя опустеть земле, и скале сдвинуться с места своего?

4. Пагубные последствия такого настроения сказываются на самом Иове. Не соглашаясь с друзьями, будучи уверен в своей правоте и встречая только одни возражения, он «раздирает душу свою в гневе», — раздражается, мучится (ср. XVII:2). Но как бы страстны ни были его речи, они не в состоянии изменить того закона нравственного миропорядка, по которому на земле наказываются одни грешники. Он так же непреложен, как и законы мира физического. Назначенная Богом для обитания человека земля (Ис XLV:18) всегда останется населенною, по слову человека скала не сдвинется с места, так точно не отменится закон возмездия за грехи.

5. Да, свет у беззаконного потухнет, и не останется искры от огня его. 6. Померкнет свет в шатре его, и светильник его угаснет над ним.